Мечников. Открытие века

— Ты думаешь, что я сам этого не понимаю? Понимаю, Алексей. И жутко себя корю… — совсем поник Ярослав. — От меня требовали новые статьи, чтобы я мог сохранить место. Но…

— Так, подожди, — перебил его я. — Я понял суть. И знаешь что? Я в род возвращаться не собираюсь. Тем более на твоё место. И более того — я могу тебе помочь. Могу предоставить тебе научную работу, от которой вся столичная академия перевернётся к чёртовой матери с ног на голову!

Ярослав удивлённо вскинул брови.

— Это ты про что, Лёш? — прошептал он.

— Про микроорганизмы. Бактерии. Одноклеточные, — произнёс я. — Никто у вас пока о таком не говорит, я прав?

Ярослав молча помотал головой.

— В таком случае пойдём за мной, — велел я. — Покажу тебе своё новое изобретение. Микроорганизмы ты там пока что не увидишь, но скоро я это исправлю.

Я показал Ярославу микроскоп.

До этого момента я не понимал своего брата, но как только увидел эмоции на его лице, мне сразу стало ясно — наука действительно много для него значит. Он в истерическом возбуждении разглядывал всё, что только можно. Потратил на это полночи, даже порезал себе палец, чтобы рассмотреть под микроскопом кровь.

— Прости, что сомневался в тебе, Лёш, — сказал он, отринув от микроскопа. — Я всё ещё не могу поверить, что могут быть какие-то… Мелкие организмы! Но твоё изобретение уже поразило меня до глубины души.

Я позволил Ярославу работать с микроскопом столько, сколько ему захочется. И, судя по тому, что на следующее утро, он спал за столом рядом с прибором, мой брат делал это всю ночь напролёт.

И это — хороший шаг. Он рассказал о себе, а я дал ему понять, что занимаюсь здесь своей собственной наукой. Теперь через него я действительно смогу продвинуть в массы информацию о бактериях. Ярослав восстановит свой авторитет, а я… Я продолжу двигаться к созданию антибиотиков.

На следующий день я передал Илье Синицыну несколько своих препаратов, в которых был уверен на сто процентов. Снотворное, анестетик, слабительное, нитроглицерин и препарат-энергетик.

Их я уже тестировал и на пациентах, и на себе. Действуют отлично и побочных эффектов почти не дают. По идее, для того чтобы допустить препарат до массового производства, необходимо провести его через ряд клинических испытаний. Но в этом веке это сделать попросту невозможно.

Синицын подготовил расписку, которая позволяла ему действовать от моего лица, если дело касается патентов.

Весь день я сидел, как на иголках. Принимал пациентов, оформлял документацию, но умом был там — в Саратове. И покой, как мне казалось, наступит только тогда, когда Илья поздно вечером вернётся домой.

Кораблёв уже свыкся с мыслью, что мы с Ильёй время от времени уезжаем в орден лекарей. Он понимал, что это делается на благо лекарской науки.

Вот только, когда рабочий день закончился, а я прошёл на вокзал, чтобы встретить Синицына, я понял, что покой после его возвращения не наступит.

Илья был крайне встревожен.

— Три из пяти… — прошептал он вместе приветствия.

— Чего? — вскинул брови я.

— Я зарегистрировал только два препарата, Алексей, — признался он. — А три других уже успел создать Иван Сеченов. Он опережает нас. Всего на шаг! Но опережает.

Опережает, значит? Что ж, значит, пора приступать к контратаке!

Глава 5

— На шаг, говоришь, опережает? — усмехнулся я. — Ну Сеченов даёт! Вот это я понимаю — хороший ум!

Синицын удивлённо вылупился на меня. Так, будто я нёс какую-то несусветную чушь.

— Алексей, ты чего? — прошептал он. — Переутомился? Ты чему радуешься?

— Так ведь это же здорово! — усмехнулся я. — Меня радует, что кто-то кроме нас создаёт новые технологии в сфере лекарского дела. Но знаешь, что меня радует ещё больше?

Илья Синицын промолчал.

— Меня радует, что он пока что пытается вылавливать мелкую рыбу, — произнёс я. — Но щука достанется нам! Понимаешь, о чём я?

— Это ты опять про свои антибиотики? — нахмурился коллега.

— Именно. С завтрашнего дня начнём собирать новую лабораторию. У меня уже появилась идея насчёт одного места. Я недавно прогуливался вдоль одного крупного здания на окраине города. Оно полностью заброшено. Хотя я слышал, что раньше там занимались производством.

— А-а-а! — воскликнул Синицын. — Это ты про улицу Суворова? Дом номер шестьдесят семь?

— Скорее всего, именно о нём, — прикинул я.

— Там был завод по производству оружия, — сказал Илья Синицын. — Но там что-то случилось. Рабочих выгнала какая-то дьявольская сила!

— Может, просто финансировать перестали? Владельцы обанкротились? — предположил я.

— Нет-нет, — не согласился со мной Синицын. — Ты просто тогда ещё не жил здесь, Алексей. У нас ведь и вправду было хорошо налаженное производство в Хопёрске! И, насколько я знаю, владелец завода получал очень много денег! Рубли за рублями! Вот только потом сотрудники начали увольняться. Цеха опустели. В итоге он перешёл к другому хозяину, который не стал ничего предпринимать и окончательно забросил здание завода.

— Так кто новый хозяин? — поинтересовался я.

— Барон. Иннокентий Сергеевич Елин, — ответил Синицын. — Но у тебя же с ним контакт налажен! Может быть, сможешь упросить его продать это здание за бесценок? Правда… Мне всё равное кажется, что мы там не сможем расположить свою лабораторию. Уж больно жуткая там аура. Туда бы всю церковь Грифона, пару проклинателей, и… Всех местных лекарей. На случай если там завелась некротика!

— Илья, ну ты ведь преувеличиваешь! — воскликнул я. — Мне ни разу не доводилось слышать, что на территории Хопёрска есть проклятый заброшенная завод.

— Да боятся люди! Понимаешь? Там ведь половина города работала, — объяснил Илья Синицын. — У всех были хорошо оплачиваемые места. Но в итоге всех выгнали. Половина рабочих ушли на поля — работать за бесценок. А другая половина спилась.

А вот это — очень интересная информация! Получается, что, если я открою там свою лабораторию, половина жителей города с радостью пойдёт производить вместе со мной препараты. А люди там точно понадобятся. Правда, не в ближайшее время.

Пока что мне и двух магов хватит.