Меч и щит

Я решил, что, пожалуй, самое время возвращаться в таверну, и зашагал в сторону улицы, ведущей к акрополю. Может, я и не так хорошо нахожу дорогу в лесу, как Мечислав, но уж в городе-то определенно не могу заблудиться, даже если город этот — Тар-Хагарт.

Поэтому я добрался до трактира без лишних блужданий, просто-напросто вернувшись по своему же следу.

Войдя в таверну, я безошибочно направился в пивной зал и, само собой, обнаружил там братьев (всех троих) за столиком в углу слева от входа.

— А вот и владетель Крома пожаловал! — приветствовал меня Мечислав и сделал два движения одновременно: ногой отодвинул стул, приглашая садиться, а рукой пододвинул пустую глиняную кружку, которую Агнар тут же наполнил вином из стоящего на столе кувшина. — И где же тебя так долго носило, братец родимый?

— В порту был, — ответил я, не вдаваясь в подробности, и, сев за стол, осушил кружку одним глотком. Агнар поднял бровь, но налил еще.

— В порту? — удивился Мечислав. — Я тоже там был, но тебя что-то не заметил. А ведь я исходил его вдоль и поперек в поисках Легостая…

— Ну и как, успешно? — полюбопытствовал я, хотя прекрасно понимал, что Андронику Эпиполу делать в порту было решительно нечего.

— Нет, — с огорчением признал Мечислав. — Там о нем никто даже слыхом не слыхивал. А пару раз грузчики посылали меня к какой-то Луце [46] в гости. Где живет эта Луца и кто она такая, не знаю, но знаю, когда меня пытаются оскорбить, так что пришлось поучить их вежливости. — Он налил себе вина и отпил глоток. — Думаю, они усвоят урок, когда очухаются. Но почему я на тебя не вышел? Ведь между нами должно быть какое-то притяжение. Или между Кромом и Погромом? Ну и Кайкэном, конечно. По крайней мере, я понял так. — Он повернулся к Фланнери и вопросительно посмотрел на него.

46

Луца (алальск.) — призрачное существо с даром предвидения.

— Ты понял правильно, — кивнул ему Фланнери. — Притяжение существует между всеми детьми демона, в данном случае нашего отца, а выкованные Глейвом магические артефакты усиливают это притяжение. Но других людей ваши клинки никуда притягивать не будут — ни к себе, ни друг к другу.

— Это не имеет значения, — резко сказал Агнар. — Мы свои клинки никому отдавать не собираемся. Во всяком случае, уж я-то этот, как вы его называете — Кайкэн? — точно никому не отдам.

Рядом с его кружкой пьяный снемус утвердительно пискнул во сне.

— Так почему же мы с тобой не встретились в порту? — упрямо вернулся к своему вопросу тоже изрядно набравшийся Мечислав.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Возможно, ты был рядом, но не заметил. Видел у причала одномачтовую лодку с крышей, как… как у джунгарских домов?

— Как выглядят джунгарские дома, не знаю, я ж не Агнар, в Джунгарии не бывал, но лодку с крышей я и правда видел, только заглядывать туда не стал — не думал, что Эпипол может прятаться там. Но тебя зачем туда понесло?

— Ну, — смутился я, сам не знаю почему, — по правде говоря, я туда направился следом за одной красоткой…

— Я же говорил! — торжествующе заявил Агнар. — Говорил я вам, что он за какой-нибудь юбкой бегает. Так что гоните мне сорок денариев, я выиграл! — и обрадованно потер руки.

— Мне жаль тебя разочаровывать, — сказал я, ни чуточки его не жалея, — но ты проиграл — юбки на той девице не было, она разгуливала по городу в штанах. В черных шелковых шароварах.

— Это не принципиально, — отмахнулся Агнар. — Важно, что ты где-то валялся на сене с девкой, как я и говорил. Так что я выиграл.

— Не на сене, а на ковре, — уточнил я, сознавая однако, что Агнар вправе счесть меня занудой, и потому больше спорить не стал.

Мечислав и Фланнери отсыпали Агнару по двадцать денариев, и тот спрятал деньги в один из многочисленных бездонных карманов.

Затем Фланнери повернулся ко мне и покачал головой, а когда заговорил, то стало ясно, что он отнюдь не считал вопрос исчерпанным, а тему закрытой.

— Уж от кого от кого, а от тебя я никак не ожидал такого легкомысленного поведения! Ты хоть понимаешь, что наделал?

— А что тут такого? — заступился за меня Мечислав. — Ну отодрал бабу, так что с того? Дело-то житейское…

— Ты, возможно, этого и не знаешь. — Фланнери мученически закатил глаза к потолку. — Но от этого, понимаешь ли, дети бывают.

— Ну, во-первых, не всегда, — вмешался я, — а во-вторых…

— Ты же военный человек! — взорвался Фланнери. — Да к тому же лучник! Уж кому-кому, а тебе полагалось бы знать, что каждый твой выстрел попадает в цель!

— Ты хочешь сказать… — начал было я.

— Да! Мы — дети демона и как таковые отличаемся от других смертных, помимо всего прочего, большой силой семени. И поэтому мы не можем позволить себе, как изящно выражается Мечислав, «драть баб» направо и налево, разбрасывая свое семя где ни попадя.

— А собственно, почему? — лениво полюбопытствовал Агнар, которого горячность Фланнери не впечатлила.

— А потому, что наш путь лежит на юг, к Прозрачному морю, к острову малому, наконец, который лежит рядом с большим. Где бы ни находился остров этот, он явно далеко, а для того самого притяжения между потомками Глейва необходима известная пространственная близость. Так что дети ваши, зачатые севернее Таокларских гор, до того острова почти наверняка не доберутся, а значит, от них не будет проку будущему народу. Для нас это потеря, а неизвестно для кого — приобретение. Ты знаешь, сколько у тебя сыновей и где они? — Он ткнул пальцем в грудь Мечислава.

Тот пожал плечами:

— Да по разным селам Вендии небось десяток-другой наберется, я не считал.

«Так ты и считать не умеешь?» — удивился я, но не подал виду.

— А у тебя? — переключился на меня Фланнери.

— В Антии есть один, — ответил я, а затем вспомнил Ирсу и поправился: — Ну, может, двое. И еще один будет здесь, в Тар-Хагарте, если ты прав.

— Прав, прав, не сомневайся. А у тебя? — Он с обвиняющим видом повернулся к Агнару.

— Полагаю, ни одного. — Агнар зевнул с видом полнейшей скуки.

— Ни одного?! — дружно воскликнули мы.

— Этого не может быть! — категорически заявил Фланнери.

— Откуда ты знаешь? — спросил я Агнара.

— Слушай, а ты случайно не того… — начал было не очень вежливый Мечислав.

— Мне, в отличие от вас, все в жизни приходилось брать с бою, — зло сверкнул глазами Агнар. — И так как я почти все время куда-то бежал, мне было некогда валяться на сене. Первые девицы в моей жизни появились, когда я уже очутился в странах, где проживают в основном косоглазые. А они, как им и положено, косо смотрят на всех, кто не косоглазый, и не желают иметь от него ребенка с нормальными глазами. Я к тому, что все тамошние девицы тщательно предохранялись от беременности. Самыми разными способами, начиная с глотания головастиков и кончая особыми оберегами.