Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

— Вы точно из Следственного комитета? — спросило существо, и Дамир с облегчением понял, что перед ним всего лишь женщина. Маленькая и вполне себе земная — ничего сверхъестественного.

— Точно, — ответил он, вытаскивая документ и терпеливо дожидаясь, пока хозяйка логова изучит его содержание. — С кем имею честь?

— Диана, — томным голосом представилась та, определенно все еще в образе.

— А фамилия? — потребовал Дамир. — Паспорт у вас имеется?

— Паспорт? — Женщина словно бы поперхнулась этим словом и наконец вышла из образа.

Невольно Дамиру пришла на ум сценка из фильма «О бедном гусаре замолвите слово», когда полицейский допрашивает актерскую труппу, представляющую спектакль из жизни Древнего Рима.

«— Вот вы, к примеру, кто?

— Я — Марк Туллий Цицерон…

— А по паспорту?

— Анна Петровна.

— А вы?

— Марк Юльевич Мавзон.

— Да я по паспорту спрашиваю!

— Так я по паспорту Марк Юльевич…».

— Меня… — женщина прокашлялась. — Меня зовут Ольга Григорьевна. Семенчук. Паспорт показать?

— Пока не обязательно, — смилостивился Дамир. — Значит, вы руководитель, гм… центрального филиала?

— Да нет, что вы! — всплеснула руками Семенчук. — Я просто менеджер.

— То есть вы сами не…

— Нет, конечно!

— А зачем весь этот прикид?

— Ну ведь салон эзотерических услуг… Семья Джамалии пока не подобрала человека, который сможет занять ее место.

— Вы хорошо знаете ее семью?

— Нет, — призналась менеджер. — Лично знакома только с бывшим мужем Джамалии, Олегом Сергеевичем. Он и попросил, чтобы я пока поуправляла головным отделением.

— Хорошо, а как насчет других филиалов?

— Честно сказать, не знаю, — покачала головой Семенчук. — Я работала только здесь.

— На входе сидит новенькая девочка. А где предыдущий администратор?

— Ее уволили.

— Бывший муж?

— Нет, брат вроде бы.

— За что?

— Он передо мной не отчитывается!

— Как давно вы работаете?

— Почти пять лет.

— Значит, должны хорошо знать принципы работы заведения! Вот список из пяти имен и фамилий, — сказал Дамир, доставая из кармана слегка помятый листок. — Скажите, какие из них вам знакомы?

Семенчук пробежала список глазами и покачала головой.

— Вы хоть представляете, сколько клиентов приходит сюда ежедневно? — спросила она.

— Много?

— Сорок-пятьдесят человек — и это только в наш филиал! Вы по компьютеру проверяли?

— Проверяли, но ничего не нашли.

— Значит, эти женщины не приходили, — уверенно заключила менеджер.

— Может, взглянете на фотографии?

Семенчук не отказалась, но и это ничего не дало.

— Если я и видела кого-то из них, то не помню, честное слово! А они лично с Джамалией работали или с кем-то из других сотрудников?

— Я не в курсе.

— Вы можете попробовать спросить в филиалах: Джамалия вела прием в каждом из них по расписанию.

— Ее личный прием стоил дороже?

— Разумеется! Все хотели попасть именно к Джамалии, но ее ценник не каждый мог себе позволить!

— Что ж, спасибо за сотрудничество, — сказал Дамир, поднимаясь. Он был не слишком доволен беседой, ведь ничего важного ему выяснить не удалось. — Так вы точно не знаете, почему уволили предыдущую администраторшу?

— Я могу лишь высказать предположение.

— Попробуйте!

— Мне кажется, это связано с тем, что Лера рассказала убийце, где искать Джамалию. Он ей угрожал, и она испугалась, но, сами понимаете, для родных это — не аргумент!

— Да, наверное, — пробормотал Дамир, с неудовольствием предвкушая целый день мотания по городу. Не целесообразнее ли поговорить с бывшим мужем Джамалии — похоже, он знает все, что происходит в салонах, не хуже покойной хозяйки!

