Мед.ведь.ма

— Я бы хотел вернуться к нашему соглашению, в котором ты обещал помочь…

— Я помню, потому что Бёль у вас, — перебил Бобби, не став дослушивать мужчину. Он уже достаточно с ним пообщался, чтобы выучить манеру ученого: долгие и вежливые фразы, подход к острым темам издалека, завуалированные речи с целью сбить с толку. Это было лишним, Эвр был прямолинеен и предпочитал противоположные методы парламентёрства. — Всё, что я знаю, я вам сказал. Прошло два года, и где теперь Элия — я знать не могу, всё ещё у Дракона? Жива ли? Я выполнил заказ, и не интересовался, как поживает моя жертва, я никогда не навещаю их, после сделанного. — Бобби косо ухмыльнулся. — Мёртвым на могилы цветочки тоже не ношу.

— А какие цветы предпочитаешь ты? — Улыбка Ёндже, дарованная врагам, напоминала бритву, которой он соскабливал их самообладание. — Я бы на твою принёс, если что-то пойдёт не так.

— Какая душевность!

— Ну, всё-таки, мой удачный эксперимент, как не привязаться невидимыми нитями родства создателя и его творения?

— Доктор Ю…

— Господин Ю. Я не имею степени, и докторской лицензии тоже, — поправил Ёндже. Чживон вздохнул. Отлично, его складывал по частям человек, который даже не учился в медицинском! Чего стоит ждать? Что рука всё-таки отвалится?

— Господин Ю, давайте перейдём к главному. Вы хотите, чтобы я поехал в Сингапур? — Собеседник почему-то не отвечал, задумываясь всё глубже, хотя взгляда не отводил. Пальцы учёного блуждали по металлическому защипу на канцелярском планшетнике, под которым надёжно были придавлены бумаги. Аккуратные ногти и изумительно вкрадчивые пальцы, они могли бы принадлежать хирургу, но принадлежали исследователю и первооткрывателю. Бобби не стал медлить с продолжением, раз тишина не нарушалась с другой стороны: — Я не думаю, что смогу там что-либо сделать. Этого государства я не знаю, где может находиться девчонка — тоже, в одиночку подобраться к Джиёну я не смогу, он меня к себе не подпустит, поймёт, что что-то не так.

— Откуда бы ему догадаться? — непредсказуемо проявил любопытство Ёндже.

— Откуда? Откуда… Понятия не имею, но он всегда обо всём догадывается! У него множество шпионов, да он и сам тысячи лазутчиков стоит. Его всевидящие очи прозрят насквозь любого.

— Ты суеверный? — приподнялись брови золотого.

— Не был, до того случая… с Элией и Драконом. Была пара эпизодов… они заставили немного пересмотреть свои взгляды. Не хочу углубляться…

— Это и ненужно. Итак, ты отказываешься поехать в Сингапур?

— Я не отказываюсь, я лишь говорю, что вам это ничего не даст. Меня там убьют, едва я покину аэропорт, или даже едва сойду с самолёта. — Бобби не трусил, но он понимал свою обреченность. Тупик. Откажется — убьют сначала Бёль, потом его. Согласится — Дракон его грохнет точно. Но хотя бы уцелеет сестра Ханбина. Чживон не к месту вспоминал о Дохи, и в груди становилось больнее, чем за все годы наёмничества. Хотелось жить-то, жить хотелось! В последний раз за ручку её подержать, эту девочку, не свою, но которая могла бы быть его, обнять и сказать, что всё будет хорошо. Как она сейчас? С кем? Обижает ли её кто-нибудь?

— У тебя самого есть предложение, как разведать местонахождение Элии? Или хотя бы итог её судьбы, если он вышел драматичным.

Чживон опустил глаза к скрещённым пальцам. Руки его висели между широко расставленных колен. Покорёженная и некрасивая невольно попала в поле зрения. Жуть, Халк какой-то. Нет, скорее тот каменный тип из «Фантастической четверки», от которого жена свалила. Было ли у него, Эвра, предложение? У него была идея, но предлагать он её никогда не станет, потому что ответит за всё сам, никого не впутывая.

— Нет, я не знаю, как разрешить эту ситуацию, потому что её невозможно развязать, минуя Дракона, а его, в любом случае, не обведёшь и не обставишь.

— Тогда очень хорошо, что кое-какой план есть у нас самих.

Ёндже вновь улыбнулся той улыбкой, которую видеть не очень хотелось, она не предвещала никакого добра. Мужчина достал мобильный телефон из кармана и положил на листы бумаги, поглаживая аппаратом страницы, как маленьким утюжком. Это напоминало возню ребёнка с игрушечной машинкой.

— Тебе не придётся никуда лететь, пока что. Ты позвонишь кое-куда, и задашь несколько вопросов.

