Меч времен
Шрифт:
— Ну, раз не утоп — значит, повезло. — Веселый Ганс улыбнулся. — Ну и бородища у тебя! Не заговорил бы — нипочем не признал.
Выглядел он, надо сказать, довольно устало, и обычных своих шуток не отпускал, и карие глаза смотрели не очень-то весело. Интересно, зачем он-то сюда приперся? Тоже на рыбалку? Да уж, нечего сказать — ближний свет.
— Товарищ капитан, мы на турбазу едем или как?
Миша аж обалдел от такой фразы! Товарищ капитан? Это он кому… и кто — он?
Обернувшись, беглец рассмотрел, наконец, высунувшегося из приоткрытой дверцы водителя — собственно, он и спрашивал: молодой краснощекий парень лет двадцати пяти в серой милицейской форме с погонами старшего сержанта.
— Или как. Сережа, — обернувшись, устало
— Понял, сделаем, — широко улыбнувшись, водитель исчез в салоне.
— Только не говори, что не хочешь, — Веселый Ганс обернулся к Мише.
Тот ухмыльнулся:
— Ну, и как вас теперь называть? Герр гауптман?
— Можешь и так, — Василий, наконец, хохотнул. — Пошли вон к бревну — сядем.
Уселись на нагретое солнцем бревнышко почти что у самой воды, налили — выпили, сержанту тоже плеснули, но только пять капель, чтоб баранку не потерял. А вражья лодка, между прочим, давно уже исчезла из виду! Лиходеи-то лиходеи — а милиции испугались! Впрочем, откуда они знали, что это — милиция? Да и вряд ли ведали, что вообще такое — «милиция». Небось, просто испугались непонятной самодвижущейся и рычащей штуки? Или… или уже с подобным сталкивались?
— Так вы, герр гауптман, тут на рыбалке, или — по государевой воле?
Василий махнул рукой:
— Ага, на рыбалке… если бы!
— Понятно… Поди черных лесорубов выслеживаете?
— Почти угадал…
Веселый Ганс замолчал, а Михаил все думал о прихотях и странных изгибах судьбы — вот уж кто бы сказал, что Ганс — капитан милиции… судя по всему — опер или как там у них…
— Так ты, Вася, опер?
— Не опер… А старший опер, — Василий потянулся к бутылке. — Давай, добьем, что ли. Да ты не думай, у меня не одна.
— Ну, выпьем… Твое здоровье!
А водка как раз вот пришлась в тему! Михаил прямо-таки физически ощутил, как уходит накопившаяся усталость, как наступает желанное расслабление, не такое, конечно, как после двух, трех, пяти бутылок, но все же…
Вот он, оказывается, Веселый Ганс — опер! То-то он еще в прошлый раз, в Усть-Ижоре, все с расспросами приставал… Миша еще тогда подумал, что Василий с детства такой любопытный, а оказалось вот — профессия. Ишь ты, черных лесорубов ищет…
— Ну, про лесорубов я тебе ничего не скажу — не знаю, — поставив стакан, Михаил пожал плечами. — А вот если ты еще и людокрадами интересуешься… ну, киднепперами…
Во, здорово придумал! А пущай с этими гнусными паразитами родная милиция разберется! Одному-то ему, Михаилу, ну никак сейчас не сладить — несподручно… А так, глядишь, и пленников удастся освободить, и всю гнусь повязать, и…
— Киднепперы?! — при этом известии Василия как подбросило. — А ну-ка, ну-ка, выкладывай, все, что знаешь!
Насторожился весь, облизнулся даже, словно почуявший сметану кот.
Миша пожал плечами и рассказал. Не полностью все, конечно — кто б в такое поверил? — а так, вкратце: приехал, мол, на рыбалку, да потом услыхал про ролевиков — мол, тут как раз они, рядом. Пошел в гости, да угодил в болото, еле выбрался, потом застрявшую в луже «Волгу» увидал… интересно, вытащили уже?
— Да вытащили. — Василий кивнул. — Мы вот, с Серегой и вытащили. Ты дальше, дальше рассказывай — очень интересно слушать.
— Ну, так я и говорю, — оживился Миша. — Перебрался я на тот берег, повар местный, Никодим, перевез, сам-то он не высаживался… Короче, вышел, а там… Налетели, повязали, там еще и девчонка какая-то с ними… в общем, еле убег!
— Девчонка? — Капитан проявил крайнюю степень заинтересованности. — Случайно, не Ирой зовут?
— Ирой. Ирина Мирошкинична.
