Меч Сварога
Шрифт:
— Повернись-ка, избушка, к лесу тёмному задом, а к нам развернися передом! Нам ведь тут не век вековать, только ноченьку ночевать!
Повернулась избушка, покорясь слову Велеса Сурича. И тут же со скрипом и стуком дверь в избе сама отворилась, а ставни на окошках сами раскрылись.
И зашли побратимы в избушечку. Но не нашли в ней живой души, ни мышки-норушки, ни таракана-побуришки.
Печь огромная там полгорницы занимала. И очаг её страшно зиял, будто в пекло души грешные звал. На столе же была расстелена скатерть самобраная. Сама скатерть обед накрывает и вино наливает,
А за избою тою, во дворе широком, был растворён хлев, будто смерти зев, — не мал и не велик, а конца-краю нет… А во хлеве том стадо овец обиталось, и по хлеву в страхе оно разметалось. И считать их, не сосчитать будет, ибо то не просто овцы в хлеве волшебном — это люди, в овец обёрнутые, что пытались без спросу до сроку и времени сами пройти в Навье царство.
— Так что же за старушечка-душечка в сей живёт избушечке? — так спросили великаны побратима.
И ответил им так мудрый Велес-свят:
— То Ясунюшка дочь Святогора, что была когда-то красавицею, а теперь стала Бурей-Ягою. Разлучилась она со супругом, что мне брат и сын Красна Солнышка. Был тот бог Данияр в море свержен. Оттого-то в печали великой его женушка свет Ясунюшка обернулась ужасной колдуньею…
И зашли в ту избу боги-великаны. И остались они тут дневать-ночевать, да хозяюшку поджидать.
А наутро побратимы ушли на охоту — серых уток в лесу пострелять, кабанов в кустах погонять. А в избушке на курьих ножках оставался на страже Горынюшка, чтобы стряпать обед побратимам.
Тут вдруг небо синее потемнело, закрутилися пыльные вихри и великие дубравы приклонились.
Это в огненной ступе под тучами, заметая след помелом, прилетела хозяюшка Буря-Яга. Сама-то без ума, бранлива как чума… Нос крючком, волосы торчком, рот до ушей растегается.
Стуки-стуки-стуки-стук — на крыльцо! Бряки-бряки-бряки-бряк — за кольцо!
— А и кто тут во избушке моей поселился и без спросу-дозволенья хозяйничает? Ну-ка печку натопите, да меня накормите! Да и мёдушкой хмельным меня напоите!
А увидевши гостя незваного, самого великана Горыню, кинулась на него хозяюшка лютая. И побила она Горынюшку, чем ни попадя ударяя — и поленом, и горшком, кочергой да помелом, и едва он упрятался под столом.
А потом разудалая Буря-Яга съела весь обед приготовленный, даже крошки гостям не оставила.
А вернулися побратимы с охоты. Видят — нет на обед им ни крошечки.
Только охает Горынюшка тяжко с печи: «Ох, я печь натопил да и сам угорел, что и сил не имел с места сдвинуться».
На другой день остался в избушке Дубыня, на третий день и Усынюшка тоже. Но и с ними приключилась всё та же беда. Великанов отлупила хозяюшка и опять без обеда оставила.
Наконец-то в той избушке на курьих ножках оставался сам Велес сын Суревич.
Тут вдруг вновь налетела Буря-Яга на огненной ступе, сама в тулупе, из-за леса тёмного, из-за гор высоких — где тут прохлаждаются лежебоки?
Стуки-стуки-стуки-стук — на крыльцо! Бряки-бряки-бряки-бряк — за кольцо!
— А и кто тут во избушке
хозяйничает? Ну-ка печь натопите, да меня накормите! Мёдом хмельным вы меня напоите!Тут бог Велес выхватил булаву и как крикнет хозяйке неласковой:
— Мы и сами три дня не едали! Мы и сами три дня не пивали!
Стали биться тут Велес и Буря-Яга. Велес потчует Бурю-Ягу булавой, она его — помелом. Помело-то и обломилось. Тут схватила она кочергу, но погнулась и кочерга.
И тогда схватил Велес Бурю-Ягу за волосья её нечёсаные, стал её по избушке таскать и с почтеньем булавою охаживать.
Вырывалась едва из объятий Яга и метнулась от гостя непрошеного. Поскакала мячиком с горушки на гору. И примчалась к горе Сарачинской. А на той горе — Чёрный камень по прозванию Марабель.
Подползала тенью Яга под тот камешек и ушла от Велеса буйного.
А в ту пору вернулися побратимы. Велес-бог подвёл их к горючему камню:
— Надо бы нам свернуть Чёрный камешек!
Налегли на камень Усыня с Дубынею, им пособил затем и Горыня. Но как ни старалися великаны, так и не смогли его повернуть.
И тогда подошёл к тому Марабелю сам бог Велес сильномогучий. И свернул его он одною рукой. А под камнем тем оказался провал, это был тайный ход в подземелье.
И тогда побратимы-охотники во лесу сами дичи набили, её в жертву богам приносили, и связали из шкур длинный ремешок. И спустили Велеса Суревича в тот провал в Подземное царство, как бадью спускают в колодец.
Спустился в колодец могучий Велес, словно Солнце Ночное за край небосвода. И попал тотчас в Навье царство.
Осмотрелся он, огляделся кругом. И увидел он: вот похаживает в подземельюшке богатырка.
То была сама Буря-Яга, обратившаяся в Нави во Святогорку. Здесь, во Навьем подземном царстве, она вновь из старухи ужасной превратилася во красавицу!
Подошёл к ней поближе Велес. А девица тут же принюхалась, носом поведя во все стороны. А затем вдруг крикнула в ярости лютой:
— Чую духом живым пахнет в Навьем царстве! Чую Велеса я могучего!
— Ай ты, Буря-Яга Золотая Нога! Друг у друга с тобой нам бы надобно силою богатырскою сведаться! — отвечал ей Велес сын Суревич.
Разъярилась тогда Бурюшка-Яга и накинулась на Велеса мощного. И сошлись Велес с Бурей-Ягой врукопашную.
Уж друг друга они и били, и мяли, и крушили мечами да булавами. Оборачивались и в зверей, и в птиц, и крылатыми лютыми змеями, но никто не мог одолеть.
Так всю ночь боролись Буря-Яга с буйным Велесом сыном Суричем. И только поутру изловчился бог и прижал к земле богатырку. Обессилела Буря-Яга и сказала Велесу буйному:
— Отпусти ж ты меня, Велес-бог, по-хорошему! Видно, так уж нам Родом самим завещано. Видно, так уж завязано Макошью-матушкой… Я давала великий зарок, что пойду за того лишь в замужество, кто меня одолеет в честном бою! Так что быть теперь тебе мужем моим!
Тут и призадумался Велес-бог.
— Быть по-твоему, — молвил он наконец. — Значит, время пришло нам и свадьбу сыграть. Не вернуться обратно мне в светлый Ирий… Буду я владыкою врат в Навьем царстве. Так от Рода мне суждено обрести власть и в Нави, и в Яви!