Мечников. Открытие века

— По-моему, ответ очевиден, — пожал плечами я. — Александр Анатольевич, у вас случайно нет адреса господина Сеченова?

— Пха! — усмехнулся он. — Разумеется, есть. За кого вы меня держите? Я же сказал, что навёл справки.

— Тогда мы прямо сейчас направимся знакомиться с Иваном Михайловичем. Как говорится, врага нужно знать в лицо! — заявил я.

— О-о-о, а это отличная идея! — обрадовался Синицын. — Вот я этому Сеченову сейчас так всеку, что…

— Стойте! Чёрт… — перебил нас Щеблетов. — Даже не думайте на него нападать. Вы таких дров наломаете, что всё наше дело развалится моментально!

— Да не собираюсь я на него нападать! — ответил я. — Мне просто хочется узнать, что из себя представляет наш главный конкурент.

Да и кроме того — вживую встретиться с самим Сеченовым… Когда мне ещё может выпасть такой шанс?

— Говори за себя, Алексей, — хмыкнул Синицын. — Если он начнёт что-то из себя строить, я его сразу же на дуэль позову!

— Нет, Илья, мы идём просто поговорить. Он — такой же лекарь, как и мы с тобой. Если баталия и состоится — то только на словах, — не согласился я.

— Может, мне поумерить ваш пыл? — разозлился Щеблетов и я почувствовал, как его магия сильно понизила температуру в комнате. — Если поедете к Сеченову, то я отправлюсь вместе с вами. Проконтролирую, чтобы дров не наломали.

— Нам контроль не нужен, — ответил я. — В моём благоразумии можете быть уверены. А вот Илью Андреевича я как-нибудь сдержу.

— Всё равно! — помотал головой Александр. — Это дело касается нас троих. Мы все здесь теряем деньги из-за его деятельности. Поэтому позвольте мне отправиться вместе с вами. А то, если вы двое умудритесь, простите уж за прямоту, грохнуть Сеченова, у меня потом возникнет целая куча проблем! Я лишусь своей работы, а может быть, пойду, как соучастник.

«Грохнуть» Сеченова хотел только Синицын. Но тут проблема скорее в его взрывной натуре. Сомневаюсь, что он на самом деле этого желает. Я же, наоборот, жажду встретиться с этим человеком. Возможно, нам даже удастся договориться и создать союз. Правда, на данном этапе это может быть невыгодно для нас обоих. Ведь нам приходят одни и те же идеи одновременно.

Похоже, нам суждено стать конкурентами. Я уже даже начинаю задумываться о том, не попал ли господин Сеченов в этот мир тем же путём, что и я?

Нет, вряд ли. Не стоит удивляться его изобретениям. Ведь, если Иван Михайлович такой же, как и в моём мире, значит, изначально он учился на инженера. В таком случае у него руки, куда более приспособлены к изобретению приборов и механизмов, нежели у меня.

— Значит, решено, — заключил я. — Пойдём втроём.

Я, Синицын и Щеблетов выдвинулись к другому концу Саратова, чтобы посетить квартиру, в которой должен обитать ещё один гениальный лекарь.

— Здесь, — указал на здание Щеблетов. — Мне сказали, что он поселился на Набережной улице. Вот только… Уж не знаю, ошиблись ли мои информаторы или нет, но у меня указано сразу семь квартир.

— Семь?! — удивился Синицын. — Да сколько же места надо этому лекарю! Он что, князь какой-то?

— Нет, как я понял, он — барон, — помотал головой Щеблетов.

— Стойте, — догадался я. — Какие квартиры он снял?

— Одну на третьем этаже, пять квартир на четвёртом, и одну на пятом, — сказал Щеблетов.

Ага… А он хитёр! Кажется, я понял, зачем он провернул такой ход.

— Ивана Михайловича нам нужно искать на четвёртом этаже, — заявил я.

— С чего вы это взяли? — нахмурился Щеблетов.

— Скорее всего, изначально он снял одну квартиру, а затем занял все те, что с ней соседствуют. Четыре квартиры на одном этаже, одну сверху и одну снизу.

— Чёрт подери! — усмехнулся Синицын. — Да зачем ему такое понадобилось? Он что, настолько не любит соседей?

Подозреваю, что дело вовсе не в соседях. Но скоро мы узнаем ответ на этот вопрос.

Мы поднялись на четвёртый этаж дома, и Александр указал нам квартиры с одиннадцатой по пятнадцатую.

— Он в двенадцатой, — уверил своих спутников я. — Если я правильно прикинул структуру этажа, её окружают те квартиры, которые он снял. То есть, сейчас он отгорожен от всего внешнего мира сразу несколькими стенами.

Я подошёл к двери с числом «двенадцать» и постучал в неё достаточно громко, чтобы съёмщик мог услышать нас даже из соседних квартир.

Из-под двери веяло странным запахом. Меня аж передёрнуло, когда я вдохнул этот смрад. Сомнений нет, у него здесь находится лаборатория.

Дверь резко распахнулась, и на нас вылетело целое облако густого дурнопахнущего пара. Из этой мглы появилась рука мужчины, которая держала грамоту — точно такую же, как та, которую я получил совсем недавно.

— Вот, уважаемые городовые, — послышался голос из едкого тумана. — Никаких претензий у вас ко мне быть не может. Все соседние квартиры я снял, а этот документ позволяет мне варить всё, что я захочу. Отчитываться я стану только перед орденом лекарей! Лично!

Похоже, к нему уже не раз заходили городовые, раз он с такой готовностью предоставляет грамоту.

— Вы ошиблись, Иван Михайлович, — произнёс я, пытаясь отмахнуться от назойливого пара, который уже поглотил меня с головой. — Меня зовут — Алексей Александрович Мечников. Возможно, вам уже доводилось слышать это имя?

— Мечников? — услышал я шёпот Сеченова. — Мечников!

Его крепкая рука схватила меня за плечо и протащила внутрь.

— Проходите, проходите, Алексей Александрович, — радушно рассмеялся он. — И ваши спутники пусть тоже проходят. Думаю, общих тем у нас навалом!

— Это уж точно! — бросил нам вслед Синицын и громко закашлялся. — Боги… Во имя Грифона, да что здесь за запах?! Дышать же совершенно нечем!

— Прошу прощения, я как раз занимался своими экспериментами, — ответил Сеченов, которого до сих пор было невозможно разглядеть сквозь густой пар.

Как в бане! Честное слово!

— Пройдёмте за мной в зал, там я всё время проветриваю, — произнёс он.

Оказавшись в зале, наша троица смогла спокойно вздохнуть. Там действительно было намного меньше пара, но и холод стоял невероятный. Поскольку окна съёмщик распахнул вообще все. Кажется, на подоконниках даже лежали комья снега.

Наконец, мне удалось воочию узреть того самого Сеченова. И, стоит отметить, на своего тёзку из моего мира он слабо походил.

Молодой мужчина — примерно мой ровесник. Широкий нос, большие раскосые глаза. Длинные чёрные волосы зачёсаны назад. Вместо очков — пенсне с круглыми стёклами.

Сеченов добродушно улыбнулся и выставил вперёд свою правую руку.

— Рад, наконец, встретиться с вами, Алексей Александрович, — произнёс он. — Я уж думал, что в целом мире больше не найдётся такого же человека, как и я. Который болен изобретениями.