Меч равновесия

Приблизившись к чужаку, один из хазар тронул его остриём копья. Но оно наткнулось на преграду.

– Бронь, – пронёсся шёпот среди воинов.

Непонятным было то, как он мог здесь оказаться? Мозговые извилины воинов могли объяснить это только с вмешательством неведомых богов либо нечистой силы.

– Может быть, убить его, пока он не пришёл в себя, – робко прошептал Максуд.

– Можно и убить. Только кто это сделает, чтобы не навлечь на себя гнев богов. Может быть, ты? – спросил его Кривой Мусса.

Навлечь на себя гнев неведомых сил, было самым страшным наказанием для живущих на земле. Гораздо легче геройски погибнуть в бою.

– Убивать не станем, – взял инициативу в свои руки Джамуд. – Если это посланник всевышних сил, то его судьбу могут решать только Боги или сам великий каган.

Воины с опаской приблизились к чужаку. Тот не подавал признаков жизни, но дыхание было ровным. Значит живой.

Джамуд раздумывал: послать гонца с удивительной вестью к кагану сейчас, или подождать, когда незнакомец проснётся? В его душу закрадывались сомнения, если бы это был бессмертный, то навряд ли он лежал бы в беспамятстве как обычный смертный. А забросить его сюда могло этим неожиданным смерчем. «На свете много необъяснимого», – подумал он философски.

Незнакомец пошевелился и, громко чихнув, сел.

Читатель, наверное, уже догадался, что этим незнакомцем был Павел. Неизвестно по каким законам вселенной он оказался в глубоком прошлом, обозначенном в истории как «Великое переселение народов». Однако, в своём сознании он ещё преследовал насильника. Поэтому когда он увидел вокруг себя заросшие рожи одетых в какие-то непонятные обноски людей, то вначале подумал что это всего лишь подвальные бомжи.

– Ну что, чучело, уставился, – повернулся он к небритому недоразумению, стоявшему к нему ближе всех.

Тот в неподдельном страхе отпрянул, и выставил перед собой кривую саблю. Павел удивился: «Опа, бич, а с холодным оружием!» Однако приглядевшись, он обнаружил, что все бомжи имели азиатскую внешность и каждый был вооружён старинным оружием.

Капитан милиции Павел Горюнов в изумлении огляделся, но вместо подвальных стен обнаружил, что сидит на травке, а где-то вдалеке встаёт ясно солнышко. Сознание отметило, что травы быть не должно: ещё не сезон. Также напрочь отсутствовал пейзаж родного промышленного города. Вместо него, с одной стороны – бескрайняя степь, а с другой – горный ландшафт. Словно во сне блуждал взглядом по окружающей его действительности, лениво отмечая всё больше и больше несоответствий между привычной средой обитания и местом, где он оказался.

В голове мелькнула спасительная и, казалось бы, всё объясняющая мысль: «Может, я при падении звезданулся головой и съехала крыша? А сейчас я на улице Кубяка в дурике?»

В это время вполне реальные обвешанные оружием бомжи предприняли попытку приблизиться. Павел взялся за голову. Руки наткнулись на сферу. Он похлопал себя по груди – так и есть, под ветровкой был надет бронник. Из оперативки торчала рукоять штатного ПээМа, а в кармане лежал изъятый у Беса наган.

Мозг отказывался воспринимать происходящее. Или это чья-то недобрая шутка, или я на самом деле нахожусь у дикарей. В голове всплыли похождения Хэнка из книги «Янки при дворе короля Артура». Какой-то маразм, Павел передернул плечами.

Между тем дикари взяли его в плотное кольцо и по команде устрашающего вида предводителя кинулись к нему с очевидным намерением взять в плен. «Ну, вот ещё, – подумал капитан. – Какие-то зачуханные бомжи собираются полонить офицера армейского спецназа».

Когда дело дошло до рукопашной, капитана чуть не стошнило от отвращения. От немытых тел его новых знакомых не просто пахло, а отвратительно воняло. А из выдыхающих воздух ртов несло смрадом от ни разу не чищенных зубов. Почему-то этот запах до конца уверил Павла в том, что он действительно оказался у дикарей то ли на другом краю света, то ли в другом временном измерении.

Это понимание требовало адекватных действий во имя личной безопасности. И уже ни о чем не раздумывая, Павел, пользуясь техникой рукопашного боя, которая гласила, что для победы не трать своих сил, а воспользуйся силой противника, стал, словно щенков раскидывать нападавших.

Мечи, копья и палицы летели в одну сторону, а их незадачливые хозяева в другую. В ту пору самым крутым считался боец, который безо всяких затей либо ударом кулака, либо дубины сшибал наземь своего супротивника. Поэтому обезоруженные и позорно валяющиеся на земле воины не могли взять в толк, что произошло. В их понимании один безоружный воин не мог в течение нескольких мгновений справиться с десятком вооружённых бойцов.

Видя, что никто убивать их не собирается, незадачливые нападавшие, кряхтя и потирая ушибленные места, стали подниматься на ноги. Восхищённо цокая языками, они с детскою непосредственностью разглядывали непобедимого батыра.

– Послушай, Джамуд, может действительно посланник неба, – обратился к десятнику один из воинов. Я хожу в набеги уже двенадцать лет, но такого непобедимого воина вижу впервые.

Павел почему-то понимал их речь, хотя чувствовал, что разговор происходит не на русском языке.

– Нет, Плешивый, просто он очень сильный воин, – ответил ему тот.

– Мужики, подскажите, куда это меня занесло? – встрял в разговор капитан.

Все уставились на Павла, словно он был привидением.

– Ну что смотрите, чумазые, не верите, что я могу так запросто по вашенскому базлать, – Павел, сам не зная почему, скатывался на блатной жаргон, но ему казалось, что нормальная речь для этих псов войны будет непонятна.

Его догадку насчёт их специальности подтвердили слова предводителя:

– Ты находишься в стане непобедимого хана Курата, а мы его воины. Поведай нам, какого роду-племени ты сам и как сюда попал? Неужели тебя принёс к нам смерч?

Капитан несколько мгновений соображал, в каком качестве ему предстать перед этими детьми природы. Если представиться посланцем Богов, то, того и гляди, начнут требовать подтверждения моего божественного начала.

Покажи нам, божественный, чудо. А какие я могу чудеса показать? Руками да ногами махать, ну и челюсти сворачивать. Хотя военные, кажется, в этом мире в авторитете.

– Воин я, вернее был у себя на родине командиром воинов. Роду-племени я славянского, – пытаясь быть серьёзным, начал свою легенду Павел. – А что, смерч давно прошёл?

Узнав, что смерч прошёл около часа назад и что он, капитан уголовного розыска, каким-то непостижимым образом выпал из этого смерча буквально на головы ошеломлённых дикарей, капитан приободрился и стал вдохновенно сочинять свою историю дальше.

– Вышел я во главе отряда на учения, а тут откуда ни возьмись, налетел страшный ураган. Меня вырвало из седла и дальше я уже ничего не помню. Кстати, а к какому племени принадлежит войско достопочтимого Курата ?