Мечты

На улице темень кромешная и тишина. Странная какая-то, липкая, глухая.

Хлопнул в ладоши. Не, уши в порядке. Это аномалия, видимо. Хотя нет, почему аномалия, я где-то когда-то читал, что в природе бывает такое перед рассветом, когда замирает ветер и вся живность. Наступает оглушительная тишина, но ненадолго, буквально на пару минут.

– Хм, но не в этот раз. Природа выключила звук, позабыв включить?

– Пилимк! (Критически низкий уровень заряда батареи!), - сообщил телефон.

От этого ?Пилимк? я чуть с балкона не спрыгнул от неожиданности, проникшись такой мёртвой, обволакивающей тишиной.

– Как затишье перед бурей. Точно!

Щёлкнул пальцами, выкидывая сигарету. Красный огонёк закувыркался, летя вниз, и рассыпался искорками, встретившись с асфальтом. Проводив его взглядом, зашёл в комнату.

Телефон стоял на книжном столике в стакане и мигал.

– Что мигаешь, жрать хочешь? Ну да, это тебе не хухры-мухры полтора часа фонарём светить. Отдыхай пока.
– И нажал на отключение полностью.

Вдруг позвонить придётся, а батарея совсем сядет.

Постоял немного, привыкая к темноте. Заметил сквозь окно зарождающийся рассвет. До кровати не дошёл, умостился прямо на диване, закутавшись в плед. Прохладно стало...

Уснул.

***

Кто первый проснулся: я, головная боль, или эта тявкающая зараза за стеной?! Скорее всего, она, потому что она-то меня и разбудила.

– О-о-о-й, да заткните вы её уже, наконец!!
– Закрыл уши ладонями, зарываясь головой под подушку.

Ну, что за гадкое создание! Как им самим не противно слушать её бешенное тявканье?

Натянул подушку на голову, пытаясь хоть как-то заглушить кошмарный звук.

– У-у-у-у... ещё и тошнит.

Резко соскочил с дивана, буквально бегом подлетел к унитазу.

– Б-у-а-а-а!!!

Приступ рвоты повторился ещё дважды. Головная боль усилилась. Пульсирующая, в основном, в области затылка. Накатилась жуткая слабость и тремор конечностей, всех.

Трясущимися руками взял рулон туалетной бумаги, сползая по стеночке на пол. Одышка, в глазах всё плывёт. Замерил пульс.

– Ого, двести сорок! Аритмия.

Это совсем не пищевое отравление картошечкой. Тут что-то гораздо серьёзнее. Надо скорую вызывать. Добраться бы до телефона.

Кое-как оторвал кусок туалетной бумаги от рулона и вытер лицо.

Умыться надо. Пить хочется, очень. Вот где минус одиночества: помрёшь, никто и не заметит, даже воды подать некому...

Грустно улыбнулся, закрыл глаза. Медленный вдох через нос, медленный выдох через рот.

Дыхательная гимнастика иногда инсульты предотвращает, а у меня, похоже, к тому всё и идёт. Повторил процедуру ещё пару раз. Замерил пульс.

– Хорошо. Снижается.

Теперь тихонечко, не вставая, переползаем к тазику с водой. Он как раз на ведре стоит, невысоко.

Дополз. Одной рукой держась за край ванны, чтобы не упасть, другой зачерпнул пригоршню и попытался умыться. Получилось плохо, только намочил всё, до лица вода не дошла. Ну, хоть мокрой, холодной рукой обтёрся - и то хорошо.

Повторил попытку. В этот раз более удачно, даже шею протёр. От холода на шее стало немного отпускать боль в затылочной области.

А собака всё лает и лает, злобно так, аж захлёбывается, периодически переходя то на визг, то на хрип. Вдруг за стеной что-то грохнуло, раздался звук бьющегося стекла, и псина замолкла.

– Надеюсь, это ею в окно зашвырнули.

Пить хотелось ужасно. Все внутренности горели огнём. Смешно: сдохнуть от жажды рядом с ведром воды. Надо извернуться и попытаться напиться, не упав. Только извернулся, припав к тазику, как эта тварь снова залаяла, но не злобно, а скорее испуганно. Опять послышался грохот, будто пьяного слона запустили в посудную лавку, и он там мечется, ища выход.

Лай перешёл в визг, больше похожий на - Аяяй!!
– Аяяй!!
– Аяяй!!

Я слышал такой визг боли, когда на трассе собаку машина сбила.

И вдруг звук резко оборвался. Всё, тишина. Какая-то пугающая тишина, жуткая...

Но жажда вывела из ступора, заставила двигаться. Нагнулся, продолжив начатое. Умостился более удобно. Пол, вроде, не качается, в глазах почти не двоится, тремор конечностей утих.

Напившись, сунул голову в таз.

– Ух, хорошо!

Даже боль немного ушла, но жажда вернулась. Сердечный приступ, кажется, миновал, теперь главное - не нагнетать, а тихоходом двигаться к комнате.

Кресло приняло моё несчастное мокрое тело в свои объятия.

Так, позвонить в скорую. Вот номер Люси, сегодня её смена.

В телефоне тишина, гудков нет. Ещё раз набрал, приложил трубку к уху - глухо! Ни звука! Уставился на дисплей непонимающим взглядом: иконки антенки нет! Глаза ещё больше увеличились.

– Мдя, дела, однако.

Положил телефон на столик, откинулся на спинку, пытаясь максимально расслабиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Света нет, воды нет, связи нет... Ох, и смутные у меня такие подозрения закрадываются, сравни безумию. Ещё и это странное, отвратительное самочувствие, в придачу к неуемной жажде... Не! Не может этого быть! Бред! Слегка потряхивает, голова пульсирует, мутит, словно после похмелья.

– Ну да, ну да, все признаки спорового голодания и съехавшей крыши заодно, в придачу. Дочитался Витя до белочки - Хи-хи. Ой, мамочки, не могу!
– Хи-хи-хи! Стикс, ну, да, - зашёлся мелким, истерическим смешком.

– Грибы меньше жрать надо, трёхдневной давности!
– трясущейся рукой утёр выступившую из глаза слезу.

Смех смехом, но что-то явно происходит, и что - надо узнать. Мало ли, вдруг авария какая серьёзная, и эвакуируют уже всех, а я тут валяюсь! Да переодеться надо, пока не простыл.

Глава 2

Выстрелы прозвучали как гром среди ясного неба! От неожиданности запутавшись в штанине, плюхнулся на кровать.

– Что за черт?! Что это сейчас было?!

Снова автоматная очередь и ещё одна тут же.

– Война?!

Натянув спортивки, на четвереньках подполз к окну. Сбоку у стены слегка отодвинул штору и осторожно выглянул на улицу.

Вижу: бегут двое в камуфляже, с огнестрельным оружием. Один сильно хромает, припадая на правую ногу, придерживая рукой правый же бок. Похоже, сильно ранен.