Мед.ведь.ма

Ручка повернулась, и мы поняли, что сейчас кто-то войдёт. Ви ослабил хватку и я, наконец, вырвала у него свою руку. В дверях появился Вон, перед которым мне сразу же стало стыдно.

— Можно теперь мне побыть с Элией наедине? — скорее не попросил, а велел Вон.

— Нет, — резко кинул Ви отказ.

— Ви, пожалуйста, иди, — попросила его я. Мне нужно было собраться с мыслями, его поступок меня совершенно обескуражил. — Мне надо подумать. Я позже зайду к вам сама, хорошо? — Видя, что ввел меня в шаткое состояние, он поддался и, нехотя и медленно вышел, постоянно оборачиваясь.

— О чем тебе надо подумать? — опустился рядом со мной Вон. Я увидела ссадины и багровеющие синяки на его лице.

— Тебе нужно обработать удары Чонгука, — не стала я говорить ему о предложении духа-хранителя сбежать с ним. Вновь начнутся претензии и обвинения в опасности, лживости, жульничестве. Я устала от всего этого, мне и самостоятельно разобраться трудно, а они усугубляют.

— Пустяки.

— Нет, не пустяки! — Я встала и взяла свою сумку, в которой были различные медицинские штуки первой необходимости: лекарства, бинт, обеззараживающий раствор, вата. Подсев к Вону, я принялась доставать нужное и заботиться о нём. — Зачем ты подначивал Чонгука? Зачем нарывался?

— Я же знаю, что никакие они тебе не братья. Их претензии ко мне выглядят очень странно, нет, даже беспринципно! Если мы с тобой любим друг друга, то какое право они имеют тебя ревновать? Разве ты не моя? — Увернувшись от моего поглаживающего движения по его челюсти, которым я втирала мазь от ушибов, Вон поцеловал меня, прижав к себе за талию. Я не выдержала долго и, изобразив смущение, вырвала губы, которых только что касался Ви. Как я могла позволить?

— Твоя, конечно.

— Мне жаль, что наш праздник был испорчен, — дал мне вернуться к его разбитому носу молодой человек. К счастью, он был не сломан, но кровь следовало оттереть. — Может, всё-таки выпьем честно заработанного шампанского?

— Даже не знаю, у меня нет настроения. — Закончив, я убрала антисептики и прочее обратно в сумку.

— Поэтому его и надо поднять. — Вон взял бутылку и, начав её распаковывать, улыбнулся мне. — Это же твой день рождения, Элия! Тебе уже целых восемнадцать лет! Можно позволить себе повеселиться, правда? — Раздался глухой хлопок, достались из тумбочки два бокала. На этот раз пена пошла, постепенно превращаясь в шампанское. Вон протянул мне бокал, усаживая меня на постель и садясь рядом. У меня перед глазами предстало то, что он делал со мной в баре, как он, лёжа, метко наливал из горлышка спиртное в бокал между моих ног. Эти самые ноги стало тянуть и подергивать. — За тебя, моя прекрасная принцесса! — поднял бокал Вон, глядя мне в глаза. Сумев улыбнуться, я чокнулась и начала пить.

***

Слышимость через стены гостиницы была не то чтобы отличной, но она была, и Чонгук с Ви, предпочитая тишину, прислушивались, не прекратятся ли шёпот и разговоры в соседнем номере. Когда становилось совсем тихо, Ви подскакивал, собираясь постучаться под каким-нибудь предлогом, любым, самым нелепым. Но вновь появлялись голоса, а через полчаса донёсся и смех Элии.

— Развеселил её, — констатировал факт Тэхён. Этажом выше кто-то вышел из номера, шаги возникли и затихли, за приоткрытым окном, внизу на улице, подвыпивший женский голос просил идти спутника помедленнее, кто-то захлопнул машину, выйдя из неё. Парень добавил: — Говнарь.

