Мед.ведь.ма

– Веди свою замухрышку, - поднялась она. – Окажу гостеприимство, раз просишь, - и ушла в ванную.

Чживон ещё пару минут плохо соображал, вытирая с себя последствия секса, но потом окончательно пришёл в сознание. Этот манёвр шаньсийских женщин тоже был известен. За любую помощь, при любой возможности, с любыми мужчинами из других кланов, группировок и банд они договаривались переспать… не предохраняясь. А потом, в удобный момент, если вдруг случался конфликт или нападение, звучало «я жду от тебя ребенка», или, если прошло больше времени «у нас с тобой есть ребенок», или, если прошло очень много времени, рука с пистолетом или ножом останавливалась от слов «это твоя сестра, дочь, мать» - неважно! Это действительно работало. Сколько человек погибло от того, что рука дрогнула от подобных фраз! Не у всякого преступника, как выяснялось, отсутствовали совсем все принципы, и беременные женщины, или собственные дети, становились непреодолимой преградой. Чживон же был наёмником, а в них со временем не остаётся ничего человеческого. И всё-таки он надеялся, что судьба не сведёт их с Черин на поле боя.

Многочисленное родство шаньсиек, мнимое или настоящее, со многими мафиозными кланами заочно предотвращало ссоры и сражения. Часто главы группировок, или рядовые бандиты, если когда-то обращались за помощью к клану Ян – а предоставлялась она именно через постель – не могли точно сказать, есть ли у них среди этого самого клана Ян потомство, или его нет. Женщины Шаньси спали со многими и часто, чтобы наверняка вводить в заблуждение как можно большее количество мужчин. Естественно, они при этом не попадались на изменах, и способны были создавать видимость верности в течение всей жизни. Вот, например, та же Черин. Чживон не знал, чтобы она спала ещё хотя бы с кем-нибудь, но при этом почти не сомневался, что она это делает. Но когда? С кем? Она даже не спала с его братом – они просто дружили. Спит ли она с кем-то из драконов? А из синьцзянцев? Чьи отпрыски воспитываются в этой провинции? Чживон не отказался бы узнать несколько секретов, но понимал, что вряд ли ему это когда-либо удастся.

– Элия, просыпайся! – Она открыла глаза сразу, но с минуту соображала, где они, и почему она спала? Потом картинка восстановилась. – Моя кузина отходила, пришлось её подождать…

– Я долго спала? – сев, девушка потянулась и потёрла сонные веки. Голова была тяжелой, состояние разбитым.

– Около часа. – Вон улыбнулся, взяв её ладонь в обе своих и присев напротив на корточки. – Кузина разрешила нам погостить у неё. Только у неё очень строгие нравы и порядки в доме. – Улыбка на его губах исчезла, и он расстроено добавил: - Нам придётся с тобой спать в разных комнатах.

– Вот как… ну что ж. – Элия со сна не могла ещё толком понять, хорошо это или плохо? А стала бы она делить с ним кровать сегодня, если бы разрешили? Она не готова пока заходить далеко, моральная подавленность не способствует.

– Вставай, пошли! – помог ей подняться Эвр, беря её сумку. Свои пожитки он уже сбросил внутри, теперь же оставалось завести Волчицу во внутренний дворик. Держа за руль, он покатил байк к открытой калитке, где уже стояла Минзи.

– Добро пожаловать, - улыбнулась она Элии, - я Минзи. – Рядом появилась вторая девушка, хозяйка дома.

– А вот и моя кузина, - указал на неё Чживон своей «девушке». – Познакомься, Черин. – На ней была юбка в пол, а верх одежды скрывал широкий тёмный палантин. Хмурые брови как бы сообщали, что за порогом этого дома не потерпят никаких вольностей.

– Очень приятно, - кивнула Элия, смутившись под властным взглядом.

– И мне, - быстро ответила Черин. – Минзи, проводи, пожалуйста, Элию до её спальни.

– С радостью, - просияла та и, увлекая за собой гостью, начала болтать что-то о жаре, путешествиях, интересоваться у Элии о дороге, рассказывать о каких-то походах. Когда они исчезли в доме, Чживон отпустил одной рукой байк и, сквозь ткань юбки сжав ягодицу Черин, наклонился к её уху, прикусив мочку.

