Мечта плейбоя

– Ладно, отдохни сегодня. Я вчера действительно зря тебя туда направила. Но ты пойми – клиент исключительный. Дядька один из самых крутых в Тарасове. Таким не принято отказывать! А ты – лучший кадр в моих рядах.

– Ладно, – примирительным тоном сказала Прохорова, – бог с ним.

– Слушай! А давай вечером куда-нибудь выползем? Я сто лет ни в каком кабаке приличном не была!

– Давай! – с энтузиазмом откликнулась Лена. – Тем более мне тебе кое-что интересное рассказать надо.

– Ну тогда до вечера!

Прохорова отключила сотовый телефон и рухнула на подушку, блаженно потянувшись. Еще после зимней сессии из студенческой общаги она перебралась в малосемейку неподалеку от студгородка. Родителям, навестившим ее, она наврала с три короба, назвав такую смешную цену, которую якобы платила за квартиру, что даже неискушенные в этих делах предки отнеслись к этому с недоверием. Старший брат выразился конкретнее, заявив по поводу Ленкиного вранья, что пусть она не звездит – за те деньги, которые она будто бы платит хозяевам квартиры, можно разве что отдельную конуру у какого-нибудь барбоса снять. Нашла, поди, щедрого хахаля. Ну да это дело ее – девушка она уже взрослая, пусть сама думает.

Прохорова нисколько не возражала против такой постановки вопроса. В учебе был относительный порядок, правда, стоящий ей приличных затрат. Но благодаря Жанне простоя в ее ночной работе практически не случалось и с дензнаками проблем уже давно не возникало.

Прохорова поняла, что больше ей уже не уснуть, и, накинув халат, когда-то подаренный Жанной, прошлепала в ванную. Наплескавшись от души, она поставила чайник на плиту и полезла в холодильник. Найденные там остатки заслуживали только мусорного ведра. Лена поняла: если она хочет позавтракать, то ей непременно придется идти на рынок.

Есть хотелось немилосердно. Прохорова выключила чайник и отправилась одеваться в комнатку.

Обратно в свою «свечку» Лена летела со всех ног. Забежала не разуваясь на кухню, бросила пакет на стол. Только после этого сообразила, что забыла закрыть за собой дверь. Она бросилась обратно в прихожую, на два оборота заперла замок. Затем все же скинула туфли и легкий плащ, полетевший незаслуженно на пол, на негнущихся ногах прошлепала в кухню и, рухнув на табурет, разревелась.

Все, что еще утром имело для нее смысл, во что она верила, теперь потеряло всякое значение. Человек, к которому она когда-то питала, как казалось самой Лене, искренние чувства, оказался последней мразью. Все слова, все действия Жанны от начала и до конца – полная ложь. Сегодня Прохорова убедилась в этом полностью. …На базарчике продавцы с надеждой поглядывали на молодую очаровашку, внимательно осматривавшую товар.

– Эй! Дэвушка! Сматри какой апельсин! Падхади, бери! Тэбэ пачти даром отдам! – примерно такие возгласы сопровождали ее. Тертые торгашки провожали многозначительным взглядом. Другие подшучивали над не в меру разошедшимися горячими южанами.

Лена, уже давно привыкшая к повышенному вниманию со стороны мужского пола, бросала в ответ короткие презрительные взгляды и продолжала свой путь. Купив все, что ей было нужно, она собралась на выход, как взгляд ее случайно наткнулся на «девятку», стоящую у обочины. Прохорова буквально приросла к асфальту.

Возле машины стоял один из тех, кто ворвался тогда к ней в комнату в общежитии, и спокойно беседовал с товарищем. Второго насильника, правда, с ними не было, но в отношении этого типа у Лены не осталось никаких сомнений. Сегодня она разглядела парня отчетливо – это был именно он.

Не зная, что делать, она быстренько свернула на следующий ряд, боясь, как бы тот подонок ее не заметил, обошла небольшой рынок и продолжила свои наблюдения.

