Мед.ведь.ма

– Ты даже не поужинал? – не узнавая его, волнуясь и переживая (что с ним такое?), скрестила я руки на груди и так и стояла, разделяемая с ним кроватью. Он плюхнулся на неё с другой стороны.

– Как я мог? Мы же ужинаем вместе.

– Может, и выпить нам следовало вместе? – сердящаяся, стараясь сдержать гнев, я со злобой косилась на бутылку.

– Хочешь?

– Нет! – отрезала я.

– Тогда я закажу ужин, - пробубнил Вон и, подняв трубку, слегка заплетающимся, но верным языком обозначил обычный наш заказ. – Сейчас принесут. Садись, чего ты встала? В ногах правды нет.

– Я не понимаю, что произошло. Ты вдруг резко ушёл, я думала, что по делу, а ты напился…

– Не напился, а выпил, - поправил с насмешкой Вон. Как будто это что-то меняло!

– У тебя… бывают проблемы с алкоголем? – пытаясь успокоиться, села всё-таки я. А если ему нужна помощь? Если у него есть такой порок и тяга? Вон хмыкнул.

– Нет, у меня с ним всё отлично. Мы дружим, - посмеявшись, он поднялся за бутылкой и стаканом.

– Тебе не достаточно?

– Перед едой нужен аперитив, - подмигнул он, наливая себе. Я отказалась ещё до этого, и только это остановило меня сунуть второй стакан под горлышко. Пусть бы посмотрел, как это выглядит со стороны! Он замер со стаканом и, развернувшись на меня, задумчиво и приглушенно проговорил: - Я после ужина скажу тебе, зачем я выпил, ладно? – Что-то вразумительное, появившееся в интонации при этом, примирило меня на некоторое время с его состоянием.

За ужином, сытным и вкусным, Вон опустошил бутылку. Но закуска не впитывала в себя всё абсолютно, нейтрализуя градусы, поэтому под конец он был по-настоящему пьян. Нет, он стоял на ногах, хоть и покачиваясь, и даже не засыпал, но все его манеры, разговоры и взгляды принадлежали пьяному человеку. Когда я убирала посуду с постели, ветер поднимался, и опять ветки начинали стучать по крыше и даже скрипеть по стеклу окна. Поправив поплотнее шторы, одна к другой, без зазоров, я обернулась и наткнулась на взор Вона, исподлобья устремившийся ко мне. Сжавшись от обиды на то, что он позволил себе при мне стать таким, я всё-таки ждала объяснений. Он молчал.

– Ты сказал, что объяснишь, почему выпил. – Разгоряченный острой курицей и алкоголем, он ещё минут двадцать назад разделся до пояса и теперь, подобно охранному псу, завидевшему незнакомца, приближающегося к его территории, стал подниматься, чтобы подойти самому. От него пахло спиртным, стойко и жарко, так что и меня грозило бросить в пот от того только, что нахожусь близко с пышущим нетрезвостью Воном, выглядящим прочно, порочно и опасно, как если бы держал кнут, указывая на то, кто в доминирующем положении.

– Помнишь, я тебе как-то говорил, что не все парни могут быть наглыми и безрассудными? – Он подошёл так близко, что пряжка его ремня коснулась моего живота. Отклоняющийся корпусом назад, чтобы удобнее было смотреть мне в лицо, Вон протянул одну ладонь и положил мне её на щеку, а другую пристроил на талию.

– Помню, - несмело сказала я.

– А ещё я говорил, что чтобы позволить себе что-то, иногда нужно выпить для храбрости…

– Выпить, а не напиться! – упрекнула я его, но он уже притягивал меня к себе, откидывая волосы назад и приникая поцелуем к уху, возбуждено дыша в него, кусая за мочку, опускаясь губами ниже. – Вон, это всё можно было сделать и не напиваясь! Ты мне не нравишься выпившим.

– Ты ещё не узнала меня таким до конца, - шепнул он, продолжая сминать меня и влажно оставлять следы на шее. Его руки принялись меня раздевать. По крыше застучал дождь. Неожиданно, весь день погода была прекрасной.

– Вон, я не знаю, для чего тебе нужна была храбрость, но… - Он заткнул мне рот поцелуем, схватив пальцами за подбородок и проникнув внутрь языком. Я не любила вкус такого крепкого спиртного, но в виде коктейля из виски, уст Вона и пронырливого языка Вона, он показался мне сносным, и отдаленно приятным. Развязность, в которую превратился поцелуй, шокировала первые несколько секунд, а потом, сопровождаемая крепкими руками на моих бёдрах, возбудила и меня, хотя умом я понимала, что всё это очень нехорошо, и Вон не должен был напиваться для того, что задумал, и зря он задумал это так быстро. Я едва оторвалась от него, когда губы загудели от притока крови, родившегося в жадных засосах. – Вон, перестань, давай не будем этого делать так…

– Так – это как? – посмотрел он на меня, забравшись ладонями под майку и гладя мой худой живот.

– Вот так… спонтанно, спьяну.

– Спонтанно? А ты хочешь всё по сценарию? – Вон подхватил меня под бёдра и, поддерживая за них без труда, как если бы я ничего не весила, вынудил повиснуть на нём спереди, обхватив ногами торс, а руками шею. Теперь его выпирающая вперед пряжка упёрлась в меня прямо сквозь тонкую ткань трусиков. – Элия, это было бы так скучно, да и за что ты переживаешь? Я не настолько пьян, чтобы не понимать, что делаю…

– Вон, я просто… ну, не готова, что ли. – Он нахмурился.

– Не готова? А что нужно такого особенного для подготовки? – Положив меня на постель, Вон навис сверху. Где-то вдали послышались раскаты грома, и дождь усилился, тарабаня по крыше.

– Мы так мало знакомы… - Он опустил лицо к моей груди и, схватив майку за бретельку, потянул её. Я поймала его кисть, пытаясь остановить, но не сумела перебороть силы ручищи Вона. Он спустил майку наполовину, обнажив одну мою грудь, и впился в неё губами. Стыд и алая краска залили мне лицо и шею. – Вон, Вон! Пожалуйста…

– Я хочу тебя, хочу сейчас, - пробормотал он, мимолётно отвлекаясь и стаскивая вниз уже вторую половину майки.

– Вон, пожалуйста, давай подождём, давай сначала определимся с местом жительства…

– Я не могу больше ждать, красавица, я хочу тебя с первого взгляда, ты же знаешь, я полюбил тебя и… - Его пальцы потащили с меня трусики, забравшись под резинку. Я взвизгнула, хватаясь за них и пытаясь его остановить. Запах спиртного резал дыхание, так что почти слезились глаза. Послышался второй раскат грома, ещё более мощный, приближающийся.

– Вон, прошу тебя, Вон! – Я не могла представить себя без всего, при свете, под парнем, пусть он и мой молодой человек, но какой-то частью разума я поймала себя на мысли о том, что он мне как будто чужой, мы не настолько близки, чтобы случилось подобное. Он остановился, разъярённо подняв ко мне лицо. Я поспешила натянуть майку обратно.

– Что не так?! Что тебе не нравится?!

– Я… я… - «Не знаю» - это отсутствие довода. Я не могу сказать вот так глупо «не знаю», но больше сказать мне нечего. Что мне не нравится? Что он пьян, но это мы уже обсудили, и он признался, что выпил для храбрости. Что он слишком торопится? Но он всегда таким был, рубил с плеча, решал налету. В этом и есть Вон – в скорости и быстрых поступках. Он приподнялся и, надменно дёргая желваками, встал в ногах, возле кровати, уперев руки в бока.