Меч Ронина

Настя

– Я не знаю, что в тебе живет, – старая лиса прищурилась, оценивающе оглядела Настю. – Вижу только, оно дает тебе силу. Научись ее применять. Сначала подготовься к обращению.

Настя смирно сидела на полу, ловя каждое слово необычной наставницы.

– Сосредоточься. Почувствуй свое тело, каждую его частицу, почувствуй каждую косточку, каждую каплю крови, каждый волосок. Поверь в то, что ты можешь всем этим управлять. Форма – ничто, силой разума ее можно изменить.

Настя старалась делать, как сказала тенко. Но ничего не выходило. Положим, волосы она еще могла чувствовать – вот они, лежат на плечах, благо никто в стае не заставляет собирать их в прическу. С костями тоже можно постараться. В конце концов, анатомию в школе проходила. А вот как ей ощутить каждую каплю крови? Она надеялась, что это просто красивый оборот речи.

– Не торопись, – наставляла лисица. – Сохраняй спокойствие. А то укушу!

Настя припомнила страшную маску, увиденную вместо лисьей морды, и внутренне содрогнулась. Успокоишься тут, как же!

– Ну что, готова? – осведомилась тенко.

Настя машинально кивнула, хотя ничего особенного не ощущала.

– Хорошо. Вот тебе, – старушка протянула какой-то желтоватый черепок. – Это поможет вначале.

– Что это? – Впрочем, можно было и не спрашивать. Настиного опыта хватило, чтобы определить: в руке у нее человеческая теменная кость. Старая, потемневшая от времени, но настоящая.

– Ты знаешь, – проницательно взглянула лисица. – Нет, я не убивала эту женщину, только раскопала ее могилу. Кость поможет тебе вернуться в человеческий облик. А это… – В лапе появился еще один кусок кости, на этот раз поменьше и более вытянутый. – Это обратит тебя в лису.

Настя молча приняла обломок лисьего черепа.

– Пойдем-ка наружу, – тенко с кряхтением поднялась из кресла. – Тебе нужна луна.

Они выбрались из пещеры, остановились под раскидистым дубом. Стояла теплая ночь, диск полной луны просвечивал сквозь верхушки деревьев, заливая лес серебристым светом.

– Вознеси молитву Луне, – приказала тенко. – Возжаждай обращения всей душой. И тогда уже приложи к макушке лисью кость.

Настя послушно сделала все, что от нее требовали, подождала немного, взглянула на свои руки. Никаких изменений, лапами они не стали.

– Плохо! – рявкнула старуха. – Ты не хочешь обращения! Слушай лес. Смотри на него глазами лисицы. Чувствуй каждую частицу своего тела, заставь его измениться.

Она коснулась лапой лба Насти, приказала:

– Смотри! Слушай! Чувствуй!

Как было и в прошлый раз, Настя ощутила лисью сущность. Обострились слух, зрение, обоняние. Невыносимо захотелось пробежаться по лесу, ощущая лапами прикосновение земли, разрыть кротовью нору, поваляться в траве. Она подняла глаза к Луне и от всей души произнесла молитву, которой научила тенко. Приложила к голове кость, зажмурилась на мгновение.

С телом происходило странное. Не было ни боли, ни судорог – только возбуждение, ощущение огромной силы. Настя открыла глаза, взглянула вниз – черные лапы нетерпеливо переступали на месте, ожидая возможности сорваться на бег.

– Что, неймется? – теперь голос тенко звучал добродушно. – Ну, беги. Только недолго и недалеко. Ты еще очень неопытная лиса, хотя красивая, чернобурая.

