Меч Люй Дун-Биня

– Привет, - растерянно сказал я, глупо торча на крыльце.
– Ты как здесь оказалась?

Мое недоумение усиливало то, что неделю назад ленка уехала с матерью на какой-то курорт в Крыму, где она намеревались пробыть до сентября.

– Сбежала из Крыма, - рассмеялась она.
– Скучно там, жарко... Из старичков песок сыпется, а они рыпаются ухаживать. А молодые...
– она беспечно махнула рукой.
– Гонору на сто рублей, а морды дубовые.

Я протянул руку, помогая ей взойти на крыльцо, принял прохладные тонкие пальчики и, повинуясь внезапному порыву, поцеловал их, как это описывают в старинных романах.

– Нет, - сказал я, начиная приходить в себя.

– Но как ты узнала, где я?

– А я вчера заходила к вам. Твой отец мне все рассказал и даже дорогу объяснил. Может, ты разрешишь мне войти в дом? Сумка тяжелая...

Я снял у нее с плеча красную сумку - она и впрямь оказалась тяжелой, кирпичи там, что ли?
– и распахнул дверь, пропуская ее вперед.

В комнате у Ленки сразу же разгорелись глаза. Она вертела головой во все стороны, потом восхищенно протянула:

– А здесь ничего...

– Теперь это все мое, - похвастался я.
– Наследство от деда.

– Где тут у тебя кухня?
– деловито спросила Ленка. Нужно сумку разгрузить.

На кухне я брякнул сумку на стол, и Ленка тут же оттеснила меня:

– Я сама. Ты все перемнешь.

Тогда я стал разжигать печку, чтобы поставить чайник, а она, доставая из сумки свертки, перечисляла:

– Масло, сыр, пирожки - сама вчера напекла, с картошкой и с грибами, - курица вареная, холодильника здесь, конечно, нет, придется съедать сегодня же... А это подарок из знойного Крыма!

Сидя на корточках у печки, я поднял голову. В руках у Ленки была длинная бутылка с красочной этикеткой. Солнечный луч преломлялся в чуть желтоватой жидкости и разбрызгивался во все стороны, превращая бутылку в какой-то праздничный фонарь.

– Э-э... Знаешь ли... Это как-то...
– нерешительно начал я, глядя на бутылку.

– Дурачок, это же сухое, почти лимонад, - перебила меня Ленка.
– Название не по-русски, сам потом прочитаешь...

– Еще как прочитаю!
– Я вскочил, обнял ее и чмокнул в сухие губы.

– Сумасшедший!
– взвизгнула Ленка.
– Помаду сотрешь! И руки у тебя в саже...

– Это не беда, - отмахнулся я.
– Помада тебе не понадобится. Пока греется чайник, мы идем купаться на речку.

– Мне хотелось бы здесь...
– начала она, но я отмахнулся.

– До вечера далеко, все успеем. Я тебе все покажу, тут масса интересного. А сейчас идем купаться, мне жарко.

– Кстати, посмотришь мой новый купальник. Из Крыма привезла.
– Ленка картинно улыбнулась, и мы пошли купаться.

– А почему ты мне никогда не говорил, что у тебя есть дед?
– спросила Ленка.

Мы сидели в комнате за письменным столом, с которого я убрал бумаги и безделушки, бок о бок на шатких стульях, я касался ногой ее ноги и было очень хорошо, только немного грустно, потому что уже восемь вечера и через полтора часа она уедет домой с последней электричкой, а я останусь тут один. От курицы осталась лишь кучка костей на бумажке, и вино в стаканах плескалось на донышке, а бутылка на почетном месте посреди стола стояла пустая, но отнюдь не растерявшая своей привлекательности.

– Я его совсем и не знал. Видел разок, когда мне было пять лет, только и всего, - объяснил я.

В голове чуть шумело и все время хотелось ее целовать... Но мы и так нацеловались вдоволь еще на речке, а потом в доме, пока я показывал ей восточные диковинки.

Демонстрируя статуэтки и прочие безделушки, я рассказывал о них всяческие истории, причем врал напрополую, почерпывая экзотические слова и термины из дедовой тетради в черном дерматине.

– А это Люй Дун-бинь, - торжественно провозгласил я, когда мы поднялись в мансарду, показывая на статуэтку человека с мечом за спиной. Не знаю, почему я назвал его так. Очевидно, мне в голову запало беспрестанно повторяющееся в тетради имя.
– Живой бог на земле. Ходил по древнему Китаю и писал рукой в воздухе пророческие стихи... А это...
– Я открыл ящик и развернул плотную бумагу. Лезвие меча блеснуло на солнце.

– Вот здорово!
– в который уж раз повторила Ленка. Она была просто околдована проносящимися перед ней сокровищами.

– Настоящий, - с гордостью усмехнулся я.
– Японский или китайский...

– Дай подержать, - попросила Ленка.

Я уже было протянул ей меч, но рука моя замерла на полпути. Потому что рукоять меча явственно задрожала в моей ладони. Я вздрогнул и отступил на шаг. Рукоять затихла. Я снова протянул меч Ленке, но на этот раз дрожь была такой сильной, что я чуть было не выпустил рукоять. Тогда я опустил руку и отошел к ящику.

– Ты что?
– удивленно спросила Ленка.

– Лучше не надо, - пробормотал я первое, что пришло в голову.
– Он очень острый... можно порезаться... И вообще, это не игрушка. Он, может, отравленный. Тут требуется осторожность...

Говоря это я завернул меч в бумагу и закрыл в ящике.

– Жадина-говядина...
– Ленка надула губы и отвернулась, но тут же забыла обо всем и восхищенно вскрикнула, схватив что-то со стола.
– Какая прелесть!
– Она повернулась ко мне.
– А меч, кстати, точно такой же, как у него, - кивнула она на статуэтку.

– Меч Люй Дун-биня, - усмехнулся я, но усмешка тут же застыла на губах, потому что в памяти вдруг всплыли строчки из тетради деда: "Меч ЛДБ якобы обладал чудесными свойствами... НАДО ПРОВЕРИТЬ!!!"

– Нет, ты только взгляни, какая прелесть!
– повторила Ленка, тыча мне что-то.

Я взглянул. В руках у нее была маска, сделанная, очевидно, из раскрашенной керамики. Маска изображала лицо молодой женщины - не страшилище, как маски на стенах в нижней комнате, а обыкновенное женское лицо. Но мне она сразу не понравилась. Во-первых, было что-то неуловимо зловещее в чертах лица, что-то такое, от чего по спине у меня пробежали мурашки. А во-вторых - и это было самое неприятное, - лицо очень походило на Ленку. Другая прическа, глаза, естественно, неживые, но губы, нос... В общем, можно было подумать, что ее делали именно с моей Ленки, если бы я не был твердо уверен, что все в этом доме очень древнее.

– Она мне не нравится, - безапелляционно сказал я.

Ленка не обиделась.

– Тогда подари ее мне!
– быстро сказала она.

– Пожалуйста, - пожал я плечами.
– Ты же знаешь, мне для тебя ничего не жалко.

– Спасибо, - тихо сказала она, нежно погладила маску одним пальцем и вдруг подошла и впилась в мои губы крепким поцелуем.

Сама! Впервые она это сделала сама, а то все начинал я! Ленка!!!..

И вот теперь, сидя за столом рядом с ней, я физически чувствовал, как пролетают минуты, и мне было грустно, хотя расставаться предстояло не на годы, не на всю жизнь, а всего лишь на день-другой.