Мечников. Открытие века

Когда я попал в этот мир, вся эта система казалась мне довольно простой. И только сейчас я понял, что ошибался. На самом деле в хитросплетениях этих магических ветвей так просто не разберёшься. Получается, что лекари и некроманты — братья по силе. А наш общий отец — это Асклепий.

Вот только, судя по записям, он искренне сожалеет о том, что создал второе направление. Из-за некромантии его изгнали из числа богов. Именно поэтому он создал клятву лекаря, одной из постулатов которой является «истребление некротики».

— Вот ты и узнал правду о моём отце, — послышался женский голос справа от меня.

Та женщина, которую я совсем недавно видел около завода, теперь сидела рядом со мной в соседнем кресле.

— Это теперь твоя новая привычка? — спросил я у Гигеи. — Научилась материализовываться и теперь стараешься застать меня врасплох в самые неожиданные моменты?

— Научилась, говоришь? — она улыбнулась, показав ямочки на щеках. — Я это и раньше умела, когда в меня верили. Вот только теперь я существую только для одного человека.

— Да ладно? — не поверил её словам я. — А разве чаша с витками — это не твой знак? В тебя должны верить все лекари?

— Ч-что… — выпучила глаза Гигея. — Что ты только что сказал?

— Я много чего сказал, но не понимаю, что конкретно тебя так удивило, — ответил я.

— Откуда ты знаешь, что чашу с витками придумала я? — воскликнула она.

— Тише, чёрт возьми! — прошипел я. — Тебя услышит мой брат!

— Он не может меня слышать. И видеть тоже не может, — отмахнулась она. — Свой облик я показываю только тебе, Алексей. Но ты не ответил на вопрос. С чего ты взял, что чашу и витки придумала я? Этого никто не должен был знать, кроме моего отца.

— А ты сама как думаешь? — пожал плечами я. — Ты ведь уже сама знаешь, что я прибыл из другого мира.

— Ах! — она изумлённо прикрыла рот рукой, а затем взгромоздилась на кресло вместе с ногами. Может, в штанах или джинсах женщины так делают, но в платье — точно нет.

— Так ты видел меня в другом мире?! — воскликнула она. — Я там тоже есть? Какая я там?

Я с трудом сдержал смешок. Сейчас Гигея меньше всего походила на богиню. Мне казалось, что я общаюсь с обычной двадцатилетней девушкой. И не скажешь ведь, что ей… А сколько ей лет? Думаю, спрашивать об этом будет бестактно.

— В моём мире ты — просто история. Несуществующая богиня, которая создала этот знак. В честь тебя даже назвали науку — гигиена, — рассказал я.

Богиня поморщилась.

— Гигиена? Звучит ужасно! — воскликнула она. — Надеюсь, что в этом мире никто такого не учудит!

— Забавно, учитывая то, что я как раз собирался создать гигиену в ближайшее время, — рассмеялся я.

— Даже не думай! — пригрозила пальцем она. — А иначе… Замедлю развитие твоих витков!

— Сама же противоречишь клятве, которую создал твой отец, — усмехнулся я. — Асклепий завещал развиваться лекарскую науку. Этим я и занят.

— Ладно, — отмахнулась она. — Лучше скажи, что думаешь о прочитанном тексте?

— Не стану лгать — я шокирован, — ответил я. — Местные лекари считают, что некротика — это противоположность нашей магии. Но на деле она представляет то же самое.

— Не совсем то же самое, — помотала головой Гигея. — Некротика — это… Что-то вроде другой жизни. Той, к которой этот мир не приспособлен. Мой отец создал магию, которая может дать жизнь после смерти. И эта сила даёт новым организмам огромное преимущество. Великий потенциал и власть. Вот только разум у таких существ сильно редуцируется. Они уже не могут быть теми, кем были изначально.

— Некромантию запретили неспроста, — подметил я. — И лекарей на некротику натравили тоже не просто так.

— Потому что отец сам этого захотел, — ответила Гигея. — Когда несколько тысяч лет назад его же армии мёртвых поднялись против него. Поэтому его никто, как лекаря и не помнит.

— А куда он делся? — спросил я. — Ты сказала, что его изгнали. Он до сих пор где-то сидит в заточении?

— Его изгнали в мир живых, — ответила Гигея. — Подозреваю, что он уже давно мёртв. Вот только я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать своего отца. Ты понял, чем опасна некротика, Мечников?

— Она может заменить всю жизнь на Земле, — кивнул я. — Поэтому её нужно сдерживать. Силами всех лекарей.

— Именно, — кивнула Гигея. — Клятва лекаря была придумана не просто так. Отец просто не хотел, чтобы из-за его творения весь мир канул в небытие. А точнее… Не хотел, чтобы он весь заполнился некротикой.

— Вот только я не понимаю, чего ты хочешь от меня, богиня, — ответил я. — Ведь я — обычный рядовой лекарь в Хопёрске. Как я могу повлиять на такие глобальные процессы?

— Ошибаешься, — улыбнулась Гигея. — Пока что это так. Да. Но вскоре ты добьёшься большего. Я ведь уже говорила тебе, что боги лекарского искусства выбрали трёх избранников. Я выбрала тебя. А мои братья Махаон и Подалирий выбрали других лекарей.

— И, насколько я помню, Подалирий избрал Сеченова? — уточнил я.

— Верно.

И тут до меня дошло.

— Соревнуемся не только мы — лекари, — отметил я. — Но и вы тоже. Боги соревнуются между собой. Но зачем?

Гигея замялась. Она тут же спустила свои стопы с кресла и села так, будто всё это время вела себя, как воспитанная дворянка.

— В дела богов тебе лучше пока не лезть, Мечников. Обгони Сеченова. Сомни его! — заявила она. — Иначе избранника моего брата Махаона ты никогда не одолеешь.

— Нет, мне нужна причина, — не согласился я. — Мне нужно понимание, зачем мы боремся друг с другом. Зачем вы пытаетесь нас стравить?

— Лёш! — воскликнул вошедший в библиотеку Ярослав. — Ты чего тут сам с собой разговариваешь?

Я заметил, что Гигея исчезла. Видимо, наш разговор подошёл к концу. Однако она так и не дала ответа на мой вопрос. Вот ведь хитрая женщина! Всеми силами увиливала от моих вопросов, а как только появился Ярослав — тут же исчезла.

— Я просто рассуждал вслух, как проводить дальнейшие исследования, — солгал я, а затем захлопнул трактат Асклепия и спрятал его между другими книгами.

— Да просто уже три часа ночи, — ответил Ярослав. — Ты меня напугал. А я, кстати, закончил нашу будущую статью.

— Уже? — удивился я. — Точно всё описал?

— Структуру бактерий, их манеру поведения, жизнедеятельность, органеллы — всё, — улыбнулся брат.

Что ж, для создания микробиологии, как таковой, этого достаточно. Правда, впереди нам предстоит ещё много открытий. К примеру, когда мы создадим окрашивание по Грамму — это поможет лекарям научиться разделять бактерии на две группы. Грамм-отрицательные и Грамм-положительные. Несведущему человеку может показаться, что это какая-то мелочь — глупость!