Парни не обращали на окружающих никакого внимания, довольно оживленно обсуждая что-то их весьма интересующее. Так они простояли еще минут пять, затем залезли в машину.

«Девятка» резво рванула с места. Лена быстренько выскочила к бордюру и замахала ладошкой встречному потоку машин. На ее призыв тут же откликнулся частник на светлой «шестерке», ловко вырулив из толпы и притормозив аккурат передней дверцей напротив Прохоровой.

– Куда едем? – спросил водитель, с любопытством поглядывая на девушку, плюхнувшуюся на переднее сиденье, едва он открыл дверцу.

– Вот за той машиной, пожалуйста, только побыстрее, я вам заплачу хорошо, не волнуйтесь… – Лена тараторила, умоляюще поглядывая на водилу.

– Муж, что ли? – ухмыльнулся мужик, пристраиваясь в «хвост» за видавшей виды иномаркой.

– Да-да, – тут же согласилась Прохорова, внимательно глядя вперед.

– Да не боись ты, никуда он не денется, – заверил девушку бравый водитель и тут же добавил: – Однако стоить тебе это будет, красавица, сотню в час.

Прохорова кивнула.

– Полтинник гони вперед. Лена протянула ему деньги и снова уставилась на интересующую ее машину, мелькавшую впереди через пару авто.

«Девятка» вырулила на мост и спокойно покатила по направлению к следующему светофору. Затем уверенно двинула к центру города. Все это время Прохорова лихорадочно соображала, что же ей делать. Позвонить подполковнику сейчас она не могла – сотовый остался дома. Жанне – тоже. Да и что толку звонить в милицию. Судя по тому вздоху, который сопровождал вручение бумажки с номером служебного телефона, маститый работник правоохранительных органов вряд ли обрадуется ее звонку.

«Номер хотя бы записать у машины, чтобы потом, в случае чего, найти можно было», – эта мысль показалась Прохоровой вполне дельной, и она так и решила поступить. Понаблюдать пока за своим обидчиком и его приятелем, а там видно будет!

Между тем машина с не подозревающими о слежке парнями уверенно шла к Волге.

На перекрестке Московской и Соборной «девятка» плавно свернула на Соборную и так же не спеша покатила по направлению к парку, носящему название Липки. На улочке, недавним решением городских властей в честь приезда очень высоких гостей из солнечной Армении переименованной из Волжской в Армянскую, стояло несколько автомобилей отечественного и импортного производства.

Неширокая улочка давно служила излюбленным местом для деловых встреч на колесах, когда нужно было срочно перекинуться парой слов в рабочем порядке.

Когда они вывернули следом за «девяткой», внимание Елены привлек еще один автомобиль. Рот Прохоровой открылся в немом изумлении, когда машина, за которой они следили, припарковалась рядом с так хорошо знакомой ей иномаркой.

– Притормозить? – услышала она вопрос водителя и только часто закивала в ответ головой, не в состоянии вымолвить ни слова.

Дверцы обоих машин открылись, и Жанна Курдикова собственной персоной направилась навстречу парням из «девятки».

Все дальнейшее запечатлелось в памяти у Прохоровой отчетливо до мелочей. Как двое молодых людей почтительно поздоровались с сутенершей, как она в обычной своей манере, чуть презрительно, сунула им деньги. Потом подъехала еще одна иномарка, и троица сразу же направилась к ней. Мужчина, не спеша вышедший им навстречу, тоже показался Лене знакомым – вчера его гость был ее последним клиентом. Судя по поведению собравшихся, даже не слыша их разговора, Прохорова сразу поняла, что дирижер в этом оркестре именно последний из прибывших на встречу. Он, кстати, ее и закончил. Бросив какое-то распоряжение – это вполне было понятно по жестикуляции, сопровождавшей его слова, – он сел на заднее сиденье своей машины, и та незамедлительно покатила в сторону Волги. Жанна на прощание сказала парочке из «девятки» что-то такое, от чего оба парня дружно загоготали, и тоже отбыла восвояси.