Меч и проводник.Дилогия.

Владыка давно не удивлялся способности Ханта чувствовать настроение. Иногда Дереку казалось, что он и сам умеет читать мысли. Поэтому он лишь взглянул на дочь, и совершенно не удивился, когда после недолгой игры в гляделки та небрежно бросила:

– Мама просит развод, хочет снова выйти замуж.

Подняла на Дерека чистые и совершенно невинные глаза, и поинтересовалась:

– Ты не очень расстроен?

Дерек молчал. Ждал ли он этого? Возможно - иногда он и сам думал, что лучше бы Аремиилиннь нашла себе новую любовь до того, как ему придётся уйти. Но чтобы вот так...

– Не очень, - пожал плечами владыка.
– Тебе бы, кстати, тоже пора замуж.

– Хоть завтра, - пожала плечами дочь, - а послезавтра разведусь. Зачем мне муж, если я спокойно сделаю почти любого боевого мага? К тому же муж потребует внимания, а у меня работа... Если б найти такого, чтоб был не хуже тебя, можно бы и подумать...Только где его взять? Так ты напишешь бумагу о разводе?

И подвинула владыке золотое перо и чернильницу. Дерек уселся писать, а Алетимииль поинтересовалась:

– И ты не хочешь узнать, за кого мама собралась замуж?

– Нет, - оторвался от пергамента Дерек, - мне сообщат агенты.

Он вовсе не хотел, чтобы ему об этом рассказывала дочь.

Спровадив Алетимииль, владыка немного посидел за столом в рабочем кресле, окидывая взглядом кабинет. Нет, так не пойдёт. Позвал адъютантов.

– Две дюжины ящиков таргенайского на плац!

К вечеру ему удалось закрутить бутыль бичом так, чтобы разлетевшиеся осколки упали точно по окружности в трёх шагах от него. И два ящика таргенайского ещё осталось. Он отдал их страже, бесстрастно наблюдавшей за упражнениями императора.

Что ж, думал владыка, возвращаясь в замок - теперь я свободен. Меня больше ничего здесь не держит, кроме долга. Надо когда-то уходить - Талина заждалась наверно.

Хант его порыв не одобрил. Категорически. Заявил, что пока владыка в здравом уме - должен править. Должен, именно должен, соглашался с ним Дерек. И сколько ещё? Когда оно наступит - обещанное безумие? Ильм пожал плечами, надавил на чувство долга, прочитал лекцию о северных князьях и благосостоянии народа, напомнил о понижающейся магической составляющей, ненадёжности магов... и Дерек смирился. Словно он мог поступить иначе: наивно думать, что в бою император сможет проиграть вопреки воле находящегося в нём существа. Что ж, он будет править, сколько получится - но больше не женится. Ему надо вернуться к Талине свободным.

Владыка начал вспоминать философские системы своего мира и записывать мысли по этому поводу, пытаясь приложить их к миру, ставшему родным и привычным. Вновь спустился в архивы - искал на этот раз самые древние рукописи. Заказал Ильму копии в южных землях - он мог бы спросить Ханта, но вдруг осознал: тот прав, и задающий вопросы почти всегда знает ответ. К тому же хотелось сначала составить своё мнение.

Алетимииль навещала его часто - ей нравилось, что он не нашёл себе новую жену, ей нравилось тренироваться с ним на мечах, да и бичом она владела отменно. Он научил её родному языку, - записанные на нём заклинания не сможет прочесть никто, кроме неё самой, - и его звуки порой будили давно забытую тоску. Дерек очень боялся за дочь - глупо было бояться за такую сильную магичку, но страх не проходил. Он достаточно стоял на краю седьмой шахты и у погребальных костров - пора было уходить.

Ильм упорно медлил. Ильм утверждал, что люди давным-давно не помнят тёмного правления, и теперь надо готовить уход гораздо тщательнее. Наняли певцов и сказителей, усилили подготовку агентов. Агенты менялись вместе с советниками и приходящими тёмными владыками, сказители сочиняли всё новые и новые песни, - а Хант всё тянул. Ему не нравились носители тёмного меча - тот безволен, тот жаден, этот похотлив, а этот - под стать мечу, такой же негодяй... Да они за пару лет развалят здесь всё, чего они добились за двадцать с лишним поколений! Дерек молчал - подозревая, что нет, развалят не всё. Но Ханту не возражал. И даже по-прежнему тренировался каждый день - без интереса, лишь по привычке. Он ждал - теперь ему оставалось лишь ждать. На каждую встречу с тёмным он выезжал, как на последнюю - перебирая всю свою жизнь, проверяя, мог ли поступить иначе, стараясь учесть и опят и ошибки, ведь ему придётся держать ответ, - и каждый раз возвращался.

* * * * * * *

Внизу - в двух полётах стрелы - кипела лава. Дерек вынул кинжал, срезал прядь волос, перевил нитью от того, самого первого Талининого свитера, подумал, что до самой лавы прядь не долетит - сгорит по пути, - и разжал пальцы. Бич он оставил Алетимииль.

Несправедливо. Несправедливо, что рыжий маг покоится в этой шахте, а его телу суждено полыхнуть огнём под небом, и Талине достанется лишь прядь волос. Несправедливо.

– Не думал, что для тебя это так важно, - услышал он голос стоящего позади меча. Дерек обернулся - чтобы встретиться глазами с советником.

Ильм подошёл к краю шахты и глянул вниз.

– Тебя похоронят вместе с ними, - Хант отвёл взгляд от пропасти и посмотрел на владыку.
– Обещаю.

Лава кипела внизу - совсем как в горах его мира. Кто выполнит обещание Ильма, если того вышвырнет отсюда? Кто успеет?

– Ты сомневаешься?
– прищурился меч, отступая на шаг от края шахты.- Даю слово. Неужели я не сделаю такой малости для моего лучшего повелителя?

Дерек бросил последний взгляд на зарево, развернулся и пошёл к городу. Хант держался в полушаге позади. Меч слово сдержит. Теперь осталось лишь ждать срабатывания сигнала тревоги. И проститься с Аремиилиннь.

Она вновь обрезала и покрасила волосы, и россыпь веснушек всё так же придавала ей очарование.

– Ты всё правильно тогда решила, - Дерек поцеловал её раскрытую ладонь, - и мне не придётся разрываться между двумя женщинами. Ты всегда отличалась мудростью и дальновидностью...

– Всё было не так, - смутилась Аремиилиннь, - всё было совсем не так благородно.

Владыка улыбнулся.

– Я знаю. Но ведь остальным об этом знать необязательно? Даже нам с тобой.

Он вновь поцеловал её ладонь, и ушёл, не оборачиваясь - она позаботится и об Алетимииль, и о потомках двух других дочерей. Ей не надо ни о чём напоминать. Какая была императрица!

Глава 51. На круги свои...

– Не реви. Я вернусь.

– Я знаю.

– Тогда чего плачешь?

– Мы даже не успели поругаться на этот раз.

– Это огромное упущение. Но мы ещё успеем.

– Успеем.

– И не один раз.

– Ага.

– Ну не реви. Я никуда не денусь. Ты же не ревела, когда провожала нас на Гозрения.

– Тогда нельзя было.

– А сейчас?

– А сейчас можно. Ты же вернёшься...