Мечебоец

– Не знаю почему, но эта чаша поит только его, – произнес горбун, кладя ее на стол. – В подземелье он испил из нее и залечил все свои раны. Про некоторые я мог бы сказать, что с такими и более здоровые люди не живут. А напиток, появившийся в пустой чарке, справился с ними за несколько минут.

– Зимушка, – с хрипотцой, почувствовав в себе силы говорить, произнес Слав.

От неожиданности девушка едва не уронила крынку. Поставив глиняный сосуд на стол, она присела на лавку рядом с ним. Горбун кашлянул и, кивнув Славу, вышел за порог.

– Принеси поесть, – попросил седой паренек, разглядывая ее усталые глаза.

– Сейчас, – и бывшая княжна выскочила в коридор.

Длинный стол ломился от яств, во главе сидел бывший разбойник Соловей, а теперь князь Ярослав. Рядом с ним с прямой спиной гордый назначением Микула, прямо перед ратушей среди трупов врагов, дружинников и горожан новый князь под одобрительный гул толпы сделал его воеводой возрождающегося Ярославского княжества. По правую руку сидела бывшая княжна, а рядом с ней Слав, которому Ярослав предложил возглавить его охрану. Седой паренек, восстановивший свои силы обещал подумать, но уже знал, что на рассвете один или с Зимушкой покинет Яр-град. Дальше сидели соратники Микулы и Соловья. Пять дней назад Ярослав объявил, что собирается восстановить терем отца, сумеречная пустошь будет разрушена, а люди, что жили там, получат новые дома. Город превратился в большую стройку – возили лес, стучали топоры, каменотесы подгоняли камни, а бывшие нищие с ненавистью ломали свои халупы.

Соловей поднялся с кубком в руках.

– Друзья, – громко сказал он, обращаясь к присутствующим, – семь дней прошло после того, как мы, взяв в руки оружие, отстояли то, что принадлежало нам. Сделано еще очень мало, и работы предстоит много, необходимо вернуть под руку Яр-града веси, потерянные Арием и его приспешниками. Князья, которые их захватили, скорее всего, миром их не отдадут, так что, впереди нас еще ждет кровь и звон мечей.

– Ура! – разнеслось по залу.

– Слава князю!

Ярослав поднял руку, призывая к тишине.

– Это все будет, – сказал он. – Сейчас же я хотел бы сообщить радостную весть, княжна Зимушка, дочь Борея, согласилась стать моей женой, и завтра боги соединят наши дороги, – и Ярослав, взяв руку невесты, попросил ее подняться.

Девушка нерешительно встала, оглядывая зал своими серыми, словно дождливое утро глазами. Слав сидел, словно пораженный громом. Вокруг него раздавались здравницы и поздравления, крики – "Ура!", и всяческие пожелания. А Слав все смотрел впереди себя. Завтра он будет свободен от клятвы, завтра другой человек возьмет на себя обязанность защищать Зимушку. Он выполнил то, о чем клялся. Она счастлива и в безопасности. Скользкая змея вползла в его грудь, и огоньки злобы мелькнули в глазах, но тут же погасли. Так уж он привязался к Зимушке? Да, их связывала клятва. Да, она ему нравилась, но при всем при этом Зимушка никогда не забудет, что она княжеского рода, а он сын кузнеца в запыленном плаще, с седыми волосами, шрамом, портящим лицо, и бездонными голубыми глазами, в которых плещется грусть, которой с каждым днем все больше и больше.

Тряхнув головой, отгоняя мысли, Слав поздравил жениха и невесту, выкрикнул пару здравниц и продолжил веселиться. Пир закончился далеко за полночь, но Слав, испросив у князя разрешения, ушел пораньше. Зайдя в конюшню, он проверил, как его конь, и приготовил сбрую и седло, чтобы с утра не возиться. Затем уже в горнице упаковал свои вещи, лук Рюрика, стрелы, меч отца с черным лезвием, на котором теперь блестело три стальных пятнышка, сложил еду, захваченную с кухни. В дверь постучали.

– Войдите, – запихивая мешок под стол и падая на лавку, крикнул он.

Дверь слегка приоткрылась, и в нее проскользнула княгиня.

