Мечта плейбоя

Водитель посмотрел на Лену, уставившуюся в одну точку на приборной панели совершенно отсутствующим взглядом. Мужчина намотал немало километров на улицах Тарасова, развозя разношерстную публику. Тертый калач – говорят про таких. Он сразу уловил, что с девчонкой что-то не то. Уж больно на нее подействовала встреча тех неизвестных.

«На наркошу вроде непохожа», – сказал он сам себе и решил закинуть удочку:

– Так что, красавица, дальше катаемся или как?

Лена словно вышла из транса.

«Действительно, а дальше что? – спросила она саму себя. – Да и нужно ли это дальше?»

– Поехали назад, – устало прошептала она, – не надо больше ни за кем ездить…

Некоторое время они ехали молча. Водила лишь изредка отрывался от дороги, кидая на пассажирку любопытные взгляды.

– Знакомая? – неожиданно спросил он.

– Что? – не поняла его Прохорова, снова полностью ушедшая в свои мысли.

– Ну, баба та, с которой твой муж встречался, – пояснил водитель.

– А-а… Да!

– Не похоже, чтобы у них свидание было.

– Теперь это уже неважно.

Водитель снова покосился на ушедшую в себя пассажирку и больше до самого дома вопросами не беспокоил. Подкатил к самому подъезду. Прохорова полезла было в карман за деньгами, но он остановил ее:

– Не надо, дочка. Полтинника твоего хватит – мы как раз полчаса и катались.

Мужик помолчал и нарочито весело бросил вслед выскочившей из машины Прохоровой:

– Не горюй ты! Придет он!

Лена, не оборачиваясь, побежала к подъезду. Слезы душили ее, и она делала огромное усилие, чтобы не разреветься прямо на улице. Так паршиво она себя не чувствовала уже давно.

Дома, на кухне, она отревелась сполна.

А потом чувство обиды неожиданно прошло. Резко так, будто провалилось куда-то. Вместе со слезами.

Новое чувство, никогда ранее с такой силой не захлестывающее ее, неожиданно пришло на смену. Чувство ненависти. Ненависти к той, которая в угоду своему желанию растоптала ее душу, а затем, наглумившись вволю, стала использовать ее тело для своей выгоды.

«Я убью ее!» – мелькнула в голове шальная мысль. Наверное, с час Прохорова пыталась придумать, как осуществить задуманное. Понемногу девушка отходила от стресса, мысли становились все спокойнее и уравновешеннее. Но ненависть к Жанне не ослабевала, наоборот. Чем спокойнее она обдумывала, как осуществить свою месть, тем изощреннее становились ее планы.

От идеи убить лично Прохорова отказалась. По нескольким причинам. Во-первых, она не была уверена, что сможет выполнить все грамотно и при этом не попасться. Во-вторых, Жанна была опытней ее в делах подобного рода и, как рассказывала сама, сидела по малолетке за убийство. Так что еще неизвестно, кто мог оказаться жертвой в конечном итоге. Да и третье – может, самое главное! Прохорова прекрасно отдавала себе отчет, что, возможно, она просто не сможет заставить себя убить человека.

Нет, это все никуда не годилось! Заставив себя успокоиться окончательно, Лена приготовила завтрак, достала из шкафчика початую бутылку коньяка, налила чуть ли не полстакана и одним махом опрокинула в себя. И задохнулась. Слезы вновь навернулись на глаза, но уже по другой причине. Торопливо открыв кран, она запила коньяк водой, немного отдышавшись, принялась за еду. Покосилась на остатки благородного напитка пятилетней выдержки и убрала обратно в кухонный шкафчик недопитую бутылку.

Закурив сигарету, Лена вернулась к своим планам мести.

Прежде всего, решила она про себя, не нужно подавать виду, что она что-то узнала. Прохорова дала себе слово, что справится с собой. Второе – чтобы что-то сделать, надо больше знать о делах Курдиковой. Вот в этом направлении Лена и решила начать действовать.

«В крайнем случае, если узнаю, что за ней криминал – посажу суку!» – твердо решила она.

Тому подполковнику, что прошлой ночью дал телефон, Лена, было дернувшись, звонить все же не стала. Вполне возможно, что он мог оказаться знакомым Жанны.

Того, что Жанна была в настоящий момент ее сутенершей, Прохорова в расчет не брала. Она была совершеннолетней. Другие девочки, насколько Лена знала, тоже. Стукани она сейчас на Курдикову в милицию – неизвестно еще, кому бы хуже пришлось. Жанна, скорее всего, моментально бы от всего отбоярилась, а у самой Лены с ее экономом могли начаться осложнения. Такой вариант не годился.

Поэтому она решила, не выдавая себя, ждать удобного случая. В том, что он ей представится, она почему-то не сомневалась.

* * *

Элен свернула за угол и увидела ожидающую ее машину. Прошла мимо нее и остановилась напротив «Макдоналдса», как бы раздумывая, не зайти ли туда. Словно решившись, женщина толкнула дверь и зашла внутрь заведения.

Это был условный знак для Виктора. Через пять минут он присел к ней за столик.

– Что случилось?

– Ничего. Просто хотела, чтобы ты убедился, что я не притащила за собой «хвост».

– Вроде все чисто.

Слова в этой игре значили меньше всего. Вернее, служили своего рода прикрытием. Пока они вели разговор в таком духе, Элен быстро начертала на салфетке: «Через два часа в парке, возле аттракционов».

Он незаметно кивнул.

Они съели по гамбургеру, затем Элен вышла первая и села в ожидавшую их машину на заднее сиденье.

Водитель покосился на нее, но ничего не спросил.

– Поехали в отель.

– Мы не будем ждать Виктора?

Это был первый вопрос, который она услышала от их водителя. До этого он скорее производил впечатление немого. Всегда невозмутимый, сейчас он, кажется, был озабочен отсутствием старшего группы.

– Он отдал распоряжение ехать без него.

Элен внимательно наблюдала за его реакцией. Но тот лишь невозмутимо пожал плечами и завел двигатель. До отеля было с полчаса езды. Маршрут женщина более-менее себе представляла. Неожиданно «Форд» свернул на боковую улочку. Элен внутренне подобралась.

«По-моему, худшие мои подозрения начинают сбываться», – подумала она и незаметно расстегнула сумочку. Затем, будто бы устраиваясь поудобнее, положила ее так, чтобы в случае необходимости можно было быстро достать пистолет. С предохранителя она сняла его еще в парке, когда звонила Вику.

– Утром мы вроде по другой дороге ехали, – беспечно спросила она Санчеса. Мулат через зеркальце бросил короткий, ничего не выражающий взгляд на пассажирку и ничего не ответил. Элен было уже решила повторить свой вопрос, как второй раз за сегодняшний день услышала его голос:

– Машину заправить нужно.

Это все, чем он решил ее удостоить в ответ. По-видимому, латиноамериканец был воспитан в традициях крутого патриархата в наихудшем его проявлении и разговор с женщиной считал ниже собственного достоинства. А то, что ему приходилось подчиняться бабе, наверное, просто выводило его из себя. Во всяком случае, вся его манера поведения говорила об этом.

– Заправиться так заправиться, – спокойно ответила она, пытаясь поймать его взгляд в зеркале. Когда ей это удалось, она улыбнулась ему и добавила: – Спешить нам пока некуда, до вечера еще далеко…