Мечты о лучшей жизни

– Ни за что!

– Вот и я не хочу.

Так они разговаривали до темноты, до появления на небе бледных июньских звезд.

Прощаясь, Лена сказала:

– Приходи ко мне в гости. Теперь ты не будешь так одинок, как прежде. – И спросила: – Ведь мы же друзья?

– Друзья, – подтвердил Николай и посмотрел на звезды.

Утром ее разбудили птицы, хотя сквозь сон Лене показалось, что она слышала выстрелы. Открыла глаза и убедилась: действительно поют птицы. Сквозь шторы пробивались лучи солнца. Тут же вспомнила вчерашний вечер, вернее, ту половину дня, которую провела с Николаем. И поняла: в ее жизни что-то изменилось. Она давно не просыпалась с такой радостью от того, что сейчас откроет глаза и увидит знакомый мир. Да и все пространство вокруг до сих пор не казалось ей таким добрым и светлым. Лишь когда-то давно, в раннем, ускользающем, уже почти забытом детстве, было что-то подобное. Тогда Лена тоже ощущала радость. Хотя, наверное, другую немного – радость от постижения того, что ее окружало. Теперь же все знакомое и близкое изменилось, все привычное стало иным. Сейчас весь мир как будто вышел ей навстречу, вышел неожиданно, словно до того таился где-то, ожидая часа, когда изменится сама Лена. Возможно, это и есть счастье – просыпаться по утрам, чувствуя, что улыбаешься непонятно отчего, когда хорошее настроение не позволяет валяться в постели, а гонит куда-то, когда не хочется ничего другого, кроме как наслаждаться радостью, разлитой в воздухе.

Лена поднялась, перешла в столовую, не зная, чем занять себя. Есть не хотелось. Она погляделась в зеркало, решила, что ничуть не изменилась, и даже засмеялась вдруг от того, что надеялась увидеть какие-то внешние перемены в себе. Потом вышла во двор и стала любоваться кустиками смородины. На крыше дома сидела желтенькая птичка и свистела протяжно и удивленно. Вероятно, и эта птаха проснулась с хорошим настроением и радостью.

Лена неспешно направилась за ворота, подмечая всякую мелочь вокруг себя: выглядывающие из травы цветочки, муравьев, спешащих по своим делам… Выйдя за забор, посмотрела в сторону дома Николая. Рядом с ее ногами пробежал ежик и остановился. Девушка наклонилась, чтобы попытаться погладить его, но колючий зверек вдруг, словно испугавшись чего-то, побежал к высокой траве, быстро перебирая коротенькими ножками.

Издалека донесся шум мотора. Лена посмотрела в ту сторону и увидела, как с трассы на гравийку свернул черный «Гелендваген». Она решила, что к ней едет Виктор Иванович, подумала: возможно, Чагин номер два снова хочет о чем-то поговорить. Хотя время слишком раннее… И какая нужда приезжать сюда?

Внедорожник подъехал и резко затормозил. За рулем сидел тот парень, который еще недавно возил Леонида Петровича. Больше в машине никого не было. Шофер смотрел на Лену через опущенное стекло и молчал.

– Доброе утро, – поздоровалась девушка. – Что у нас нового?

– Ничего, если не считать, что Виктора Ивановича грохнули, – сказал парень, забыв ответить на приветствие.

– Что? – переспросила Лена. Ей показалось, что она ослышалась или неправильно поняла.

– Ну, в смысле застрелили его, – объяснил водитель.

– Где это случилось?

Парень наконец вылез из машины.

– Да вон там, в лесу. Борис Петрович решил сегодня волка взять, которого местные видели, и вчера людей посылал, чтобы проверили информацию. Те сказали, что волк точно есть, они будто бы даже заметили его. Борис Петрович распорядился, чтобы все подготовили, красные флажки и прочее. С утра кто-то ему позвонил, и хозяин уехал вместе с Виктором Ивановичем. Тот, правда, накануне не хотел никуда, он, типа того, уволиться задумал. А может, Борис Петрович его выгнал. Вчера я слышал, как босс сказал начальнику службы безопасности: «Сходим на охоту, и уйдешь».

– Так его что – случайным выстрелом?