– Слав, почему ты ушел? – спросила она, присаживаясь на лавку рядом с ним.

– Просто устал.

– Зачем ты меня обманываешь? Я же видела, как ты погрустнел, когда Ярослав сказал о свадьбе.

– Зимушка, твой отец нанял меня для твоей охраны, а Лют, перед тем как погибнуть, взял с меня кровавую клятву, что я буду защищать тебя. Сегодня мое обещание выполнено, завтра Ярослав возьмет тебя в жены перед лицом богов, и я снова буду свободен.

– Скажи, я нравлюсь тебе? – неожиданно спросила девушка.

Слав растерялся. Если бы он ничего не знал о свадьбе, то ответ был бы положительным, но теперь...

– Прости, завтра ты станешь княгиней, – ответил он.

– Не уходи от ответа, – потребовала она.

– Как хочешь, – чувствуя себя достаточно мерзко, сказал он, – врать не хотелось. Нет, Зимушка, ты – княжна, я – никто, поэтому я никогда не думал о тебе, как о женщине. – А про себя подумал Слав, – да простят меня боги за ложь.

– Это правда? – прищурившись, спросила девушка, в ее серых глазах бушевало пламя.

– Да, – твердо ответил седой парень, чувствуя себя усталым и разбитым.

Зимушка вскочила, в глазах бушует не просто пламя, а негасимый вулкан.

– Видеть тебя больше не хочу, – выкрикнула она и выскочила из горницы.

Слав пожал плечами и вновь достал мешок. Пересчитав деньги, он разложил их в разные кошели: в один серебро, медь и пару золотых, в другой сорок золотых кун. Первый повесил на пояс, второй убрал в мешок.

– Все, завтра в путь, хватит с меня князей, княгинь, городов и всего милого, что к этому прилагается.

Когда серый рассвет пробился сквозь слюду в окнах, Слав был на ногах и опоясывался мечом. Мешок стоял собранный, налуч с Рюриковым луком занял место за спиной, тул со стрелами рядом с ним.

– Пора, – вслух сказал он сам себе, оглядывая комнату и проверяя, не забыл ли чего.

Вроде все на месте. Взглянув на лавку, где вчера сидела Зимушка, он вздохнул и шагнул к выходу. Слуги, попадавшиеся на дороге, почтительно кланялись, прижимаясь к стенам, дабы не задеть молодого господина. Пройдя на конюшню ратуши, Слав оседлал своего коня и уже поставил ногу в стремя, когда за спиной раздался голос бывшего десятника, а теперь воеводы Микулы:

– Даже не попрощаешься? – спросил ратник.

– Прощай, – взлетая в седло, отозвался Слав.

– Так просто уедешь?

– Да, мне здесь больше нечего делать. Все, что у меня есть, с собой, конь свеж, а спутница моя пристроена. Так что, я свободен.

– Как знаешь, – кивнул Микула. – Мне будет не хватать тебя. Знал я тебя недолго, но уже успел прикипеть. Почему не согласился возглавить охрану Ярослава? Из-за нее?

– Нет, Микула, просто у меня своя дорога, а у Ярослава своя. Он князь, а я обычный путник, сын кузнеца. И то, что Зимушка осталась с ним, справедливо. Она княжна, сегодня станет княгиней, это было написано ей на роду. А меня ждет множество дорог. Рано или поздно, здесь или в любом другом месте, но она бы ушла.

– Может, ты и прав, – произнес бывший десятник. – Только запомни, что в Яр-граде у тебя остались верные друзья, которые всегда будут рады тебя увидеть.

– Прощай, Микула, – направив коня к воротам крепости, крикнул Слав. – Передай от меня Зимушке и князю поклон. И пусть не поминают лихом.

– И тебе доброй дороги и славных побед, – пробормотал Микула и пошел к зданию ратуши, не заметив на балконе одинокую фигуру, закутанною в черный плащ и смотрящую в след удаляющемуся всаднику. Русые волосы трепетали на утреннем ветерке, а большие серые глаза были полны слез. Когда всадник скрылся из виду Зимушка смахнула единственную слезу, скатившуюся по щеке, и пошла внутрь.