— Ага. Погоняло — «Боярыня». Жуткая баба! Очевидцы рассказывают, парочку своих за какие-то косяки зажмурила… Лично. И не из волыны, а — ножом в сердце. При людях. Так вот, ткнула… как пописать сходила. Вот это баба!
— Да уж, — огорошенно поддакнул беглец. —
Как в том фильме… подруга Фокса.— Кто-кто?
— Да Фокса подруга, говорю… Ну, где Шарапов еще с Жегловым.
— А, вон ты про что. Да уж, баба бедовая… Говорят, и красивая — жуть. Так? Ты ведь ее видел? Не врут?
— Не врут, — Михаил сглотнул набежавшую внезапно слюну. — Насчет красоты не врут, точно.
— Эта вот Ира — в этой шайке — главная! Все под ее дудку пляшут… есть там и садист один, кличка — Кнут, да вся шайка такая… отмороженные на все головы. Их даже постоянные партнеры боятся.
— Да что за шайка-то? — с некоторым возмущением воскликнул вдруг Миша. — Хоть объяснил бы чуть-чуть, а то все только выспрашиваешь. Ну, расскажи… хотя бы, что можно.
— Да чего рассказывать-то, — поднимаясь на ноги, опер махнул водителю. — Заводи, Сергей, едем на базу… — и оглянулся на приятеля. — Ну а ты что встал? По пути расскажу, что можно.
Взревев двигателем, машина развернулась и, оставляя на песке следы колес, рванула к лесу.
Веселый Ганс не обманул — рассказал. Оказывается, банда эта объявилась не так уж давно, года два назад, в Рыбацком. Сняли хату, да принялись торговать живым товаром — через посредников, разумеется, посредники-то, собственно, эту шайку и отыскали. Так и органы через них на беспредельщиков вышли. Тоже не так давно.
— Понимаешь, Миха, их свои же посредники и сдали. Потому как товар поставляли не вполне качественный.
— Как это — не вполне качественный? — удивился Михаил. — Некрасивых баб, что ли, толкали, или — упаси боже — больных?
— Некрасивых баб, Миша, не бывает, — наставительно заметил опер. — Бывает мало водки. А вот насчет больных… Понимаешь, их ведь и в Польшу отправляли, и в Израиль… В публичные дома… ну, ты, думаю, знаешь, об этом говорят много. Красивые, как на подбор. Молчаливые, испуганные, заторможенные — ну, это как раз то, что надо. Да, интересно — оплату бандиты требовали исключительно драгметаллами — золотом там, серебришком, никаких долларов и евриков. Так им и платили — товар-то качественный! И все бы хорошо, да вот, через некоторое время мереть все начали, словно мухи. То девка в притоне помрет, то пацан — голубых бардаков тоже везде хватает, иные мальчики куда дороже девчонок идут. И вот кто-то все эти странные смерти взял да просчитал, смикитил — все те мерли, что шайкой «Боярыни» проданы были! Исключительно они. Смекаешь?
— Ну да… — Михаил пожал плечами и вздохнул.
Оно и понятно — отчего средневековые люди мерли: от вирусов (прививок-то нет никаких), от экологии: от воздуха с выхлопными газами, от продуктов некачественных, да мало ли в современном мире всякой дряни? Мы-то, современные люди, к ней привычны — не сразу загнемся, — а вот эти бедолаги — увы… Интересно только — а что же сами-то лиходеи не мерли? Те же парни, боярышня, Кнут… Впрочем, а кто сказал, что не мерли? Вполне может быть, что кто-то со временем и двинул коньки. К тому же сами-то людокрады в здешнем времени, надо полагать, не так долго и обретались. Придут, пригонят товар, оплату получат — и обратно к себе. Черт! Браслеты! Браслеты! В них все дело! Интересно, кто ж такую штуку сотворил? Раз, сломал — и переместился во времени: в прошлое или, наоборот, в будущее. Причем, во вполне конкретное прошлое — 1240-й год, Новгород… или, нет — Усть-Ижора и вот, Долгое озеро. И такое же конкретное будущее — вот это.
Еще интересно, почему они сейчас на Долгое озеро переместились — отсюда же проблемно в Питер выбираться… хотя — а зато в Усть-Ижоре людно. Слишком людно.
— Слышь, герр гауптман, а как их вообще в Питер везли? Ну, пленников.
— На автобусах. Желтенькие такие арендовали у школ да детских домов. Жертв, ясно, сначала запугивали, переодевали в старинные наряды, сами переодевались — дескать, клуб исторических реконструкций, на ролевую игру едем! Прокатывало в полный рост.
— А-а-а, — пригладив шевелюру, протянул Михаил. — Так вот почему ты в реконструкцию подался… По заданию?