– Жди меня ночью, дорогая кузина.

– Не спутай наши с Минзи спальни.

– А если спутаю?

– Она будет рада.

– А ты? – Черин выдержала паузу, чтобы с гордостью и достоинством медленно перенести свой величественный взгляд с дверей дома на Бобби. Она смотрела на него снизу, но чуть закидывала голову назад, чтобы ликвидировать эту разницу.

– А я позову Элию посмотреть на ваши потрахушки.

– Неужели ты собственница?

– Я за взаимоуважение. Я же тебе не изменяю, так отвечай мне тем же.

– Ты мне не изменяешь?

– А у тебя есть другие сведения? – Чживон промолчал, подтвердив то, о чем думал немногим ранее. – Ну вот, - смягчилась Черин, тронув его плечо, - делай так же. Мне тоже не нужны лишние сведения.

И она, божественно водя бёдрами, пошла в свой дом. Бобби, чтобы излишне не зацикливаться на этой заднице, и её обладательнице, переключил внимание на Волчицу, погладив её панель управления и руль.

– Вот ты мне точно не изменяешь, - прошептал он.

Примечание к части * Му Гуйин – легендарная в КНР личность, почитаемая не меньше, чем Мулан

Расточающая милосердие

Прохладные свежие простыни заставили уснуть второй раз, настолько сильным было их искушение удобством и мягкостью. Комната мне досталась с окном на запад, в противоположную от дороги, по которой мы приехали, сторону, и даже не во внутренний дворик. Виднелись крыши соседских фанз и лиственные кроны, перемежающие изредка серую черепицу. Спальня была тихой и тенистой, располагающей к отдыху, так что когда меня начала будить Минзи, я чувствовала себя намного лучше, чем утром, когда вырубилась на лавочке. Обман и подлость золотых отступали в прошлое, и я надеялась, что смогу прорваться в будущее, где больше не будет притворства и лицемерия.

– Идём обедать, Элия! – звала меня Минзи, стоя в дверях. Откинув одеяло, я стала спускать ноги.

– Можно мне умыться сначала? Я бы хотела привести себя в порядок… - Скинутая наспех одежда комком лежала на стуле и я, почти не стесняясь девушки, которая как-то очень располагала своей простой манерой, натягивала на себя вещи, одну за другой, носки, штаны, футболку. – Покажешь, где у вас ванная?

– Конечно, могу даже экскурсию небольшую провести, - улыбнулась она, дожидаясь меня. – Кроме хозяйского крыла, Черин не любит, когда её беспокоят.

– У неё большой дом… она работает кем-то… влиятельным?

– Ну… в администрации уезда, - кивнула Минзи, выходя из комнаты вместе со мной. Особняк с внутренним двориком был большим, но не выглядел богато. Или, скорее, не создавал впечатления, что им занимаются. Половицы кое-где скрипели, оконные рамы старые, но не везде, в самых используемых помещениях установлены пластиковые окна. Внутренние двери обшарпанные, и только та, что вела в часть дома, где жила Черин – из тёмного дерева, лакированная, с контурным рельефом и какой-то монограммой, переплетённой с вензелем, вырезанные на уровне дверной ручки, но по центру.

Я приходила к выводу, что здесь никогда не обитало столько людей, чтобы занять все комнаты, а одной молодой хозяйке приводить в порядок все залы и спальни было ни к чему, да и накладно по затратам денег и времени. Достаточно того, что в пригодном состоянии два крыла из четырёх. Минзи проводила меня к санузлу, где над чистой раковиной подавал воду расшатанный кран, поворачивающийся с резиновым скрипом. Зеркало передо мной давно не протиралось от капель, которые оставили белёсые известковые следы, плитки на стенах не были старыми, но и их не мешало бы протереть, а в потолке заменить одну из трёх лампочек, которая не горела. На трубе висело стиранное полосатое полотенце, на полках недовыдавленные тюбики с пастой, кремом для рук, пузырёк с жидким мылом. Это не гостиница, так что я не ждала чего-то одноразового и безупречного. Обстановка была домашней и это, пожалуй, нравилось мне даже больше.