Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)

На другом конце провода стали что–то бессвязно лепетать. Тагоми подмигнул Бейнесу.

— Мы ничего не знаем, — голос был как у студента, провалившегося на экзамене.

— Лжец! — загремел мистер Тагоми. — Значит, у нас нет выбора.

Он швырнул трубку.

— Несомненно, это просто жест, — сказал он, обращаясь к Бейнесу и Тедеки. — Но в любом случае вреда от этого не прибавится. Всегда есть возможность вызвать нервозность даже у СД.

Генерал Тедеки начал что–то говорить по другому телефону, но в этот момент раздался чудовищный удар в дверь кабинета. Тедеки замолчал. В ту же секунду дверь распахнулась.

Два дюжих белокурых молодчика, оба вооруженные пистолетами с глушителями, бросились к мистеру Бейнесу.

— Даст ист эр, — произнес один из них.

Мистер Тагоми, упершись в стол, прицелился своим допотопным кольтом сорок четвертого калибра, предметом вожделений многих коллекционеров, и нажал на спуск. Один из эсэсовцев упал на пол, другой мгновенно повернулся в сторону мистера Тагоми и выстрелил в ответ. Мистер Тагоми не услышал выстрела, только увидел тонкий дымок из глушителя и услышал свист пролетевшей рядом пули. С затмевавшей все рекорды скоростью он оттягивал курок своего револьвера однократного действия и стрелял снова и снова.

Эсэсовцу разворотило челюсть. Куски кости, частицы плоти, осколки зубов разлетелись в разные стороны. Мистер Тагоми понял, что попал в рот. Ужасно уязвимое место, особенно пуля на взлете.

В глазах челюсти эсэсовца все еще теплилась какая–то искорка жизни. «Он все еще воспринимает меня», — подумал мистер Тагоми. Затем глаза потускнели, и эсэсовец рухнул на пол, выпустив из рук пистолет издавая нечеловеческие захлебывающиеся звуки.

— Меня тошнит, — промямлили мистер Тагоми.

Другие эсэсовцы не появлялись в открытой двери.

— По–видимому, все кончено, — сказал генерал Тедеки, немного обождав.

Мистер Тагоми, занятый утомительной трехминутной операцией по перезарядке, приостановился и нажал кнопку интеркома.

— Вызовите «скорую помощь», — распорядился он. — Здесь тяжело раненный бандит.

Ответа не было, только ровное гудение.

Наклонившись, мистер Бейнес подобрал оба принадлежащих немцам пистолета.

Один из них он протянул генералу, а другой оставил себе.

— Теперь мы и вовсе задавим их, — обрадовался мистер Тагоми,

Он снова уселся за стол, как и прежде, с кольтом сорок четвертого калибра в руке.

Из приемной послышался голос:

— Немецкие бандиты, сдавайтесь!

— О них уже позаботились, — отозвался мистер Тагоми. — Они валяются мертвыми или умирающими. Входите и удостоверьтесь.

Робко появилась группа служащих «Ниппон Тайм». У некоторых в руках было оружие: топоры, гранаты со слезоточивым газом.

— Весьма благопристойный повод, — иронизировал мистер Тагоми, — чтобы правительство ТША в Сакраменто могло без колебаний объявить войну Рейху.

Он оттянул затвор своего кольта.

— И все же с этим покончено.

— Они будут отрицать свою причастность, — предупредил мистер Бейнес. — Стандартная, отработанная техника, применявшаяся бессчетное число раз.

Он положил оснащенный глушителем пистолет на стол мистера Тагоми.

— Сделано в Японии.

Он вовсе не шутил. Это был действительно великолепный японский спортивный пистолет.

Мистер Тагоми проверил его.

— И не немцы по национальности, — добавил мистер Бейнес.

Он достал бумажник одного из белых, того, который уже был уже мертв.

— Гражданин ТША, проживает в Сан–Хосе. Ничто с СД его не связывает. Фамилия Джек Сандерс.

Он отшвырнул бумажник.

— Просто бандитский налет, — подтвердил мистер Тагоми. — Мотив — наш запертый подвал, нисколько не связанный с политикой.

«В любом случае попытка убийства или похищения со стороны СД провалилась, по крайней мере, первая. Но совершенно ясно, что им известно, кем является мистер Бейнес и та цель, ради которой он сюда прибыл».

— Прогноз, — сказал мистер Тагоми, — весьма удручающий.

В этот момент он подумал о том, какая польза была бы сейчас от оракула. Возможно, он смог бы защитить их, предупредить и прикрыть своим советом.

Едва справляясь с нервной дрожью, он начал вытаскивать сорок девять стебельков тысячелистника. Тагоми решил, что в целом положение неясное и ненормальное. Человеческому мозгу его расшифровать не дано, только объединенный разум пяти тысяч лет способен на это. Немецкое тоталитарное общество напоминает какую–то ошибочную форму жизни, намного худшую, чем естественные формы. Худшую во всех отношениях, сплошное попурри бессмысленности.

Тагоми подумал, что здесь местные агенты действуют как слепые инструменты политики, полностью не соответствующей намерениям головы в Берлине. В чем смысл этого сложного существа? Чем в действительности является Германия? Чем она была? Разлагающаяся на части кошмарная пародия на проблемы, с которыми обычно сталкиваются в процессе существования.

Оракул поможет разобраться и в этом. Даже в таком сверхъестественном отродье, как фашистская Германия, нет ничего непостижимого для «Книги перемен».

Мистер Бейнес, видя, как отрешенно мистер Тагоми манипулирует с горстью стебельков, понял, насколько, глубоко душевное потрясение этого человека. «Для него, — решил мистер Бейнес, — это событие. Ведь ему пришлось убить одного и искалечить другого человека. Для него это не только ужасно, для него это непостижимо. Чем я могу утешить его? Он стрелял ради меня, следовательно, на мне лежит моральная ответственность за эти две жизни, и я беру ее на себя. Так себе я это представляю».

Подойдя вплотную к Бейнесу, генерал Тедеки тихо произнес:

— Вы сейчас являетесь свидетелем отчаяния этого человека. Он, вы должны это понять, несомненно, воспитан в буддистском духе. Даже если это не проявляется внешне, влияние буддизма налицо. Религия, в соответствии с которой никакую жизнь нельзя отнимать, все живое священно, полностью овладела мистером Тагоми.

Мистер Бейнес склонил голову.

— Он восстановит душевное равновесие, — продолжал генерал Тедеки, — со временем. Сейчас ему еще не за что зацепиться, дабы оценить свой поступок и постичь его. Эта книга поможет ему, потому что даст ему внешнюю шкалу отсчета.