Медальон Эрсидаха

Драмиург медленно и с наслаждением пропустил через шерсть огненный вихрь. Хохломада содрогнулась, но не отпустила. Демон и не ждал легкой победы. Звездных шавок подпитывали черные дыры, а там негативная энергия скапливалась тысячелетиями.

Драмиург снова ощетинился и вместе с искрами, сыплющимися от него в разные стороны, взлетел под самый купол шара. Хохломада не успела сгруппироваться, присоски ослабли, и она, продержавшись полпути, рухнула на дно.

Драмиург видел, как она приобрела форму амазонки, в ее руке сверкнул меч.

Он снова опустился вниз и приготовился к нападению. Хохломада – амазонка подняла меч над головой, показывая, что битва только начинается. У нее за спиной стоял, покачиваясь, Ключник.

Драмиург был спокоен и безоружен. Он понимал, что игры закончились, и пора всерьез заняться спасением Ключника. Он выпустил когти и плотно вцепился ими в дно шара, затем напряг мышцы и медленно протянул обе руки к амазонке. Из них в ее сторону метнулись стрелы со стальными наконечниками, но хохломада отбила их, мастерски манипулируя мечом.

Драмиург именно этого и ждал. Пока она размахивала оружием, он выбросил вперед хвост, который проложил дорогу между ним и воительницей. По нему пробежал высоковольтный импульс и ударил хохломаду по ногам.

От неожиданности она покачнулась, но удержалась на ногах. Она попыталась обрубить хвост, но Драмиург молниеносно отдернул его и выдохнул в хохломаду водяной шар. Она не успела увернуться, и мощный водопад накрыл ее с головы до ног. Чтобы окончательно убедится в своей победе, Драмиург снова протянул руки и через струи воды пропустил ток.

Он больше не ощущал хохломаду как энергетический элемент, а только увидел бесформенное и липкое пятно на стенке шара.

«Как я мог втянуться в эту авантюру», – думал он с досадой, возвращаясь домой с висящем на плече Ключником. В который раз друг юности, так и не успевший остепениться за миллионы лет, втравил его в неприятную историю.

То, что Архитектору это не понравится, Драмиург знал наверняка. Особенно то, что он вмешался в законы чужой планеты. «Но не мог же я бросить друга», – мысленно оправдывался он перед Вселенским Разумом, и все-таки понимал, что неправ.

* * *

Они с трепетом ждали Совета, на котором должны были огласить решение. Белые с сочувствующим видом наматывали вокруг них круги, но ясно было, что единственный, кто на их стороне – это сам Архитектор. Он хотя и не принимал такое поведение, но способен был понять. И уж точно никогда не осуждал.

Тронная зала медленно наполнялась светом. Он становился все ярче, и Белые, как в верхних слоях называли Ангелов, постепенно сливались с этим сиянием и растворялись в нем. В конце концов, остались только Драмиург с Ключником.

Теперь они стояли на вершине атмосферы, наполненной энергией и силой Архитектора.

Оба оцепенели. Оба горели в котле собственного стыда и бессилия. Они чувствовали себя ничтожными элементами в огромном мире Высшего Разума, где луч гармонии пронизывал каждую песчинку.

Они не знали, мгновение или вечность длится Совет, потому что здесь не было времени, как и других измерений, принятых во Вселенной.

Наконец источник света стал ослабевать, и Драмиург с Хазогом снова оказались в тронной зале. Белые торжественно внесли золотые скрижали с решением Архитектора.

За использование Великого Огня в разрушительных целях им было предписано три тысячелетия не выходить за пределы собственных владений и не посещать миры других Галактик.

«Хорошо хоть общаться друг с другом разрешили, – с облегчением подумал Драмиург. – А три тысячелетия это не страшно, вместе мы продержимся».

* * *

Драмиург доверял Ключнику на все… восемьдесят процентов. Он бы не был первым в иерархии демонов, если бы кому-то доверял на все сто. Но эти восемьдесят были показателем наивысшего расположения.

Поэтому, когда Хазог сказал, что у него есть интересные сведения из мира людей, Драмиург приготовился услышать что угодно, но только не то, что диверсанты работают прямо перед его носом. Но все сходилось.

Накануне к нему поступила накладная из Четырнадцатого. Надзор за личностью сообщал, что в течение последнего десятилетия три человека ушли из жизни без его, Драмиурга, санкции, и это были не самоубийцы.

Первым значился Илья Вороновский, умерший в 2006 году. Крепкий мужчина 75 лет, никогда не жаловавшийся на какие-либо недомогания. Диагноз патологоанатома – обширный инфаркт. Но надзорники инфаркта не обнаружили.

Второй, Леонид Сбруев, погиб в 2011 году на Северном Кавказе. Спецназовец был убит во время обычного патрулирования дороги. Судя по траектории пули, стрелявший находился на открытом пространстве, а точнее – стоял напротив. Предположительно, это был боевик одной из дагестанских бандформирований. Однако никаких дальнейших действий со стороны бандитов не последовало, и это убийство было бессмысленным, что не соответствовало сложившейся на тот момент обстановке. Странно было и то, что пуля, пробившая череп Сбруева и оставшаяся в мякоти мозга, загадочно исчезла. Расследование, которым занималось высшее военное ведомство, результатов не дало.

Третий случай был зафиксирован всего два года назад, в 2013-м. Олег Золотарев был сбит транспортным средством. По версии правоохранительных органов, наезд был совершен пьяным водителем. Но за рулем сидел мусульманин, который никогда не употреблял крепких напитков.

Уголовное дело закрыли, квалифицировав действия Золотарева как самоубийство. Получалось, что погибший сам шагнул под колеса автомобиля. Но никаких данных о суицидальных наклонностях молодого человека ни у земной полиции, ни у поднебесного Четырнадцатого не было.

Эти три случая никак не вписывались в один процент случайностей, предусмотренных Надзором за личностью. Кроме того, все трое жили в одной стране и были близко знакомы. Профессор и его ученики. Это наводило на мысль, что…

И вот именно в этот момент Ключник и шепнул ему, что у него в Преисподней появилась информация от вновь поступившего сотрудника ФСБ.

– Хазя, не тяни. Если что знаешь – выкладывай.

– Тут у меня один писака решил продолжить труды и после своей земной кончины. Я смотрю на это сквозь пальцы, как ты знаешь.