– Ага, как же, случайным… – усмехнулся парень. Из пистолета убили. Я в машине оставался. Час, наверное, сидел, а потом слышу – бах-бах, бах. И все смолкло. Ну, думаю, кончена охота, скоро домой поедем. Гляжу: через дорогу волк бежит… Сначала подумал, что собака, а зверь глянул на меня, и сразу понятно стало, кто это. И чего вдруг я забыл, что у меня волына, в смысле пистолет, под мышкой? Опомнился, только когда волк уже исчез. Тут позвонил Борис Петрович и сказал, чтобы я за ментами съездил. Только с места тронулся, смотрю, те сами навстречу. Сообщил боссу, и он приказал мне куда-нибудь уехать. А куда? Вот я к вам и завернул, чтобы поделиться…

– Как его убили? За что?

– Понятия не имею. Я, правда, позвонил охраннику, который с Леонидом Петровичем всегда на охоту ходил, и сегодня тоже. Он и сообщил, что в Виктора Ивановича из пистолета с близкого расстояния в спину два раза стреляли, а потом еще в голову. Контрольный выстрел, так сказать.

– Ужас! – выдохнула Лена.

– Не то слово, – согласился парень. – Я вот жене своей сказал, что здесь ягод много, так она захотела приехать сюда пособирать. И как теперь в лес пойдем, когда тут всякие отморозки водятся? Сначала Чагина убили, теперь вот Виктора Ивановича… Моя ягоды очень любит, малину-чернику разную, а на рынке цены кусаются. Знаете, местные врут, будто у них запросто арбузы произрастают. Я, например, арбузы больше люблю, чем чернику.

Лена вдруг поняла.

– Страшно теперь по дороге этой ездить?

– Ну, не так, чтобы страшно, – смутился водитель. – Но, с другой стороны, вдруг какой-нибудь урод в меня пальнет? Я ж, когда вез в последний раз Леонида Петровича, даже выстрела не услышал. Глядь – а он уже того… Потом только до меня дошло: что, если б тот гад промахнулся и в меня попал, а? Такое ведь возможно. Или не сидел бы я сегодня утром в машине, а пошел бы в лес, и меня бы вместо Виктора Ивановича… Или сначала его, а потом и меня б до кучи…

Парень явно боялся и заехал к ней, чтобы хоть с кем-то поговорить. А может, и в самом деле думает, что по его служебной машине обязательно будут стрелять.

– Так мы с вами на открытой местности сейчас, – произнесла девушка, пытаясь изобразить озабоченность и тревогу, – здесь мы очень удобная мишень для снайпера. А в машине хоть стекла тонированные, ничего не видно через них.

– Точно! – сообразил водитель. – Полечу-ка я лучше в гараж, фильм поставлю какой-нибудь. Только не детектив, а то…

Молодой человек поспешно нырнул в машину, развернулся и быстро уехал. Лене было видно, что он низко склонился над рулем. «Гелендваген» выскочил на дорогу, на огромной скорости пролетел мост и скрылся за деревьями.

Лена прошла мимо дома Ушатовых, посмотрела за калитку и увидела Зину, блаженствующую на скамейке возле дома. Заходить к ним не хотелось. Пройдя немного, увидела Альберта, увлеченно поднимающего над головой гирю. Потом помахала профессору Сурину, выглядывавшему из окошка.

– Зашли бы как-нибудь, – крикнул ей Андрон Акатович.

Она пообещала.

Калитка Николая была заперта, но Лена просунула руку в щелку и отодвинула задвижку. Поднялась по ступенькам крыльца, постучала в дверь. Никто не отозвался. Тогда она переступила порог и позвала:

– Коля, ты дома?

В ответ опять тишина.

Девушка пересекла прихожую, подошла к отворенной двери гостиной и заглянула внутрь. Комната была пуста, на подоконнике открытого настежь окна сидела желтенькая птичка вроде той, что свистела утром на крыше ее домика. Птичка посмотрела на Лену, свистнула удивленно и улетела. За окном были видны двор и сарай. Дверь сарая отворилась, оттуда вышел Николай, посмотрел вокруг себя и закрыл створку на засов.

На крыльце они встретились, и Лена тут же рассказала о гибели бывшего начальника службы безопасности Леонида Петровича Чагина. Николай никак не отреагировал. То есть он кивнул, но не произнес ни слова.

– Преступление совершено около часа назад, – добавила Лена. – Все наши вроде были здесь. Хотя не могу ручаться, что кто-то из них не уходил, а потом вернулся…

– Надо поменьше думать об этом, – посоветовал Николай.

Он хотел пригласить ее в дом, даже открыл дверь перед ней. И тут Лена сказала, что Борис Петрович сегодня отправился охотиться на волка, где, собственно, и произошло убийство.