Мечты о прошлом
Шрифт:
– А я за баней турник нашёл!
– Маладэц, – изображая грузинский акцент, весело сказал Вадим, – нэфт нашёл, турнык нашёл. Всё нашёл!
– Интересно, откуда тут турник? Не бабушки же на нём занимались! Дети, наверное, или внуки, – начала гадать Надя.
– Может быть, – согласился Вадим. – А может быть, и нет. Может, родственники жили или сдавали кому-нибудь, как нам сейчас.
– Потом спросим, – уверенно заявил Андрей.
Вадим хотел было сполоснуть свою кружку в нефтяной воде, но передумал, поставил её на стол и сказал:
– Можно. Но только про турник, если интересно.
Налюбовавшись своим новым жилищем, квартирьеры вышли на улицу. Вадим, оглядев свою команду, объявил обеденный перерыв, а потом, пока личный состав загружался в машину, произнёс маленькую речь.
– Мы не живём, чтобы есть, а едим, чтобы жить и… работать. Работы впереди много, но сегодня мы сделали большое дело и имеем право отдохнуть. Есть возражения?
Никто не возразил. Надя села в кабину, Андрей с Вадимом забрались в кузов, и все поехали в столовую.
По дороге Андрей с некоторой долей зависти сказал:
– Здорово у тебя, Вадим, получается…
– Что?
– С любым человеком вот так, запросто, как с давно знакомым поздороваться, заговорить, обо всём его расспросить и расстаться, как с другом. А вот у меня как-то…
Вадим удивлённо посмотрел на ученика и по-отечески объяснил:
– Во-первых, по древнему деревенскому обычаю здороваются друг с другом все, вне зависимости от того, знакомы они или нет. И во-первых, когда встречаешь человека, надо заранее предполагать, что он человек добрый. Короче говоря, хороший человек. И не притворяться, а верить в это по-настоящему. Ну как такому человеку не улыбнуться?
– Опять всё «во-первых». А если всё-таки… если всё-таки плохой встретится? Бывают же и другие: жадные, злые, лживые.
– Бывают. Только это уж после откроется, а сначала пусть он будет хорошим, коих абсолютное большинство. И потом, когда осуждаешь кого-то за какой-нибудь неблаговидный поступок, вспомни: а не поступал ли и ты сам когда-нибудь так же? А если было такое, то не оправдал ли ты себя?
Тут машину сильно тряхнуло, и Андрей больно ударился головой о стенку кузова.
– Чё-ё-рт!
– Во-вторых, не чертыхайся, а подумай, как сделать так, чтобы всегда ездить на мягком сиденье в кабине.
– ?
– Можно дослужиться до начальника, но если в кабине только одно пассажирское сиденье, ни в коем случае не брать в поездку женщин. А ещё можно стать самым старым и уважаемым среди попутчиков. Но это долго. А самый быстрый способ – стать шофёром. Тогда мягкое сиденье в тёплой кабине тебе будет обеспечено.
– Не хочу в шофёры, – отрезал Андрей. – Не нравится мне эта профессия.
– Правильно! Все шофёры пьяницы и разгильдяи, а пьяницы и разгильдяи очень ненадёжны. Тогда делай карьеру, и лучше всего – головокружительную, – смеясь, заключил Вадим.
– Только что говорил, что все люди…
– Так то – люди! Профессия сама по себе не плоха и даже романтична. Например, дальнобойщики, на которых большая ответственность за груз. Не знаю, какие они там люди, но наши шофёры – пьяницы и разгильдяи. Наверняка есть среди шофёров-приличные люди, но я, работая в лесоустройстве
почти двадцать лет, встречал таковых крайне редко.Вадим задумался на несколько секунд и уверенно заявил, что знает троих достойных людей этой профессии в их предприятии, а в основном…
– А почему так мало?
– Экономика… Конечно, заработать много денег честным способом – мечта каждого советского человека. Можно на большую стройку поехать или нефть добывать, но там нужно многое уметь, а если ты на стройке умеешь только кирпичи подавать, а нефть только вёдрами таскать, то никому ты там не нужен. Да и климат там суровый, а уж о бытовых условиях и говорить не стоит. Зря большие деньги нигде не платят.
– Эх, найти бы места, где именно большие деньги платят и именно зря, – нарочито мечтательно произнёс Андрей.
– Есть такие места, – успокоил мечтателя Вадим. – Вернее, не места, а отдельная каста счастливчиков, которые по рождению при кормушке. Но, знаешь, не хочется о них и говорить. Призывают всех на трудовые подвиги, а сами… хуже шофёров. Да-а-а, как ни крути, а туда, где именно достойные деньги за именно хорошую работу, попадают именно трудолюбивые, умные, образованные и сообразительные члены общества. А места с окладами символическими, да ещё и украсть там нечего, заполняются всяким, извини, примитивным отребьем.
– Отребьем? – возмутился Андрей, будто слово это относится и к нему, и уставился в пол. – А как же «в нашей стране все равны»?
Вадим посмотрел на Андрея не как на ученика, а как на равного.
– Сам-то ты в это веришь?
– Верю! – словно огрызнувшись, ответил Андрей, но тут же сдержал себя. – Только слово «отребье» какое-то…
– Да, со словом я переборщил. Погорячился. Но шофёры у нас в основном пьяницы. А где на оклад в сто двадцать рублей других найдёшь? Даже коэффициент северный и полевое довольствие – прибавка не жирная.
– Оклад, коэффициент… а библиотекари, учителя? Они не пьяницы, но оклады у них небольшие.
– Ну, сказанул! Тут интерес. Интерес! Понимаешь? Идея! Творчество. Мечта! И у тех троих… ну, про которых я сказал, что они достойные представители нашего автохозяйства, тоже интерес.
– И какой же интерес?
– А такой, что наша работа даёт возможность путешествовать. Путешествовать за казённый, пусть и не очень жирный счёт, но с пользой для государства! Да где ты такие рыбные реки, такие леса со зверьём непуганым увидишь? Глухари сидят на соснах прямо над палаткой! А простор какой! Ради этого и махнёшь на прибыли рукой: не жили богато, нечего и начинать.
– А что, шофёры тоже в лесу работают?
– Если не лентяи, то работают и даже на вертолётные участки на некоторое время залетают. Очень часто бывает, что машина не нужна целый месяц, а путёвый водила, вместо того чтобы водку пить и бездельничать, может и удовольствие настоящее получить, и денег подзаработать. Но даже если такие шофёры не хотят или не могут в лесу работать, то по хозяйству здорово помогают. Бывало, выйдем из леса вечером, а нас не только машина ждёт, но и костерок, и чаёк горячий. Коллектив-то маленький, и когда никто не филонит, когда все друг другу, чем могут, помогают, то и жить легче, и работать.