Меч Шеола

Наполнил ковшом чарки по другому разу, себе и Ратимиру.

— Вот Ратимир еще не набегался. Так ли говорю, старшина?

Ратимир чуть заметно кивнул головой.

— Но и он скоро набегается. А может и скорее, чем сам думает. — Задумался и потеребил бороду. — О чем это я?

Хмельной напиток сбил воеводу с мысли. Перебрал их по одной и выскреб нужную.

— Так вот я и говорю.

Кажется удалось таки выбраться на торную дорогу.

— Пока Рратимир думает да гадает, подучил бы ты моих толстолпятых, Радогор. может, и запомнят чего….

Радогор давно заблудился в его путанной речи, а поэтому слушал в пол — уха, всецело занятый окороком, которого в прошлый раз так и не удалось поесть до сыты. Покойный староста помешал. А еще и рыба, которая в их озерце не водится. Белая. Мясистая и нежная. Сама во рту тает. Торопливо проглотил все, что во рту было и немного виновато, проговорил.

Меня дедко, сколько себя помню, всю жизнь шпиговал. А всему так и не успел обучить. Как же мне успеть.

Смур повеселел.

— Так я и не прошу, чтобы ты их научил так же с мечом и копьем управляться. Да и что — то они сами умеют. А я тебя серебром отблагодарю. У тебя поди карман пуст? И одежонка у тебя не как у воя. Ладная, но не как у воя.

— Я железо на себя не одену. — Решительно, хоть и не внятно, проговорил радогор. И для убедительности помотал головой. — в ней не поворотишься и долго не набегаешь. Если меч не оборонит, так и железо не спасет.

Смур, не смог скрыть удивления, и переглянулся с Ратимир. Два десятка лет меч на поясе носит, а такого слышать не доводилось. Но Ратимир не отозвался, занятый тем, что разглядывал лук, прислоненный ко краю стола.

— Не нашей работы. — Определил он. — тоже от деда остался? Я такие только по ту сторону моря видел. Но те послабее будут. И рог иной. С козьим схожий. Что в горах живу. А этот турий.

— Сам собирал, как дедко сказывал. И рога парил сам. А потом прямил и гнул. И стрелы сам клеил. Но до времени растянуть не мог. А как грянула беда, так и растянул. — Радко добросовестно, со всем прилежанием, очищал рыбину, которая растянулась на блюде чуть не в пол — стола. — как увидел Врана мертвым, так и поддался лук. только стрел почти не осталось. Говорил, дедко, что стоящий волхв все знать должен.

Теперь черед пришел удивляться Ратимиру.

Редко встретишь волхва, который во всяком деле горазд. А в ратном и тем паче.

Смур начал подниматься с лавки, но вдруг вспомнил.

— А те слова, которые на стене шептал, тоже от волхва слышал.

Радко смутился и еще ниже наклонил голову. И словно оправдываясь, сказал.

— Не он учил. — Тихо проговорил он. — Сами на язык легли, когда набег увидел и злоба захлестнула. Как в беспамятстве был. Недобрые это слова были, темные. Беречься от тех слов дедко велел. И уж за вихор бы потаскал! Теперь и сам их стыжусь.

Взгляд воеводы стал зорким, пярмо в душу заглядывал.

«Ан не знал волхв, — Подумал он, не спуская пристального взгляда со сконфуженного лица Радогора. — какую силу разбудил в парне. А, может, и знал, но думал, что еще успеет взнуздать ее. Да смерть упредила».

— Пойду я. — Смур неохотно поднялся с лавки. — Староста умер, а я прохлаждаюсь, словно дел у меня нет. Тризну готовить надо, да и так, по малости…. А ты, Радогор, не мешкай. К вечеру перебирайся в воинскую избу. Я распоряжусь. И велю поставить за тыном, чтобы народ не смущать и дружину не конфузить, все, что скажешь. Воев за тобой пришлю, как жилье тебе подготовят.

И заспешил из трактира, чтобы Радко не успел и слова поперек сказать.

