Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

Неожиданная реплика Тамары заставила Павла встрепенуться.

— Так вот, кое-какие соображения на этот счет у меня имеются, — продолжала она. — Был один парень, Валера — фамилии, к сожалению, не знаю, — но он увлекался наркотой. Не думаю, что ребята, включая Регину, баловались тяжелой гадостью, но «колеса», как сейчас говорят, у них были в ходу.

Павел записал эту интересную информацию на помятом листке бумаги.

— Кто-нибудь еще? — спросил он, подняв глаза на Тамару.

— Еще… Знаете, я ни в чем не уверена, но у Регины, кажется, появился мужчина.

Поймав удивленный взгляд Павла, она тут же добавила:

— Нет, конечно, Регина всегда отличалась неразборчивостью в связях, но тот мужчина, видимо, был особенным.

— В каком смысле — особенным? — решил уточнить Трофименко.

— Не знаю, как и объяснить. Все ее приятели — сплошной молодняк, от восемнадцати до двадцати пяти, в основном представители «золотой молодежи», как и сама Регина. С ними она не церемонилась, хотя, думаю, переспать успела со всеми — такой уж у нее характер… был. Но в последнее время она изменилась.

— Каким образом?

— Стала хорошо одеваться — для меня это первый признак.

— Но ведь, как я понимаю, отец давал ей деньги?

— Молодой человек, когда я говорю, что Регина стала одеваться «хорошо», я не имею в виду «дорого» — она всегда отоваривалась только в бутиках, а не в дешевых универмагах! Но Регина стала носить по-настоящему стильные вещи, и я даже как-то сказала ей, что некоторые из них пристали скорее даме моих лет, нежели столь юному существу.

— И что же она вам сказала?

— Нахамила, кажется, точно не помню, но я уверена, что дело было именно в мужчине, ведь ни отец, ни мать, ни уж тем более я сама не могли заставить Регину перестать краситься, как ирокез, и одеваться поприличнее!

* * *

В течение следующих двух дней после моего визита к Иночкиной я увидела троих доноров из списка Ольги Петровны Иночкиной. Не удовлетворившись справками, предоставленными подозреваемыми, я попросила их сделать экспресс-анализ крови. Доноры, конечно же, возмутились, но спорить не стали — в конце концов, на кон была поставлена их репутация! Как и предполагалось, ни у кого из них не оказалось гепатита С. И опять же, как и предполагалось, основной моей проблемой стал гражданин Яикбаев. Естественно, я отправилась по адресу его регистрации, но там Яикбаева не оказалось. Квартиру уже два месяца снимали выходцы из Средней Азии, и они ничего не знали о тех, кто жил здесь до их появления. Тем не менее мне удалось добыть адрес и телефон квартирной хозяйки.

— Неужели вы думаете, что я знаю, откуда эти люди приходят и куда потом деваются? — с усмешкой спросила меня высокая худая тетка в халате, заляпанном какими-то коричневыми пятнами — вероятно краской для волос. Мы говорили, стоя в дверях, и хозяйка не сделала ни малейшей попытки подвинуться, чтобы меня впустить. За ее спиной угадывалось какое-то мельтешение и возня.

— Вы сдаете квартиру людям, ничего о них не зная? — недоверчиво спросила я. — А что, если они воры, бандиты какие-нибудь? Могут дом поджечь или соседей ограбить?

— А я-то здесь при чем? — раздраженно пожала плечами женщина. — Мое дело — взять оплату и проследить, чтобы они не дебоширили. Гастарбайтеры обычно ведут себя тихо и платят вовремя.

— Яикбаев жил у вас один?

— Нет, их было трое. Соседи, правда, жаловались, что видят больше народу, но я ведь не полиция, чтобы их всех считать! Вели они себя тихо, никого не трогали, не заливали, не хамили — что еще нужно-то?

— А почему они все-таки съехали и когда это произошло?

— Да уже больше полугода тому назад уехали. А почему — точно не скажу, но, думаю, у них просто денег больше не было, чтобы квартиру оплачивать. Мне пришлось поднять цену — коммуналка же растет, как на дрожжах, и они, в том числе и этот ваш Яикбаев, сказали, что нашли другое жилье. Я только попросила их прибраться как следует и съехать в течение недели. Они так и сделали.