Настя помчалась в лес. Лапы едва касались травы, тело было гибким и послушным. Она летела сквозь кусты, кувыркалась на траве, как щенок, подскакивала и снова бежала. Наконец, немного успокоившись, принялась обнюхивать стволы деревьев, рыть под корнями – мышковать. Выдернула из нор пару мышат, с удовольствием съела. Напилась воды из пруда, немного посидела на берегу, любуясь мельканием крошечных блестящих рыбок. Человеческие мысли отступили на задний план, медленно растворяясь в животных инстинктах. Она стала зверем: думала, как зверь, чувствовала, как зверь. Прошлая жизнь, родные и близкие, радости и горести перестали быть значительными. Вдруг Настя ощутила, что ее словно тянет назад. Призыв тенко был строгим и властным. Она повиновалась, побежала к жилищу старухи.

– Наигралась? – усмехнулась та. – Теперь перекидывайся обратно. Рано тебе еще долго в лисьей шкуре бегать. А то привыкнешь, потеряешь контроль над разумом и не сможешь вернуться. Так и останешься ни человеком, ни кицунэ – обычным диким зверем.

Такая перспектива Настю не прельщала. Она уселась, сосредоточилась, расслабилась, постаралась почувствовать каждую клеточку лисьего тела, заставить его измениться. Потом вознесла молитву Луне, подняла с земли человеческую теменную кость, приложила к затылку. Снова зажмурилась, в душе опасаясь, что сбудется предостережение тенко. Но все прошло благополучно: она снова была человеком. Правда, во рту поселился странный привкус. «Я ела мышей», – вспомнила она. Но почему-то эта мысль не вызвала брезгливости.

Настя взглянула на старую кицунэ, ожидая ободрения. Вместо этого наставница затряслась от смеха:

– Тысячу лет живу, ни разу такого не видела! – И, отвечая на безмолвное удивление девушки, сказала: – Ступай, поглядись в пруд. Света Луны хватит, чтобы ты увидела…

Пробравшись сквозь кусты, Настя вышла к пруду, склонилась над водой, разогнала прибрежную ряску, опасливо взглянула и охнула. На нее смотрело лицо Кумико, тело тоже было человеческим. Но на макушке торчали черные лисьи уши. Ужаснувшись, она побежала к старухе:

– Что делать?

– Не кричи, Кумико-сан, – хохотала кицунэ. – Чем меньше волнуешься, тем легче пройдет обращение. Попробуй еще раз.

Сосредоточиться, почувствовать тело, произнести молитву, приложить кость… Настя проделала это снова. Ощупала голову – уши никуда не делись. Она сама себе напоминала героиню аниме. Сзади тоже что-то было не так. Настя потрогала себя пониже спины – над ягодицами появился недлинный, но замечательно пушистый хвост.

– Это как раз правильно, – успокоила тенко. – Признак того, что ты становишься кицунэ. У меня вон их девять, и ничего, не плачу. Но чтобы у женщины остались лисьи уши, такого я не слыхала.

Настя нервно всхлипнула, представляя себе реакцию Данилки. Хвост, да еще и уши! Хорошо хоть усы не отросли…

– Еще раз, – приказала тенко.

Еще, и еще, и еще… Настя пыталась много раз, но уши продолжали обличительно торчать на ее голове. К тому же они еще и реагировали на каждый звук, чутко поворачиваясь в разные стороны.

– Ладно, прекрати, – вздохнула лисица. – Может, это из-за того, что ты не рождена кицунэ. Ведь и обычный человек становится оборотнем впервые на моей памяти. Кицунэ рождаются, а не становятся. Ты – единственное исключение из правила.

– И как же мне ходить с этим? – пискнула Настя.

– А что тут такого? – невозмутимо ответила тенко. – В лесу никто не удивится, а если отправишься к людям, уши легко спрятать под прической. Впрочем, может быть, когда ты окончательно проникнешься сущностью кицунэ, все само наладится.

– А как проникаться сущностью кицунэ?

– Учиться, дитя мое. Клан лис-оборотней очень древний, мы храним множество знаний. Для начала тебе надо научиться сливаться с лесом, землей, водой. Стать частью природы, почувствовать единение с нею и одновременно помнить, что ты человек, не зверь. Тебе надо учиться быть кицунэ. Это непросто, но ты очень сильная и способная. У тебя получится.