Мечников. Избранник бога

Но пока что рано замахиваться на такой уровень. Пока что стоит сосредоточиться на моём брате.

Лечить глаз было действительно трудно. Я начал не так, как в таких случаях действует обычный врач. Ограничил патологический процесс. Заставил полностью зарасти роговицу и склеру. С одной стороны, это опасно. Мы только что оставили массу бактерий глубоко внутри глаза. Но это даст отрицательный эффект только в том случае, если мы прямо сейчас всё бросим и разойдемся. Но такого не будет. Мы с Синицыным доведём дело до конца.

— Илья, представляешь, что такое радужка? — спросил я.

— Это… Цветная часть глаза, — пожал плечами он.

М-да… Плохи дела, если он формулирует ответ ТАКИМ образом. Придётся действовать самостоятельно. Но витков я себе перекинул не так уж и много. Так что помощь Синицына будет заключаться в другом.

— Илья, у тебя сколько осталось маны? Только честно. Я понимаю, что дежурство выдалось непростое, — произнёс я.

— Треть лекарской чаши ещё точно осталась, — ответил он. — А что?

— Положи руку на меня. Передавай мне свою ману, пока я лечу Кирилла. Как только пойму, что ты отдаёшь слишком много, я сразу же тебя об этом предупрежу. Договорились?

— Конечно, — кивнул он. — Приступим!

И в этот самый момент началась первая микрохирургическая операция в этом мире. Разумеется, так её называть можно лишь с большим преувеличением. Ведь никаким оборудованием и инструментами я не пользовался. Единственным моим помощником была только лекарская магия.

Но факт остаётся фактом. В моём мире такие травмы могли лечить далеко не все офтальмологи. Многие из них попросту отнекивались. Причём не потому, что им банально не хотелось оперировать. Они просто не умели. У них не было такого образования — вот и всё. Хирургов, готовых проникнуть в структуры глаза, было жутко мало. Даже в таких городах, как Москва и Санкт-Петербург. О других странах не говорю — там я не работал. Речь только о России.

А вот в Российской Империи таких специалистов и вовсе нет. А они могли бы пригодиться как военным, так и простым людям. Возможно, имеет смысл немного реорганизовать орден лекарей. Правда, это совсем уж непростое занятие. Если мне когда-нибудь удастся попасть в число сотрудников ордена, я обязательно этим займусь. Но пока… Пока продолжим научную работу в Хопёрске.

Я продолжил заливать череп Кирилла лекарской магией. Да. Именно череп! Поскольку было важно не только вылечить глаза, но и восстановить функцию черепных нервов. В частности, тех, которые ведут информацию напрямую из глаза в средний мозг. А оттуда — в кору, где уже формируются конкретные зрительные образы.

Работа со столь мелкими структурами, как связки глаза, забирала колоссальное количество маны. Я уже начал занимать энергию у Синицына. Иронично получается.

Ситуация, когда размер имеет значение, но только в обратном смысле этого слова. Если бы Кирилл порвал связку на ноге, я бы залечил её и даже не почувствовал слабости из-за потери маны.

Но связки глаза — вопрос совсем другой. Они настолько маленькие, что без специальной аппаратуры их даже увидеть нельзя. Благо я знаю, из чего они состоят и как крепятся. Поэтому мне не составит труда излечить Кирилла.

— Алексей… — простонал Синицын. — Лёша! Ты забираешь слишком много маны!

— Всё. Я уже закончил, — успокоил его я. — Спасибо, Илья. Ты очень помог.

— Помог, говоришь? А если кого-то ещё привезут до конца смены? — произнёс он.

— В твою смену этого не будет. Возможно, ты не заметил, но уже наступило утро. Шесть часов. Скоро придёт следующий дежурант.

Синицын с облегчением выдохнул и присел на табурет рядом с кушеткой, на которой лежал Кирилл.

Я же ещё раз осмотрел глаза брата. Вроде всё удалось восстановить… Да. Точно. Всё в полном порядке.

Дело в том, что абсолютно все структуры в зрительном аппарате играют свою роль. Ничего лишнего там нет. Так уж устроен организм человека. Порой у нас встречаются абсолютно ненужные органы или ткани, но обычно люди не обращают на это особого внимания. Такие образования называют атавизмами и рудиментами.

К примеру, у меня сильно развиты ушные мышцы, и я могу шевелить ими как собака. И такой способностью обладал и в прошлом мире, и в теле Мечникова. Абсолютно бесполезная способность. Но она есть!

Однако же в глазу такого нет. Практически. Единственное, что можно отметить насчёт зрительного аппарата в этом плане — в уголке глаза имеется небольшой розоватый участок ткани, который у земноводных выполнял роль третьего века. У нас же он существует просто так.

Но если отбросить всю эту лирику, работу с Синицыным мы выполнили на славу!

Предотвратили основные осложнения. Кератит и иридоциклит практически обошли Кирилла стороной.

Дело в том, что в глазу находится огромное количество структур, которые позволяют проводить свет и превращать его в картинку внутри нашего сознания. Роговица, стекловидное тело, радужка, зрачок, сетчатка — это лишь краткий перечень. На деле там ещё больше структур, которые занимаются искажением и преломлением света. Эту оптическую систему сложно сравнить с тем же микроскопом.

Человеческий организм гораздо сложнее любого аппарата.

Я ещё раз проверил рану Кирилла. Бедренная артерия зажила. Кровь скоро восстановится. Ничего, выживет. Такой вояка точно должен справиться. Особенно после того, как я заставил его органы интенсифицировать кровоток.

— Ну что, Илья? — усмехнулся я. — Похоже, сегодня нам с тобой придётся работать без сна. И один из нас это сделает бесплатно.

— Ну разумеется, что этим «счастливчиком» буду не я! — ответил Илья. — Я бесплатно не работаю!

— Мне собственные принципы важнее, чем плата, — честно ответил я. — Да думаю, что и ты не стал бы искать прибыль, если бы сюда прибыл твой брат Дмитрий.

— У нас отношения, как ты уже понял, не больно-то тёплые.

— Но ты всё равно бы вылечил его бесплатно, верно же? — уточнил я.

Илья Синицын замялся. Понимал, что ответом на мой вопрос будет банальное «да». Поэтому решил промолчать.

Нас заменил Иван Михайлович Сеченов. Сегодня был его черёд дежурить в стационаре. Прежде чем отправиться в амбулаторию, я уединился с Иваном и крепко пожал его руку.

— Ты сильно помог мне этой ночью, — сказал я. — Хоть ты и скрывал своё лицо, но всё же рисковал собой. В деле, которое тебя не касалось. Поверь, я этого не забуду.

— Мелочи, — улыбнулся Сеченов. — Нам ведь с тобой ещё Павлова «душить». Не могу же я позволить своему соратнику погибнуть, верно?

— Павлова мы уже неплохо подбили. Наш с тобой аппарат ФГДС увеличит продажи его препаратов, но заберёт часть его славы. Поэтому уже в ближайшее время нам нужно приступать к разработке электрокардиографа. Как только Захаров пришлёт ответ. Без его кристаллов мы точно не справимся.