Чживон нахмурил брови. Зачем ему куда-то звонить? Почему они не могут сделать этого сами? Тон голоса Ёндже настораживал. Бобби не мог знать, что произошло, пока его латали и исцеляли. Что где-то далеко, на другом континенте, в Штатах, часть золотых с их легендарным хакером наконец-то додумалась, откуда тянется профессиональность, с которой стёрли все данные, всю информацию о наёмнике. Пока он, не ведая и ничего не подозревая, боялся выдать как-то брата, золотые вышли на их родителей, живущих много лет в Америке, заслали к ним своего гипнотизёра, и он ловко выведал, кто приходится роднёй завязшему у них на зубах Эвру. Химчан сразу же всё осознал: ведь именно он, он сам, когда был Красной Маской и работал на Тэяна, уничтожил всё, что было в мировых виртуальных просторах связано с самим Тэяном и, конечно же, его семьёй. Прошло столько лет! Забыв об этом напрочь, Химчан столкнулся в противоборстве сам с собой и, уже испугавшись, что существует кто-то столь же мастерски владеющий взломами и программированием, с облегчением выдохнул, поняв, что подкинул головоломку в прошлом себе будущему.

— Позвони в Сингапур, своему брату, — протянул трубку Ёндже, не переставая цепко следить за каждым движением Бобби. Тот не дёрнулся, но глаза не промолчали, они завопили изумлением и взорвались в глубине зрачков окончательным поражением. Как они узнали?! Что ж это за люди? Как они это сделали? То, что они с Тэяном братья, что у него, Эвра, вообще есть брат, не знал никто, кроме Дракона и их родителей. И Черин. Неужели она сдала? Сука…

— Какому брату? — попытался воспротивиться Бобби, но это уже выглядело глупо и напрасно. Оба участника диалога понимали, что обратного хода нет, вся правда всплыла и не потонет.

— Пособнику Джиёна, какому же ещё? Бывшему сутенёру, преступнику, уголовнику, наркодилеру… Некогда влиятельному боссу одной из сеульских группировок, теперь одному из драконов.

Бобби молчал, обдумывая, как сильно повредит брату, если позвонит ему? То, что они связаны — уже известно, а именно это изначально могло продемонстрировать их слабые места. Чем может навредить звонок? Надо будет сказать Тэяну сразу же, что он в руках у каких-то типов, чтобы тот не ляпнул ничего лишнего… а что он может ляпнуть? Тайны Дракона? Чживону плевать на Дракона, пусть горит в огне, если драконы способны гореть. Чёртов Бурерождённый*! «А если откажусь позвонить?» — подумал Бобби о том, что союзничества с этими людьми всё-таки хочется избежать. Но Бёль! Какие аргументы есть у него, чтобы артачиться и противостоять? Чживон с грустью подумал о тех женщинах, что были соблазнены им за несколько лет, они попадали в его сети и ловушки так же, как попал сейчас он. Как после этого не быть суеверным, не верить в какую-нибудь карму? Пока он бредил в агонии, у Чжунэ на квартире, ему почему-то мерещилось, что вся эта трагедия с заказом и рукой — плата именно за Элию. Два года старался он не думать о ней, брошенной так беспощадно в Китае, не думать и не вспоминать, как о десятках других, которых стирать из памяти получалось. Но тибетская замухрышка, не вызывавшая в нём тогда никаких чувств, почему-то разрасталась в его душе колючим сорняком, который не выкорчёвывался. Её искренние слёзы первой любви, когда она умоляла его не уходить и отдалась ради этого, вызывали не жалость, а омерзение. К самому себе. Гадко, противно, тошно! Варившийся не в раскаянии и сожалении, а странных муках совести, сверлящих дрелью закрома сознания, Бобби не смог повторить подобного с Джинни. Он предпочёл выбрать смерть. Или жизнь с Хомячком, но этому не способствовали обстоятельства. Дохи и возможность быть с ней были из ряда несбыточных мечтаний, фантастики. Не быть ему счастливым. Из-за Элии. Проклятье ведьмы? Хер его знает, но с тех пор как-то часто всё не ладилось. Из университета отчисляли, в драках били, в гонках приходил вторым… За то, что стал первым у ведьмы, он обречён везде теперь быть вторым? Чживон вздрогнул, подумав, что в его отсутствие Дохи переспит с кем-то, и от этой дрожи опомнился, пришёл в себя и увидел испытующий взор Ёндже. О чём они говорили? Ах да, звонок!

— А если я не стану ему звонить?

— Чживон, не заставляй меня постоянно повторять одно и то же имя. Ты знаешь, кто у нас, ты знаешь, что будет, если ты не станешь выполнять то, что нам нужно. — Мужчина протянул ему телефон. — Звони.

— Хорошо, соберусь с мыслями, придумаю речь и…

— Нет, сейчас. При мне. Если ты думаешь, что мог бы в моё отсутствие о чём-то договориться с братом, то напрасно, здесь везде прослушка, да и в трубке тоже. — Бобби помешкал, но всё-таки взял телефон, и завертел его в руках сам. Он знал номер брата наизусть, тот не менял его с прошлого года, как получил, выйдя из тюрьмы и устроившись в Сингапуре. — Ты можешь разболтать брату, что тебя держат какие-то подозрительные типы неизвестно где. Ты можешь. Рискуя Бёль. А можешь просто спросить его, не знает ли он что-нибудь об Элии?