— Я переборщил, да? — откликнулся Чонгук, оторвав подбородок от скрещенных пальцев. — Мне не следовало налетать на него, это сыграло против нас, но я не мог сдержаться, он же её развратить пытался!

— Всё ты правильно сделал, ему давно пора было наподдать, — успокоил его Ви.

— Я не думал, что кто-то за два дня сумеет настолько промыть девчонке мозги. Мы пытались действовать аккуратно и осторожно, чтобы она привыкла к нам, стала доверять, поняла, что мы друзья, но вдруг появляется какой-то…

— Говнарь, — повторил Тэхён.

— Да. И у него всё выходит, как по мановению волшебной палочки. Это слишком как-то… тянет на подстроенное.

— Я тоже так думаю, но, с другой стороны, я никак не могу найти улик против него, Гук. Да, он бесит, он выглядит, как головорез, у него умения, которые есть не у простых обывателей, но в то же время, что, если всё без каких-либо подвохов, и мы сами надумываем по привычке? Как его раскусить? Наши на него ничего не накопали.

— У него паспорт якобы восстановленный по утере. Ты же знаешь, что это может значить?

— Фальшивые документы.

— Вот именно. — Элия по соседству опять захихикала. Чонгук закатил глаза и откинулся на кровать, завалившись на спину. — Почему всё так трудно? Мы должны были охранять её, проследить, чтобы она не погибла, как её родственники, довезти её до наставника. Я не думал, что придётся применять хитрости, уловки, переигрывать кого-то. Наш отряд ещё никогда не занимался собственноручной разработкой планов и интеллектуальными битвами, у нас нет такого опыта.

— Наверняка учитель Хёнсок и сам не мог подозревать, что это всё понадобится, — загрустил Ви, чувствуя себя слабаком и неудачником, что с ним давно не случалось, с тех пор, как он освоился в Тигрином логе.

— Лучше бы они послали Эна, или Бродягу, или Хоупа. Хоуп бы обвёл Элию вокруг пальца быстрее этого Вона.

— Если бы не тёрки с наркокартелем Синалоа*, он бы так и сделал, но он занят. И Эн с Лео уже где-нибудь в Индии.

— Если не застряли в Тибете, ты же знаешь, там бесконечно можно чистить и не вычистить, к тому же, Утёс богов грозная сила, и они пока что там правят, и они не препятствуют разбою в горах, да и где бы то ни было, им он выгоден, им вообще выгодны преступления, мафия, заказчики — они этим живут, они на этом совершенствуются и крепчают.

— Похоже, что мы единственные, кто с радостью жил бы без всяких разборок и убийств. — Тэхён прислонился к стене, повернувшись в профиль к другу. Его ухо невольно стало ближе к звукам соседнего номера. Там разговаривали в мажорных тонах. Звякнули бокалы. — Что людям нужно для счастья? Зачем они тянутся к насилию?

— Люди вырастают и воспитываются в разных условиях. У кого-то так складывается психика, что жестокость приносит удовольствие. А кому-то удовольствие приносит возможность купить себе всё, что пожелаешь, и они становятся озабоченными деньгами. Мне иногда становится страшно знаешь от чего? Я ведь привык биться, сражаться, убивать, пусть и за правое дело, но… что если я без этого не смогу? Что, если бы мы очистили мир от всех-всех ублюдков, и мне стало бы скучно, и я не нашёл бы себе применение, и не стал бы счастливым? Выходит, меня насилие тоже развлекает?

— Не знаю. Ты думаешь, что не был бы счастлив поселиться в Тигрином, просыпаться по утрам на Каясан, никуда не спешить? Я бы хотел быть таким же мудрым, как мастер Ли, тоже учить желторотиков вроде тех, какими мы были.

— Может, меня бы это и устроило, — Чонгук помялся, прежде чем сказать дальше, — если б с девушкой можно было там поселиться. Но нельзя же. Мы золотые.

— Да и девушки предпочитают всяких отморозков честным парням, — кивнул Тэхён в сторону уединившихся Элии и Вона.