Меч, палач и Дракон

Тридцать стрел — он не демон и не ангел — сдохнет. Но… Двое магиков вошли в башню. А вернулся один. Выполз на карачках и побежал, как баба от насильника.

Гийом Бледный не спешил, шагал размеренно. Подходил все ближе. Спина прямая, одежда рваная — шаг твердый, уверенный. Победитель.

«Говорят, он своим охранникам паасинам целое состояние платил», — мелькнула в голове у Яноша внезапная мысль. Тронтец мотнул головой, отступил на шаг, вновь поймал мага в рамке-прицеле арбалета-сауленхебеля.

— Кербон! — закричал маг, — Тьфу. Гюрза! Есть разговор.

— Что добил Гонсало? Правильно, нечего соперников щадить, — чародей в красно-черных лохмотьях пытался рассмеяться.

Не получалось. Янош чувствовал его злобу, напряжение товарищей и ледяное спокойствие Бледного Гийома.

— Угадал. И тебя могу. Но проще договориться, — маг был все ближе и ближе, — Мне принцессу и треть Камоэнса — север. Тебе — все остальное. Солдаты у тебя есть. Я мешать не буду.

Услышав деловой разговор, наемники один за другим опускали арбалеты и подходили ближе. Видно было, что Гийом ранен драться не хочет. Как и они. Прикажи Гюрза убить его — не послушались бы. Золотом пахло от предложения бледного магика. Золотом, прекрасными белокожими женщинами и поместьями с сотнями слуг.

Янош вновь облизал губы. Деньги. Камоэнс богат. Можно стать графом. Он готов служить любому из этих двоих.

— Заманчивое предложение. Но не проще ли мне убить тебя? — тронтец облегченно вздохнул — Гюрза начал торг.

— Нет, не проще, — заявил Гийом.

« Опасность! Нужно бежать», — Янош замер, осененный внезапной мыслью. Такое с ним случалось.

Предвидение спасало от засады в кабаке в Тронто, толкало на мысль симулировать болезнь во время службы ордену сент-Фербе — товарищи его тогда попали в лапы алькасарам.

Янош Рамаи — ренегат, наемник и убийца — бросил арбалет и побежал, быстро переставляя обожженные ноги. Его никто не стал останавливать — далеко пеший не уйдет.

В висках колотило. В голове его одно — «прочь отсюда».

Не выдержал. Обернулся.

Гневные предостерегающие крики, блеск обнаженных мечей. Смерч. Высокий серый смерч там, где только что стоял Бледный Гийом. Вопли полные боли и страха. Серый столб разрастался, поглощая вся новых и новых людей. Гюрза выбросил вперед руки, на миг остановил стихию, но и его затянуло.

Янош бежал, изредка оглядываясь. Смерч уже был до небес. Он кружил людей, брошенные купцами возле башни повозки, лошадей, но не двигался с места. Вобрал в себя башню, сорвал с нее крышу, застыл, ломая и круша строение…

Часть четвёртая ПУТЬ К КОРОНЕ

Глава 21

— Говоришь, все погибли? — сурово спрашивал с гвардейца сам герцог Гальба — седой и жестокий.

По всей Мендоре его люди ловили пособников магов и просто врагов короны — сгубивших принца Хорхе и графа Педро Гальбу. Город затих. Совет графов так и не собрался — побоялись, что регент (Гальба продолжал называть себя именно так) учинит и над ними расправу. Обезумевшая от недавних событий столица притихла под его жесткой дланью. Армия: гвардия, ордонансные роты и наемные войска — была в его руках. Как и казна. Как и церковь — архиепископ Камоэнса Дела Кокуэль благословлял деяния Гальбы, особенно борьбу с еретиками.

На главной площади Мендоры сожгли первого сектанта-возвращенца, того самого купца из Кардеса, имевшего неосторожность рассказать партнерам об увиденном бое двух гвардий.

— Да, Ваше Величество, — регент нахмурился, и тронтец понял, что переборщил с лестью, — Все. Я подходил потом — одни клочки тел, да камни. Никто не мог в живых остаться. Куртку Гийома видел — кусок ее весь в крови.

— Маги точно погибли?

— Да. Гонсало вообще из башни не вышел, а Гюрзу потом утянуло, — колючий презирающий взгляд герцога буравил Яноша Рамаи насквозь.

Больше всего ему хотелось очутиться сейчас в кабаке, подальше от ставшего мрачным и пустынным дворца.

— А принцесса? Она точно с магом была?

— Да, ваша Светлость. Гюрза говорил она там, в башне.

— Пошел, — мотнул головой Гальба, лицо его скривилось.

— А награда, Ваша Светлость? — тихо и робко поинтересовался Янош.

— Награда! — взревел регент, — Стража!

Гвардеец позади тронтца бесшумно накинул ему на шею свой крепкий черный шарф — знак потери и скорби.

Янош вцепился в него, захрипел, засучил ногами.

— Оставь! — остановил казнь Гальба, — Он может пригодиться. Вдруг самозванцы будут.

* * *

— Он погиб? — Ангела долго не решалась задать этот вопрос.

Гийом умело развел костер, что почти не давал дыма. Беглецы — голодные, израненные и уставшие — грелись в его огне, спрятавшись в густых прибрежных зарослях.

На ветвях сохла одежда. Гийом любовался ею со смесью восхищения, нежности и жалости. Ангела была беззащитна как ребенок, хрупка и беспомощна. На голого мага она не могла смотреть без содрогания — все тело его было покрыто мелкими, наспех затянутыми амулетом ранами и порезами.

— Да, — Гийом перевернул на импровизированном очаге большую толстую рыбину, насаженную на ветку, — Ты видела смерч. Гонсало держал в себе мощь, годную на разрушение крепостной стены. Он хотел смерти Кербона и твоего спасения, поэтому убил их всех, пожертвовав собой. Выпустил всю мощь разом. В один миг. У него было мало времени.

Ангела не ответила, только прижалась крепче, слез не было. Она их все уже выплакала. Ночь над ними стояла тихая и облачная. Небо было затянуто тучами, ни звезд, ни лун. Мрак. Темнота. Тени на лицах.

Кербона больше нет. Слишком поздно.

Тени округ костра. Гонсало — гордый, благородный и ранимый. Мальчуган Хорхе, имевший несчастье родиться принцем. Честный Блас Феррейра. Педро — непонятый до конца сын Гальбы. Капитан Эд Пескара…

Что делать? Как быть?

Тучи закрывали звезды, но не давали ответов.

* * *

Кабинет Риккардо де Вега остался неизменным с прошлого визита Гийома. Большая комната, наполненная светом. Пышный алькасарский ковер на полу. Две стола, поставленные буквой «T». На том, что стоит столбом, фигурки солдатиков — покойный граф на своих детских игрушках моделировал сражения. Стол-перекладина завален бумагами.

Тот же запах крепкого кофе. Только человек за столом не Риккардо. Уже больше года как нет молодого графа, осмелившегося бросить вызов королю Хорхе и герцогу Гальбе.

Остался только его портрет на стене — новый портрет, посмертный. Риккардо одет просто: белая рубашка и красные штаны. Нет украшений. На левой деснице — черный наруч, на нем ястреб. Красный ястреб — покровитель рода, живущий на Одинокой горе. Демон или Бог. Тот, кто всегда был с Риккардо и перед смертью сел на его руку.

Художник был хорошо знаком с графом, сумел отразить всю противоречивость его фигуры. Силу, заключенную в невысокое худощавое тело; властные фамильные черты и мягкий грустный взгляд человека чувствительного, отзывчивого и доброго.