Мечты женщины

Сильнее прижал тигрицу к себе, давая ощутить свое желание, и, услышав ее голодный стон, совсем озверел. Швырнул ее на постель, резким движением вытягивая ремень и снимая джинсы, футболку потянул через голову, откидывая в сторону. Милана облизала губы и, на секунду закрыв глаза, хрипло прошептала:

– Черт, давай поговорим. Нам нельзя! Мы только сделаем хуже…

– Мне уже на все плевать! – зарычал я. – Ты моя. Только моя. Я убью любого, кто посмеет к тебе прикоснуться.

– Джон…

Не дав ей договорить, я страстно поцеловал дикую девочку, лаская ее тело, стараясь ощутить руками все его линии и изгибы. Зверь рвался на волю, чтобы пометить пару и утвердить свои права. И я был с ним полностью солидарен. Моя женщина. Моя пара!

В следующую секунду задрал платье вверх и положил ладонь на влажные трусики, от чего глаза у моей девочки потемнели и она зарычала.

«О да, моя дикая тигрица! Покажи мне свои зубки!»

Пальцы отодвинули преграду и вошли в сладкое влажное лоно. Милана вскрикнула, отодвигаясь, но я уже не мог позволить ей это сделать. С диким рычанием опрокинул девушку на спину, подтягивая к себе и устраиваясь между ее ног. Нажал на маленький бугорок, отчего она зашипела и стала сильнее сопротивляться. Движением пальца теребил и ласкал ее заветную точку. Девушка выгнулась и томно начала стонать.

Опустил голову вниз и приник губами к бугорку, выплескивая всю силу желания в свои движения, доводя ее до необузданного наслаждения. Женщина громко вскрикнула и начала содрогаться, вертя головой в стороны, а когда ее оргазм утих, мощным движением бедер вошел в ее влажное, жаждущее тело.

Милана громко закричала, и я издал протяжный стон. Непередаваемое ощущение! Такого удовольствия никогда не испытывал, входя в женщину. Свирепое желание завладеть этой маленькой тигрицей стало самым главным для меня. Рывок, и я погрузился до невозможного предела, плотно соединяясь со стеночками влагалища, что затрудняло движение. Так тесно, что рождалась звериная неудержимость, хотелось непрерывно двигаться, не переставая ни на мгновение.

Немного подождал, давая ей время привыкнуть к моему телу, а потом начал движения, увеличивая силу толчков. Милана крепко обхватила ногами мои бедра, а руками вцепилась в плечи. Ее дикие стоны сводили с ума, заставляя врываться в нее мощнее и мощнее.

Почувствовал запах крови, где-то далеко понимая, что она царапает мне плечи, оставляя борозды. Но мне было все равно, я не чувствовал боли, а только яростную потребность обладать своей женщиной.

Милана выгнулась дугой, громко застонав, и второй раз стала сотрясаться в наслаждении. Сделав массированный толчок в нее, я зарычал и укусил девушку за основание шеи у плеча, выпуская горячее семя в глубины тела Милы, получая мощной волной истинное удовольствие.

Когда отошел от непередаваемого наслаждения, лег набок, прижимая к себе дрожащую и мокрую строптивицу. Все мое тело горело диким счастьем и восторгом оттого, что эта женщина МОЯ, что я наконец предъявил на нее права.

– И что теперь? Доволен? – прохрипела она.

– Безумно! – прошептал ей на ухо, вновь начиная заводиться от ее голоса и тела. – Теперь ты поедешь со мной! И мне плевать, что кто-то будет против моего решения.

– Я не могу… – прошептала Милана, облизывая сладкие губы.

От ее слов во мне стала разрастаться бешеная злость, граничащая с безумным возбуждением.

– Даже не думай. Я не отпущу тебя от себя. Ты моя! – свирепо предупредил, чтобы не надеялась на побег.

– Если я не вернусь, мою маленькую сестру убьют, – со слезами на глазах пролепетала тигрица, открывая свою боль.

Я резко повернул ее лицо к себе и прорычал:

– Ты моя женщина, и я тебя никуда не отпущу. И раз ты не можешь без своей сестры, значит, она будет с нами!

– То есть, ты поможешь мне? – с удивлением спросила она.

– Неужели ты думаешь, что я хочу свою единственную женщину сделать несчастной? Чтобы она возненавидела меня из-за сестры? Если есть проблема, значит, буду решать ее.

– Но она находится…

– Плевать, где она находится! Я же сказал, что сестра будет с тобой. Ты только скажешь, где и когда ее искать, и я даю слово, что приведу ее к тебе. Но я хочу, чтобы ты пообещала мне, что не оставишь меня и не будешь искать других выходов. Только я и только со мной! Никаких других вариантов! – зарычал я в бешенстве от такой возможной вероятности.

– Обещаю! Только с тобой! – простонала она, начиная тереться о мое тело, которое сразу отреагировало на такую ласку.

Яростно схватил ее за волосы и оттянул их назад, обрушиваясь со всей страстью на нежные губы. Девушка стонала мне в рот, выгибаясь и прижимаясь всем телом.

С дикой потребностью целовал эту провокаторшу так, что ее стало трясти, словно тигрица была в лихорадке. Милана зарычала и опрокинула меня на спину, что я с удовольствием позволил ей сделать. А когда мятежница оседлала меня, первобытное желание загорелось в моих глазах, желая подчинить свою женщину.

Сладкие губы дразнили, вытворяя безумие с моим телом, легкие покусывания приводили к той черте, когда дикие инстинкты зверя берут верх над разумом человека, требуя полного подчинения самки.

Рыча, перевернул ее на живот, приподнимая бедра. Изящная попка торчала, требуя особого внимания, так что, не удержавшись, нежно сжал ладонями ягодицы, получая в ответ протяжный стон. Ох, черт, как же это возбуждает! Легонько хлопнул ладошкой по мягкой половинке, не выдерживая сильного возбуждения, и захватил руками ее бедра, одним резким толчком входя в сладкую расщелину.

Зарычав от безграничного удовольствия, я стал двигаться в яростном темпе. Милана с кошачьим рычанием когтями рвала простыни и подушки, от чего над всей кроватью летала ватная крошка.

Дикие движения сопровождались громкими криками, стонами и рычанием. Когда почувствовал приближающийся оргазм Миланы, изменил направление угла вторжения, делая последние мощные толчки, что заставило ее дико кричать от удовольствия, а меня – рычать от мощнейшего наслаждения.

***

Милана

Приходила в себя от звука рутосота, который валялся где-то в недрах сумочки. Главный вопрос утра: «А где сама сумочка?» Какой же противный звук у рутосота, оказывается. Если найду, запущу в стену!

Выползала из кровати на четвереньках. Конечно, после такой ночи вообще удивительно, что я могу ползать. Этот наглый тигр просто маньяк, и я, получается, тоже. Притом мы озабоченные маньяки, которые занимались сексом везде, где только можно было, а особенно в душе, где этот наглый тигр, вместо того чтобы помочь, постоянно соблазнял. О, как же все болит!