Мечтатель
Шрифт:
«Хотя методы его необычны, командиром он станет неплохим», — признал огневик.
«Спряталась в своей комнате, хорошо. В позу для медитации села?»
Хватит командовать!
«Спокойнее. Я не могу постоянно подавлять эти… всплески. Учись справляться сама».
Я и так учусь! Что поделать, если такая вот я тупая.
«Перестань. Дыши ровнее. Ровнее! Вот так. Ну что ж, как промежуточный, результат не так уж плох. Продолжай прикладывать усилия, старайся, чтобы они были как можно естественнее. Не пытайся полностью подавить всё, что тебе не по нраву — вполне достаточно, если ты будешь тратить только
Сама чую! Но… это трудно.
«Попробуй держаться ещё мягче. Ровнее. Легче… это надо довести до такой же лёгкости, как дыхание или согласованное движение конечностей. Ты ведь уже решала сходную задачу, значит, справишься. А чтобы ты не прикладывала лишние усилия, я тебя поотвлекаю».
Добрый ты… командир.
«Да-да, знаю. Это не новость. (Тихий смех). А теперь к делу. Ты сама-то понимаешь, в чём заключается твоя основная проблема?»
Только дурак бы не понял. Моя проблема — Шёпот… зов зла. Голос Темноземелья.
«Ошибаешься. Твоя проблема — страх».
Что?!
«Позволь, я расскажу тебе притчу…»
А если не позволю? Всё равно сделаешь, что задумал.
«Да, но я могу сделать задуманное разными способами. Притча в чём-то доходчивей. Но я могу объяснить своё понимание простыми словами».
(Ворчливо). Давай уже свою притчу.
«Ну что ж. Однажды пару странствующих монахов Ордена Света, едва покинувших ночлег, в пути застал ливень. Младший даже предложил своему старшему товарищу вернуться под крышу и переждать непогоду, но Учитель (буду далее звать его так) попенял Ученику, заметив, что не стоит пасовать перед малыми трудностями материального мира. Иначе трудности духовного пути могут стать вовсе непреодолимыми. Так что они продолжили путь. Глинистая дорога быстро раскисла, малые в обычное время потоки вздулись и ускорились, неся с собой всякий мусор, но Ученик более не роптал и шёл вперёд следом за Учителем. И вскоре на противоположной стороне одного из бывших ручьёв, ныне различшегося так, что напрочь смыл мостки, странствующие монахи повстречали дрожащую под зонтом девушку лёгкого поведения в тонком ярком платье, промокшем и от этого облепившем соблазнительную фигурку…»
Странные притчи у тебя.
«Какие есть. Но слушай дальше, половина истории уже позади. Заметив, что девушка хочет переправиться на их сторону, но никак не может решиться ступить в бурный поток, Учитель без раздумий пересёк вздувшийся ручей, сказал: „А ну, держись, красавица!“ — и, подхватив её, ловко перенёс девушку на другую сторону. После чего, не слушая слов благодарности, вместе со своим Учеником двинулся дальше. И они шли до самого заката. Ливень давно закончился, даже дорога частично просохла, когда Учитель нарушил многочасовое молчание, сказав, что сегодня они прошли немало и вон в том селении могут заночевать. Вот тут-то Ученик не выдержал. „Как же так? — спросил он. — Мы состоим в Ордене Света, и устав наш довольно строг. Избегая мирских соблазнов, мы должны всеми силами избегать даже взгляда в сторону падших женщин, а вы… вы её трогали!“ На это Учитель лишь грустно улыбнулся. „Ах, друг мой, — молвил он. — Как же ты ещё юн. Я оставил встреченную нами бедняжку на той стороне ручья, а ты тащил её в собственных мыслях весь день напролёт!“»
И это всё?
«Конечно. Толкований у любой притчи много, но
основная мысль ясна… не так ли? Ты, конечно, не странствующий монах, повстречавший воплощение мирского соблазна. Но при этом ты в некотором смысле продолжаешь „тащить девушку“ много недель. Не устала ещё?»Знаешь, если даже я попытаюсь эту «девушку» бросить, вряд ли у меня что-то получится. И шрамы сами собой от одного желания не расправятся!
«Верно. Но ведь ты и обетов Ордена Света не приносила. Так какого демона, уж прости за резкость, ты продолжаешь считать себя замаранной, „порченой“ (вот уж мерзопакостное слово!), чуть ли не заживо гниющей?»
…
«Извини, но меня достало ощущать, как ты себя изводишь. Да, произошедшее с тобой не назовёшь приятным или простым. Но твоё отношение — именно твоё, ничьё иное! — может сделать это сложнее и хуже, а может — проще и лучше. Я ведь уже говорил: если ты поставишь „порчу“ на службу своей воле и разуму, ты станешь из „порченой“, человека-минус, магом — человеком-плюс. Новые возможности, новое пространство для приложения усилий, новая стезя развития! Неужели смотреть на это под таким углом хуже, чем корчиться от своей ущербности?»
Как у тебя всё просто!
«Просто? Ишь чего захотела!»
А?
«Ничего простого тебя впереди не ждёт. Раз-два и в дамках — не твой случай. Потому что „порча“, увы, штука вполне реальная, и голос Темноземелья, делающий её сильнее — тоже реален. (Хотя надо ещё разобраться, как именно он реален…) Зато во всём этом для тебя есть одно большое преимущество…»
Опять темнишь. Какое ещё преимущество?
«Если ты научишься укрощать эффекты „порчи“ на территории Темноземелья, то на обычной, чистой земле проблемы с контролем, считай, вообще исчезнут».
Гм…
«Вот укрощением-то мы и займёмся. У нас три полных недели впереди».
А твой интерес тут в чём? Или опять про поддержку соратников втирать будешь?
«Почему бы нет, если это святая правда? Впрочем, иные мотивы у меня тоже есть. Баш на баш: ты тренируешь меня по части рукопашки, владения оружием и прочих навыков, в которых ты выше меня на голову. А я, соответственно, помогаю тебе с магией. Пойдёт?»
Пойдёт… (Учитель).
Глава 12. Возвращение из рейда
— Справа!
— Да бей же…
— А-а, погань вшивая!
— Не спать! Он сейчас снова…
А всё так здорово начиналось. «Мы сами», «дай нам потренироваться», «надо понять, чего мы стоим против серьёзных тварей…» Ну что ж, я встал на страховку, отошёл в сторону, точнее, взобрался на дерево — и вот уже минут пять, растянутых стрессом втрое самое малое, смотрел, как среди стволов сосен играют со смертью в салки четыре живых существа. С одной стороны — Плеть, Губа и Штырь. С другой — крупный такой, в холке достающий мне до солнечного сплетения свирепец. Изначально бывший, кажется, лисом.
М-да… именно что изначально.
Асимметричная, прикрывающая в основном правый бок сегментированная костяная броня. На которой жало кнута Кимары, как быстро выяснилось опытным путём, оставляет только лишь глубокие светлые царапины. Свалявшаяся шерсть оттенка запёкшейся крови, которую тоже не очень-то просечёшь боевым железом. Слюнявая, тошнотно воняющая пасть, вместо нормальных зубов полная крючковатых… кусалок. И шиловидных протыкалок. И с ядовитой плевалкой вместо языка. Впрочем, даже если там нет яда — судя по тому, как дымится кора, на которую попадают плевки твари, подставляться под ЭТО всё равно — гнильё идея.