Мечты

В это время Анжелика переживала не менее сильную бурю эмоций. Она разрывалась между желанием попросить его не уходить и желанием, чтобы он поскорее ушел. Девушка понимала, что не сможет так больше, потому что это невыносимо. Но не могла позволить себе быть счастливой. Просто не могла. Она не заслуживает этого. И больше всего Анжелика боялась посмотреть в его глаза, когда он узнает всю правду о ней. Ей не вынести его осуждения и презрения. Но что же ей делать тогда? Она включила диск «Апокалиптики» с альбомом «Reflections» и села в кресло. Когда зазвучала мелодия «Faraway», девушка расплакалась. Анжелика поняла, что это она была той девушкой в лодке, а Никита был тем возлюбленным.

На неделе Никиту часто можно было застать в его студии, где молодой человек увлеченно работал с фотографиями. Так было и на этот раз. Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел Анжелику! Уже много раз он пытался пригласить ее зайти, но все попытки были безуспешны. А тут она сама пришла.

— Привет, — сказала девушка.

— Привет, рад тебя видеть. У тебя все в порядке?

— Да, а что?

— Просто ты все время отказывалась приходить сюда, а сегодня… здесь. Поэтому я и удивлен твоему приходу.

— Нет, все в порядке, просто я… я соскучилась и захотела тебя увидеть. Вот и пришла. Я не помешала?

— Нет, я рад. Я тоже соскучился.

— Это все твои работы?

— Мои, но не все. Многие в альбомах, многие убраны в коробки. Есть журналы с моими фотографиями. Хочешь посмотреть?

— Хочу.

— Тогда пойдем, устрою тебе экскурсию, — улыбнулся юноша и протянул руку.

Анжелика протянула свою, и Никита взял ее за руку. Это было первое прикосновение после того первого посещения кафе, в котором они «открыли танцевальный сезон». Оба боялись дышать, чтобы не разрушить то чувство, которое испытывали. Парень повел девушку осматривать студию.

— Почему ты плачешь? — испуганно спросил Никита.

— Твои работы… Они вызывают во мне слезы. Понимаешь, ты словно видишь людей насквозь. И это твое видение мира. Это прекрасно, я не знаю другого определения.

— Спасибо, я польщен. Только не плачь, пожалуйста. А то я больше не смогу фотографировать.

— Сможешь. Не буду. А помнишь, ты предлагал сфотографировать меня? Я согласна.

— Хорошо, давай выберем день и…

— Нет, сейчас. Я хочу сейчас.

— Но у меня нет ни декораций, ни костюмов для тебя, и я не думал…

— А ничего и не надо. Фотографируй так, как есть.

— Ладно, я попробую.

Анжелика была великолепной моделью, а Никита — отличным фотографом. Фотосессия проходила легко и непринужденно, но только до того момента, пока они не встретились взглядами и не задержали их на несколько секунд. После этого фотосессия была закончена. Молодые люди бросились в объятия друг друга. Никто из них не думал о том, что будет дальше. Они просто отдались взаимным чувствам, и это было прекрасно. Прекрасно, потому что была в этом какая-то чистота. И искренность. Они заснули на полу в объятиях друг друга.

Анжелика проснулась первой. Она посидела несколько минут, гладя на спящего Никиту, а потом оделась и ушла.

Девушка шла по ночному городу, по его освященным улицам и понимала, что больше не сможет с ним видеться. Она не сможет ему звонить, не сможет с ним разговаривать. Все закончилось. Анжелика была выброшена штормом на берег, где ее ждала та самая могилка с ее рисунка.

После этого посещения фотостудии Анжелики не было несколько дней. Она уезжала на книжную выставку, на которую ее пригласили как художника-оформителя. Девушка не любила подобные мероприятия, но сейчас это было кстати. Ее мобильный телефон разрывался от сообщений и телефонных звонков от Никиты. Ее электронный почтовый ящик был до отказа набит его письмами. Наверное, автоответчик на домашнем телефоне был не в лучшем состоянии. Все это время ее душили слезы, и она отчаянно боролась с желанием ответить. Но девушка не делала этого. Анжелика твердо решила все остановить, и ей это удавалось до возвращения домой.

Он сидел у ее подъезда так же, как тогда. Только теперь был небрит, измучен, с усталым видом. Ее сердце сильно забилось в груди, в горле застыл комок, а к глазам подступили слезы. Никита не должен был приходить. Это удар ниже пояса. Она подошла к нему на ватных ногах.

— Что ты здесь делаешь? — спросила девушка.

— Привет. Жду тебя. Я не могу до тебя дозвониться, ты не отвечаешь на мои сообщения, я ждал тебя здесь каждый вечер. Анжелика, объясни мне, что происходит?

— Ничего, просто я не хочу тебя больше видеть. Вот и все. Что тут неясного?

— Не хочешь видеть? Все закончено? Анжелика, ты сказала, что любишь меня. Когда я обнимал тебя в…

— Прекрати! Перестань! — закричала девушка, и слезы покатились из ее глаз. — Замолчи! Я не хочу тебя слушать!

— Анжелика, успокойся, пожалуйста. Я ведь сказал тебе то же самое. Я люблю тебя. Люблю с той самой минуты, как увидел.

— Нет! — крикнула она. — Нет! Уходи!

— Послушай, может, мы найдем место, где можно поговорить? На нас все смотрят.

— Я не хочу.

— Пожалуйста, я прошу тебя. Объясни мне все, и я уйду. Я не буду больше тебе надоедать.

— Ну, хорошо. Пойдем, поднимемся ко мне, но после этого ты уйдешь.

— Обещаю.

Молодые люди поднялись в квартиру Анжелики.

— Садись, я налью чай, мне надо успокоиться. Да и ты замерз наверняка. Я быстро.

Они прошли на кухню, где сели за стол, чтобы поговорить.

— Что ты знаешь обо мне? — устало спросила девушка.

— Я знаю только то, что ты хотела, чтобы я знал.

— Вот именно. А значит, ничего. Так вот, слушай. И я не уверена, что тебе понравится то, что ты услышишь. Но ты сам хотел, так что готовься.

Десять лет назад умерла моя мама. Я помню этот день так, как-будто это было вчера. Это была пятница. В четверг моя сестра (видишь, у меня еще есть сестра) звала поехать вместе в больницу к маме. Я не поехала, надо было идти на курсы английского. В пятницу мамы не стало. Она не простила мне того, что я предпочла английский походу к ней. С сестрой я не общалась со дня похорон.

— А отец?

— Что — отец? С ним я тоже не общаюсь. Он пьет. Я даже не знаю, что он сейчас делает.

— А как долго ты с ними не общалась и почему?

— Я же сказала, сразу после похорон. Я не могу их видеть. Я знаю, они ненавидят меня за то, что я не пошла к ней тогда. И потом, что я им скажу? «Привет, это я»? Это глупо. Да и не хочу я. Мне нечего им сказать.

— Зачем ты так? Им же тоже больно, не меньше, чем тебе. И у вас же больше никого нет. Так не лучше ли держаться друг друга? Вы ведь уже потеряли близкого человека — друга, жену, маму. Как же так?

— Все, хватит. Перестань меня жалеть. Мне это не надо. Я знаю, что я — непрощенная. И я не могу быть счастлива.