* * *

Подкрепившись, Алла ощущала прилив сил и готовность свернуть горы. Энергия ей пригодится, ведь предстоящий допрос Лапиной наверняка продлится несколько часов и потребует немалых усилий. С другой стороны, Алла предвидела, что на этот раз бывшая директриса приюта станет гораздо более сговорчивой: после очной ставки с Катериной Хоркиной и Анной Расуловой, той самой девушкой, которая догадалась обратиться за помощью к Мономаху, по-другому и быть не могло! Кроме того, положение подозреваемой усугубляло обвинение в соучастии в убийстве Яны Четыркиной (хотя, положа руку на сердце, последнее казалось Алле притянутым за уши). Поэтому готовность Лапиной говорить правду не стала сюрпризом. Слова полились из нее водопадом, Алла едва успевала задавать вопросы, чтобы допрос протекал в нужном русле — Лапина склонна была отвлекаться и перескакивать с одной темы на другую. Она рассказала, как ее посетила мысль о побочном заработке. Если верить бывшей директрисе, поначалу ей и в голову не приходило заняться торговлей младенцами — до тех самых пор, когда одна из первых подопечных, благополучно разрешившаяся от бремени в роддоме, спросила, что ей делать с ребенком. Девушка приехала из ближнего зарубежья, родственников по месту прописки не имела, соответственно, возвращаться ей было некуда. По словам Лапиной, молодая мамаша сама предложила выход: якобы в палате к ней обратилась женщина, потерявшая ребенка, предложив забрать ее дочку. Роженица побоялась решать такой серьезный вопрос в одиночку, а потому обратилась к Лапиной. Та не растерялась, встретилась с возможной «клиенткой» и обозначила цену. Само собой, мамаше не следовало знать, за какую сумму продали ее ребенка (чего уж там, нужно называть вещи своими именами!), но внакладе она не осталась. Теребя в руках увесистую пачку евро, Лапина внезапно осознала, что перед ней открываются радужные перспективы, которые предлагают практически неиссякаемый источник дохода.

— А если девушка отказывалась продавать ребенка, что вы делали? — поинтересовалась Алла.

— Обычно они не отказывались, — криво усмехнулась бывшая директриса. — Они радовались, что не придется искать выход самостоятельно. Выход, при котором все в выигрыше: ребенок пристроен в хорошие руки, а мамаша получает отличные подъемные!

— Так-таки ни одна не пожелала сохранить младенца при себе?

— Ну, пару раз случалось, — неохотно признала Лапина. — Но это скорее исключение.

— И что же вы делали тогда?

— Объясняла, что им придется самостоятельно решать свои проблемы.

— То есть забирать детей и идти на все четыре стороны?

— Как-то так.

— И они ушли?

— Да. Одна вернулась через две недели, принесла ребеночка и попросила пристроить. Не знаю, что случилось с другой… Понимаете, мы же не всех в приют принимали, а только тех, кто действительно находился в безвыходной ситуации!

— Получается, действовали наверняка?

Лапина поморщилась — ей не понравилась формулировка. Тем не менее она кивнула.

— А как же Яна Четыркина? — спросила Алла.

— Я ошиблась на ее счет, — вздохнула бывшая директриса. — Пожалела!

«Ну да, конечно, пожалел волк ягненка — оставил рожки да ножки!»

— Она пришла ко мне, такая испуганная, несчастная, — продолжала Лапина. — Вот я и подумала, что она — идеальная кандидатка, но Яна вела себя странно.

— В чем же была странность? — поинтересовалась Алла.

— Создавалось впечатление, будто она пришла, просто чтобы перекантоваться чуток.

— То есть она чего-то ждала?

— Я несколько раз подводила Яну к беседе об устройстве будущего ребенка, но она умело уходила от разговора. Не говорила «нет» прямо, поэтому я до последнего надеялась. Когда пришел ее знакомый и рассказал, что Яна снимала квартиру в городе, я удивилась: откуда деньги? Раз у нее все так здорово, зачем она пришла в приют? Но у меня не было причин желать Яне смерти. Когда она пропала, я думала, вернется, ведь идти ей некуда!

Алла и раньше сомневалась, что Лапина имеет отношение к гибели девушки, но сейчас окончательно в этом убедилась. Перед ней сидела беспринципная, корыстная женщина, зарабатывающая деньги на чужом несчастье. Но — не убийца. Алла решила задать бывшей директрисе приюта мучивший ее вопрос: