Мечты сбываются
Шрифт:
— А разве праздник наших женщин — не наш праздник? — спрашивает он, и Юнусу приходится с ним согласиться.
Выйдя из дому, Юнус и Газанфар подсчитывают свои ресурсы и решают действовать в складчину. Неожиданно Бала останавливается и восклицает:
— Подождите меня минутку!
Он исчезает и вскоре догоняет Юнуса и Газанфара, держа в руках свою глиняную копилку.
— Мне уже двенадцать лет, — говорит он, запыхавшись и потрясая копилкой. — Праздник матери — и мой праздник!.. Возьмите-ка и мои!
Ветер останавливает, кружит прохожих на перекрестках, но Юнус, Газанфар
— Читал я где-то, что слово Баку происходит от слов «бадку» или «Бад-кубе», что означает ветер с гор или удар ветра, — говорит Газанфар.
— Охотно верю! — восклицает Юнус, пускаясь в погоню за своим новым картузом, несущимся вдоль мостовой.
Дует мартовский ветер, играет подолами женских платьев, треплет чадры и платки, словно хочет сорвать их и унести. Что принесет этот весенний ветер женщинам? Что принесет он Баджи и Ругя?..
Наутро, проснувшись, Баджи видит подле себя на стуле белый пушистый берет.
Нетрудно понять: это подарок брата в честь Женского дня. Большое спасибо брату! Когда он придет с работы, он тоже найдет какой-нибудь сюрприз — в долгу у такого хорошего брата сестра не останется!
Баджи спешит к Ругя поделиться радостью.
Там — та же картина: белый пушистый берет на столе. Молодцы мужчины — сумели угодить!
Баджи и Ругя подходят к зеркалу, примеряют береты — первые в жизни. Баджи надевает свой берет круто набекрень. Ругя нахлобучивает свой на самый лоб. Баджи оглядывает Ругя и разражается веселым смехом:
— Да кто же так носит берет, чудачка? Так носят крестьяне папаху-косматку!
Ругя не остается в долгу:
— Подумаешь, модница нашлась! Еще вчера носила платок, а позавчера — чадру.
— Что было — сплыло!
В разговор вмешивается Бала:
— Знаешь, мама, у нас в школе все девочки носят береты набекрень.
— Ну, и любуйся ими, твоими девочками, — обрывает его Ругя. — А свою мать не учи!
Бала умолкает, обиженный: во-первых, он уже не маленький, ему двенадцать лет, а во-вторых — в подарках этих есть и его скромная доля.
Женщины долго не отходят от зеркала, споря, как правильнее и красивее носить берет, пока наконец Баджи не спохватывается:
— Мы опоздаем в клуб! Надевай как хочешь, хоть на нос — только скорей!..
На щите у входа в клуб — фотографии активисток.
Баджи находит и свою маленькую фотографию, на которой она снята в черном скромном платке. Еще несколько дней назад эта фотография казалась ей очень удачной. Но сейчас, когда на голове у Баджи замечательная обновка, этот снимок представляется ей уже устаревшим, почти чужим!
В клубе жарко, душно, но Баджи и Ругя не снимают беретов: не каждый день получаешь такие подарки! Невольно они замедляют шаг подле зеркал. В конце концов Ругя уступает доводам Баджи и тоже надевает берет набекрень.
Обе они сегодня очень привлекательны. Незнакомые женщины останавливают их, с интересом справляются:
— Где вы купили такие красивые шапочки?
— Это — подарки к Женскому дню: мне — от брата, а ей — от мужа, — отвечает Баджи с гордостью.
— Хороший у тебя брат, а у нее — муж! — восхищенно говорят женщины.
— Не жалуемся! —
весело отвечает Ругя.— А сами-то мы разве плохие? — лукаво подхватывает Баджи.
Одна из женщин задумчиво произносит:
— Вот бы и нам такие шапочки приобрести!..
Другая задорно восклицает:
— За деньгами не постоим! У нас отложены трудовые копейки на новую одежду.
На клубной сцене, на фоне ковра с портретом Ленина, искусно вытканным Ругя, расположились полукругом участницы кружка художественной самодеятельности.
Баджи исполняет народные песни: «Взгляни сюда!», «Ты — красавица!», «Не подходи ко мне!»
Голос у Баджи небольшой, но приятный, и она от лица влюбленного так трогательно молит любимую кинуть взор в его сторону, с такой страстью обещает отдать жизнь за этот взор, с такой горечью упрекает ее в измене, что зал награждает певицу бурными аплодисментами.
Немалый успех выпадает на долю армянской народной песни «Как чинара стройна». Баджи научилась этой песне у Сато. Кое-кто в зале тайком утирает слезы: много ран нанесла в свое время эта нелепая и губительная вражда между народами, которую сеяли царь и его слуги себе на выгоду. Счастье, что те жестокие времена прошли!
Участвует Баджи и в хоровом танце «гыд-галады».
К традиционным типам, обычно изображаемым в этом танце, сейчас присоединяются новые: фабричная работница, сельская активистка, девушка-школьница. В этих новых типах зрительницы узнают самих себя и снова восторженно аплодируют.
Затем Баджи вместе с Ругя исполняют танец «иннаби».
Это — старинный танец с покрывалом, исполняемый обычно двумя девушками. Баджи начинает танец, а Ругя, как бы нехотя, присоединяется к ней. Баджи упрашивает подругу пуститься в пляс, но та жеманничает, отказывается. В конце концов упрямство сломлено и веселый задорный танец становится общим.
Нехитрый по замыслу, но богатый по рисунку, танец этот издавна являлся выражением женского кокетства. Но сегодня он говорит зрителям о большем: подруга может, если захочет, увлечь подругу в настоящую жизнь. Многим в зале известно, как Ругя попала в клуб, как стала работать в артели, как стала женой такого человека, как Газанфар, и танец от этого приобретает особый смысл.
Еще больший успех выпадает на долю Баджи, когда она танцует «вакзаллы».
«Вакзаллы» — жонглерский танец. Его, как правило, исполняет мужчина. Но сейчас с подносом на голове, уставленным стаканами, на сцену выходит Баджи и, начиная плавное движение по кругу, с каждым шагом убыстряет его и доходит в конце до бурной пляски.
Зрители смотрят затаив дыхание: вот-вот стаканы сорвутся и разлетятся вдребезги. Но поднос словно прилип к голове Баджи, и стаканы лишь тихо позвякивают в такт танца. Женщины приходят в восторг. Кто сказал, что «вакзаллы» танец исключительно мужской? Все может сделать женщина, стоит ей только захотеть!
Концерт окончен. Вокруг Баджи собираются зрители.
— Да ты вроде как настоящая актерка! — слышит Баджи восхищенный голос Софиат.
— А мы сидим в зале, глядим на тебя и думаем: уж не в театре ли мы? — подхватывает та, кто в день прихода Баджи в клуб записала ее на ликбез.