— А куда — они случайно не сказали?

— Нет, конечно, мне-то зачем?

— Хорошо, — вздохнула я. — Что вы вообще о нем знаете? Может, номер мобильника?

Тетка задумалась, и я в надежде затаила дыхание.

— Нет, — ответила она наконец, к моему разочарованию. — У меня был номер кого-то из этой компании, но я его стерла, как только они уехали.

— Может, вам что-то известно о месте работы Яикбаева? — спросила я кисло, чувствуя, что исчерпала все свои умственные возможности.

— Работы? Погодите, он что-то такое болтал… А! В магазине он работал, в супермаркете каком-то!

В Питере сотни супермаркетов — как, спрашивается, я вычислю нужный?

— У него еще такая форма была — я видела, — задумчиво продолжала моя собеседница. — Оранжевая, а на спине какой-то фрукт нарисован… Или овощ?

Что ж, уже кое-что, подумала я: придется посидеть в Интернете и поискать, в каких магазинах выдают работникам похожие вещички, — другого выхода нет.

* * *

— Так, значит, вы в последний раз видели Регину в клубе «Ночной дозор»? В ту самую ночь, когда она погибла? — уточнил Трофименко, чувствуя, что краснеет.

Сидевшая перед ним роскошная девица лениво перекинула ногу на ногу, и он успел заметить мелькнувшую под провокационно короткой юбкой тоненькую полоску трусиков. Она была жгучей брюнеткой с огромными цыганскими глазищами и ресницами, при каждом взмахе которых Павел чувствовал, как его сердце проваливается куда-то вниз. Раньше он считал, что подобных девушек можно встретить только в глянцевых журналах. Татьяна Огурцова не была моделью. Строго говоря, она вообще никем не была. Красавица в платье от «Прада» и в туфлях на высоченных каблуках не училась и не работала, а просто тратила деньги с платиновой карточки матери — какой-то «шишки» в строительном бизнесе. Как успел выяснить Трофименко за время беседы, Таня владела симпатичным гоночным «Порше» ярко-голубого цвета, квартиркой-студией в сто сорок квадратных метров в центре и превосходным гардеробом. О последнем Павел получил представление по чистой случайности: когда он позвонил в дверь, Татьяна как раз вывалила большую часть своих шмоток на овальный диван королевских размеров, пытаясь сообразить, что ей сегодня вечером надеть на очередную вечеринку. На половине платьев и блузок до сих пор болтались ценники и этикетки — видимо, Татьяна Огурцова предпочитала скупать одежду оптом.

— Да, наверное, — беспечно пожав плечами, ответила девушка на вопрос Павла. Ее длинные темные ресницы взметнулись вверх, и Трофименко почувствовал, как комок подкатывает к горлу, лишая его дара речи. Но он не мог не заметить, как равнодушно ведет себя Татьяна. В конце концов, убита ее подруга, а она, кажется, больше озабочена предстоящей вечеринкой, нежели этим печальным событием. Может, красивые девушки как-то иначе относятся к жизни?

— Вы уходили вместе?

— Н-нет, — протянула Татьяна, похоже, ненадолго задумавшись. — В тот вечер, по-моему, нет… Да, точно: ей кто-то позвонил.

— Не знаете кто?

— Нет, — покачала головой Таня, и блестящие волосы упали ей на глаза. Девушка грациозным движением откинула их назад, и Павел едва успел вовремя отвести взгляд, чтобы она, не дай бог, не подумала, что он на нее пялится (а ведь именно этим он и занимался, не в силах противостоять искушению: на эту девушку хотелось смотреть не отрываясь!).

— Но точно кто-то особенный, — тут же добавила она, и Павел встрепенулся:

— Почему вы так решили?

— Ну, знаете, Регинка ведет себя довольно-таки грубо, особенно с мужиками, а тут она ворковала, как горлица… Честно, я у нее никогда такого голоса не слышала, хоть мы с детства знакомы!