Меч и ручка

– Разумеется. Я все немедленно организую. – Вадида вытащила из-за пояса Кодекс и быстренько сделала в нем пометку. – На кухне все приготовят, а я отыщу официантов, которые все принесут. Что-нибудь еще?

– Чай архивариусу, когда будет время, – сказала Халила. – В Приемный зал.

– Разумеется. – Еще одна пометка, и Вадида захлопнула Кодекс, убрав его обратно в чехол. На мгновение она задумалась, а потом встретила взгляд Халилы: – Профессор? Если позволите… С нами все будет в порядке?

Вопрос был простым, однако ответить на него было сложно. Халила ограничилась лишь одной фразой:

– Великая библиотека выживает. Всегда.

Она отправилась прочь, надеясь, что не сказала только что величайшую ложь в своей жизни.

Записки

Текст письма посла Марты Кузнецовой, отправленного императору Владимиру Николаеву III в Россию. Заархивировано в Кодексе.

Новоизбранная архивариус, профессор Мурасаки, не так искусна в дипломатии, как ее предшественник, однако она чрезвычайно прямолинейна, что является полезной чертой в неспокойные времена. Если она выживет в этой борьбе, то будет руководить твердой рукой и, возможно, избежит некоторых насильственных действий, которые выстилали путь прежнему владельцу ее кабинета. Она потребовала полного вывода кораблей в море. Уверена, вы ничего другого и не ожидали.

Я не советую нам подчиняться. Несомненно, это возможность для России продвинуться на мировой арене в качестве партнера с другими странами. Если выйдет наихудший – или наилучший – исход событий, мы разделим Александрию на части, и, конечно, нам следует стремиться к установлению контроля над Великими архивами и хранящимися там книгами, хотя испанцы почти наверняка будут защищать их до последнего вздоха. Совершенно ясно, что мир невозможен без испытаний характера и решимости нового архивариуса; если она проявит слабость или нерешительность, если мы увидим, что этот город по-прежнему разделен в своей лояльности… тогда у нас не будет другого выбора, кроме как действовать в интересах нашей короны и нашего народа.

Я знаю, что Архивариус в Изгнании назначил награду за головы многих из тех людей, которые приложили руку к его падению. Это может оказаться для нас полезным, независимо от того, хотим ли мы, чтобы его дело увенчалось успехом или потерпело крах. Я рекомендую не делать никаких заявлений с нашей стороны и ничего не предпринимать, а посмотреть, какими силами эта новая Александрия обладает. И какими слабостями.

Я остаюсь, как и всегда, вашей преданной слугой и жду ваших указаний.

Глава четвертая Джесс

Древний скульптор, создавший статую Анубиса в храме – не автоматизированную, а настоящее произведение искусства, вырезанное из камня, раскрашенное и позолоченное, – проделал потрясающую работу. Джесс смотрел на бога, который склонил голову и глядел на молящихся внизу. Бог стоял на золотом постаменте, выставив одну ногу вперед другой, словно застыв в момент шага. В каждом углу постамента стояла жаровня, из которой вырывалось чистейшее синее пламя, и его свет отражался в роскошных эмалевых орнаментах на одежде и головном уборе бога. Помещение было небольшим по площади, но свод уходил далеко ввысь, и верхняя часть тела бога была скрыта в густой тени. Мощь и силу этого места не умаляла даже маленькая фигура в одеянии жрицы, подметавшей пыль по углам. Если не считать этой единственной жрицы, храм казался пустынным.

Джесс знал, что это не так.

– Подожди здесь, – сказал он Глен. Та осталась стоять на страже, пока Джесс приближался к жрице, держа руку на оружии. Без сомнения, Глен, как и сам Джесс, просчитала глубину каждой тени и все потенциальные ходы для нападения и побега. И Джесса это устраивало, пока Глен оставалась там, где стояла.

Жрицей была не Анита; это была обыкновенная молодая девушка, которая нервно наблюдала за Джессом, когда он приближался. Джесс остановился на почтительном расстоянии и сказал:

– Приветствую, жрица. Сегодня вы отвечаете за храм?

– Я, – сказала она. Это была неплохая попытка продемонстрировать авторитет, хотя девушка и была по меньшей мере на два года моложе его. – Чем я могу тебе помочь, солдат? – Она посмотрела мимо него на Глен. – Вы… вы пришли помолиться?

– Принести подношения веры. Подарок на содержание храма, в память о моем брате.

Девушка выглядела такой самоуверенной, что чуть ли не притоптывала.

– Недавно скончался?

– Вчера, – сказал Джесс. – В Колизее.

