Меченый (Заступник) (др. перевод)

— Напарники? — предложил Арлен.

Джайк улыбнулся и протянул Арлену руку, чтобы помочь встать. Вскоре они уже сидели на каменных блоках на городской площади и смотрели, как подмастерья гильдии жонглеров ходят колесом и гримасничают, разогревая зрителей перед главным утренним номером.

При виде Кирина у Арлена отвисла челюсть. Высокого и тощего жонглера, похожего на рыжий фонарный столб, трудно было с кем-то перепутать. Толпа взревела.

— Это Кирин! — Джайк в волнении схватил Арлена за плечо. — Мой любимый жонглер!

— Правда? — удивился Арлен.

— А кто, по-твоему, лучше? Кой? Марли? Они не герои, а Кирин — герой!

— Не очень-то он был похож на героя, когда мы познакомились, — с сомнением произнес Арлен.

— Ты знаком с Кирином? — восхитился Джайк.

— Он побывал в Тиббетс-Бруке. Они с Рагеном нашли меня на дороге и привезли в Милн.

— Кирин тебя спас?

— Раген меня спас, — поправил Арлен. — Кирин шарахался от собственной тени!

— Подземника с два он шарахался! Как думаешь, он тебя помнит? Познакомишь нас после представления?

— Может быть, — пожал плечами Арлен.

Выступление Кирина началось примерно так же, как в Тиббетс-Бруке. Он жонглировал и танцевал, разогревая толпу, прежде чем рассказать детям историю Возвращения под аккомпанемент гримас, сальто и кувырков.

— Песню! — крикнул Джайк.

Толпа подхватила призыв, умоляя Кирина спеть. Жонглер словно не замечал. Зрители вопили все громче, топали. Наконец Кирин засмеялся, поклонился и достал лютню под грохот аплодисментов.

Арлен заметил, как подмастерья по знаку жонглера достали шапки и ввинтились в толпу. Люди охотно сыпали монеты в предвкушении песни. Наконец Кирин запел:

Кромешный мрак… В чужом краю Никак мне не уснуть. За кругом враг, Я весь горю, Терзает ветер грудь. Раздался крик: «На помощь! Эй!» Дитя! В глазах испуг. «К нам напрямик! Беги скорей! Тебя спасет лишь круг». Малыш в ответ: «Я упаду!» Разносит эхо плач. Забыв запрет, К нему бегу, Вцепился вестник в плащ: «Остановись! Он обречен, Его ты не спасешь. Меня держись, Иль прямиком Им в когти попадешь!» Я отобрал Его копье И прыгнул за черту. Страх сил придал, И на зверье Я в ярости бегу. Я закричал: «Крепись, малыш!» — И бросился к нему. «Ты слаб и мал, Не добежишь. На помощь я спешу!» Рисую метки На земле. Все валится из рук. Грозит нам смерть, Ему и мне, — Подземники вокруг! Ночь разорвал Рев громовой — Явился великан. Я задрожал, Едва живой. В глазах стоит туман. Его рога — Как два копья. Прочна его броня. Узрев врага, Кричит дитя, Хватаясь за меня. Качнулась твердь… Свиреп и дик, Враг лапу протянул… Казалось, смерть — Но в тот же миг Я меткой круг замкнул! Пусть говорят, Что лишь заря Несет отродьям вред. Я рисковал Собой не зря — Узнал другой ответ. [3]

3

Перевод А. Килановой, А. Темерева.

Жонглер поклонился, и зрители разразились аплодисментами. Арлен был потрясен. Кирин наслаждался успехом, а подмастерья собирали щедрый урожай монет.

— Правда, здорово? — спросил Джайк.

— Все было совсем не так!

— Папа слышал от стражников, что однорукий скальный демон бросается на метки каждую ночь. Он ищет Кирина.

— Кирина там и в помине не было! Это я отсек демону лапу!

Джайк фыркнул:

— Ночь, Арлен! Можно подумать, тебе кто-то поверит.

Арлен нахмурился и встал:

— Лжец! Обманщик!

Все обернулись на голос и увидели, как Арлен соскочил с камня и зашагал к Кирину. Жонглер поднял взгляд и побледнел:

— Арлен?

Джайк, бежавший за Арленом, резко остановился.

— Вы и правда знакомы, — прошептал он.

Кирин тревожно взглянул на толпу.

— Арлен, дружище, — распахнул он объятия. — Давай поговорим наедине.

Арлен словно не слышал.

— Ты не отсекал демону лапу! — крикнул он на всю площадь. — Тебя там и в помине не было!

Толпа недовольно загудела. Кирин испуганно огляделся, но кто-то гаркнул: «Гоните парня взашей!» Раздались одобрительные возгласы.

Кирин расплылся в улыбке.

— Поверят мне, а не тебе, — насмешливо произнес он.

— Я был там! — крикнул Арлен. — Хотите, покажу шрамы?

Он попытался задрать рубашку, но Кирин щелкнул пальцами и подмастерья мигом окружили Арлена и Джайка.

Оказавшись в ловушке, ребята могли лишь смотреть Кирину вслед. Жонглер схватил лютню и затянул новую песню, приковав внимание толпы.

— А ну заткнись! — прорычал крепкий подмастерье, раза в полтора больше Арлена. Все ученики были старше них с Джайком.

— Кирин — лжец, — не унимался Арлен.

— И порядочная сволочь, — согласился подмастерье, показав полную шапку монет. — Ну и что?

Джайк влез между ними:

— Тише, тише, не ссорьтесь. Он не хотел никого…

Договорить он не успел. Арлен бросился на старшего парня и впечатал кулак ему в живот. Подмастерье скорчился, и Арлен развернулся к остальным. Он успел разбить пару носов, но затем его швырнули на землю и измолотили. Он смутно сознавал, что Джайка бьют рядом. Наконец двое стражников разняли драчунов.

— Знаешь, — сказал Джайк, когда они ковыляли домой в крови и синяках, — для книжного червя ты неплохо дерешься. Врагов вот только не умеешь выбирать…

— У меня есть враги пострашнее. — Арлен подумал об одноруком демоне, который до сих пор преследовал его.

* * *

— Ладно бы песня была хорошая! Разве можно рисовать метки в темноте?

— Достаточно хорошая, чтобы устроить драку. — Коб промокнул кровь с лица Арлена.

— Он соврал. — Мальчик поморщился от боли.

Коб пожал плечами:

— Все жонглеры врут — развлекают нас выдумками.

— В Тиббетс-Бруке на выступление жонглера собирался весь город. Селия говорила, что они хранят истории древнего мира, передают их из поколения в поколение.

— Так и есть. Но даже лучшие из них преувеличивают, Арлен. Или ты правда веришь, что первый Избавитель убивал сотню демонов одним махом?

— Раньше верил, — вздохнул мальчик. — Теперь не знаю, чему верить.

— Вот ты и вырос. Каждый ребенок однажды узнает, что взрослые тоже могут бояться и ошибаться. Так кончается детство.

— Я никогда об этом не думал. — Арлен понял, что его детство кончилось давно. Он словно наяву увидел, как Джеф прячется за метками на крыльце, пока демоны рвут Сильви.

— Что с того, что Кирин солгал? Люди счастливы. У них появилась надежда. Надежда и счастье нынче большая редкость, а потому в цене.

— С тем же успехом он мог рассказать правду, — возразил Арлен. — Но он присвоил мои заслуги, чтобы заработать побольше монет.

— Тебя волнует правда или признание? К чему тебе слава? Разве суть не важнее?