А Радогор, покончив с рыбиной, облегченно вздохнул, отодвинул блюдо и вытер тыльной стороной ладони губы.

— Скажи, сударь Ратимир, что еще о моем мече знаешь? — Спросил он, следя за тем, как Ягодка расправляется с сомом, который от старости уж мхом покрылся от хвоста до головы, а вран клюет небрежно кусочки мяса из глиняной миски.

– Так я все сказал, Радогор, что знал. Но и в голову прийти не могло, что это твой дед его на поединке взял. Не каждому тот меч в руки дается. Да и твой дед, знать. Его страшился, если с глаз долой его убрал. И руками не касался.

С трудом отвел взгляд от рукояти, от головы странного зверя в ее навершии, которая словно следила за ним яростными глазами. И вышел из — за стола. — Ну, будь здоров воин Радогор. Засиделся я за столом. На лодии надо посмотреть. А посмотреть, чему учишь, я приду, если не прогонишь. В воинскую же избу переходи, не медли. Спокойней будет. Потерялся меч, а ты его снова миру явил.

Глава 6

Радогор совету воеводы и Смура внял. И не то, чтобы слова старшины Ратимира его встревожили. Неловко было за стол лезть. А того больше в глаза Невзгоды глядеть, когда ставил он перед ним блюдо с мясом и хлебом. Вот и теперь отвернул глаз в сторону.

— Я тебе, сударь Невзгода, отработаю за все то, что переел. Или тем серебром разочтусь, что воевода Смур пообещал уплатить за науку его воям, коли захочешь ждать.

— Воевода Смур сполна за все заплатил, сударь Радогор. — Заторопился трактирщик. — А ты хоть каждый день ходи. Когда ты здесь, народ ко мне валом валит. Того и гляди, мне еще приплачивать тебе придется.

Радогор густо покраснел от его слов. Знать не знал, что на него, как на диковинку посмотреть приходят. И не стал дожидаться, когда воевода пришлет за ним провожатого, сам отправился на поиски воинской избы. Вран тут же пристроился на его плечо. Обленилась птица в конец. Сама крыльями махать не желает. Бэр поднял на него тоскливый взгляд и жалобно заскулил. По душе пришлось Ягодка житье на постоялом дворе. А более того приглянулись длинные круглые рыбины, чуть не в бревно величиной, которыми всякий раз потчевал его Невзгода.

Трактирщик, надумавший сам проводить их, сразу же проникся его горем потому, что немедля поспешил успокоить.

— И ты захаживай. Найду, чем тебя угостить. Народ этого сома есть не будет. Тиной отдает. Замшел от древности. А тебе с дорогой душой. Да и другу твоему кусочек мясца найду.

Хитрит трактирщик.

На врана народ больше, чем на Радогора удивляется. Но в глаза его смотреть, правда, не решаются. Кроме девок бесстыжих. А ну, как увидишь такое, чего видеть не подобает. Девкам же одно надо. Смерть не завтра придет, а в девках — вековых век коротать, не велико счастье. На дороге выкарауливают, высматривают их. Вперед забегают, чтобы на глаза попасть. А хозяину прибыток.

Воинская изба не далеко от ворот притулилась. Из толстенных бревен срублена и дерниной крыта. Упадет огненная стрела на кровлю и не сразу займется изба пламенем. Крыльцо низкое. Сапогами в землю втоптано. На городские ворота волоковым оконцем поглядывает, другим же на город поглядывает. Внутри изба на два жилья разгорожена стеной. В одной половине воевода воеводствует. И тут же порой на широкой лавке отдыхает под меховой полостью. Здесь же воинская справа хранится. На стенах мечи развешаны на деревянных кольях. Здесь же топоры, боевые палицы и шестоперы связками. По низу щиты расставлены. Вдоль другой стены копья выстроились медленно пошел вдоль, разглядывая оружие. Остановился, снял с колышка меч и быстрым, но внимательным взглядом пробежал по клинку. Щелкнул ногтем большого пальца по лезвию, при слушался, оценивая ковку. Ногтем же проверил заточку. Голос меча заставил его поморщится.