– О. – Она склонила голову. – Анубис укажет ему путь. Был ли он верен богам?

– Не какому-то конкретному богу, – сказал Джесс. – Но полагаю, больше всего он уважал Анубиса. – Он понятия не имел, правда ли это, но знал, что Брендан одобрил бы, даже если это было враньем. – Тысяча гиней в уплату за молитвы о его благополучном путешествии в загробную жизнь. Где мне внести депозит?

– В банке аль-Адена, – сказала девушка. – Или вы можете принести деньги сюда и спросить казначея. Его сегодня нет, но я уверена, что… – Она замолчала. Джесс позволил себе легкую, горькую улыбку.

– …что завтра в храм могут вернуться те, кто не столь смел, – закончил он за нее. – То, что вы выполняете здесь эту работу, является истинным признаком вашей веры.

– Я верю, что Великая библиотека продолжит существовать, сэр, – сказала она. – И Анубис заметит мою верную службу. – Уверен, что заметит, – согласился Джесс. – Но признаюсь, я также ищу здесь другую силу. Более спокойную.

Жрица медленно подняла голову и пристально посмотрела на него:

– Кто ты?

– Джесс Брайтвелл.

– Брайтвелл. – Молодая девушка внезапно приняла совершенно иную позу. Она знала его имя. – Добро пожаловать, кузен.

– Ты работаешь на нее.

– Я работаю на своего бога, – сказала девушка. – Но я также предана своей подруге. И забочусь о ее безопасности, поэтому с твоей стороны будет разумным оставить оружие у своей коллеги.

Джесс не собирался сражаться, да и в любом случае он сейчас был не в лучшей форме для борьбы. Поэтому он вытащил свое оружие и пнул в сторону Глен, которая затем подобрала его.

– Сойдет? – поинтересовался он у жрицы.

Та кивнула.

– Она оплакивает своего отца, – сказала жрица. – Ее просили не беспокоить.

– Как бы мне ни хотелось уважать ее просьбы, мне нужно поговорить с ней. Можешь это устроить?

Жрица начала было отвечать, но голос из-за статуи Анубиса, глубоко в тени, произнес:

– Не может. Но ты можешь присоединиться ко мне в нашем общем трауре.

Анита шагнула вперед. Джесс понял, что тени скрывали не только ее; он увидел блеск еще трех пар глаз за ее спиной. Анита была одета в красное плиссированное платье, такое же традиционное, как и у самой жрицы, глаза у нее были подведены карандашом, а на обеих руках виднелись траурные надписи, сделанные хной, так что выглядела Анита так, словно вышла прямиком из времен фараонов. Она казалась старше, и дело было не только в макияже и одежде. Казалось, она постарела на несколько лет. Ее медная кожа будто приобрела более насыщенный оттенок, а волосы черным шелком струились по плечам.

Она была красива. Это сильно поразило Джесса, и он пожалел, что заметил разницу.

– Анита, – сказал он.

Нелепое начало беседы; она ведь и так знала свое имя, и ему не нужно было выглядеть таким чертовски удивленным. Однако он ожидал увидеть неестественно умного ребенка, а вместо этого перед ним стояла опасная молодая женщина.

Она приподняла бровь.

– Ты ожидал кого-то другого? Только не говори мне, что ты здесь из-за своего брата. Я тоже скорблю по нему, но Брендан бы рассмеялся, узнав, что кто-то из нас чересчур обеспокоен его загробной жизнью. Однажды он сказал мне, что всегда думал о тебе как о своей «шуит», своей теневой стороне. И я знаю, что ты думал о нем точно так же. Однако теперь его бессмертная душа стоит перед Осирисом и сорока двумя судьями его сердца, помочь мы ему ничем не можем.

– Я не смог помочь ему и на арене, – тихо сказал Джесс. – Так себе из меня тень.

– Джесс… – Она покачала головой. – Зачем ты пришел?

– Ты знаешь зачем.

– Архивариус и его лакей, та, которая убила Брендана. Да. Я знала, что ты будешь разнюхивать. Но с первого же взгляда вижу, что ты не форме для мести, – сказала она. – И неужели ты и впрямь думаешь, что я знаю, где этот ублюдок, и ничего не делаю?

– Я в хорошей форме, а если ты не знаешь, то можешь выяснить.

Взгляд Аниты стал холодным и отстраненным, как камни под бегущей водой. Она выглядела намного старше своих лет. – Старик отлично прячется, – сказала она. – И с ним его элитные стражники. Ничего хорошего не выйдет, если сунуть руку в змеиное логово.