Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Не слишком ли много на одну девчонку? – недоверчиво покачала я головой. – Ну а с Георгиади-то что теперь?
– А что с ней? Все родители согласны хоть сейчас писать заявления. Мы выделим им адвоката, так что все путем.
– Думаешь, дело увенчается успехом?
– Тебе честно сказать или порадовать?
– Я бы, конечно, хотела порадоваться, но…
– Ну, тогда слушай, что я думаю. Самое страшное, что грозит Георгиади, это обвинение во врачебной халатности. Она будет стоять на том, что была уверена в диагнозе. Ее связь с лабораторией доказать невозможно – кстати, вполне реально, что связи и нет, ведь в их заключениях формулировки весьма расплывчатые. Таким образом, почему бы и не Вильмс? Умелый адвокат Георгиади еще и героиней выставит, ведь она совершенно бесплатно (вернее, за счет государства)
– То есть она останется безнаказанной? – уныло уточнила я.
– То есть доказать умысел будет практически невозможно. Зато, надеюсь, этот случай нанесет тяжелый удар по ее репутации. Больница выплатит пострадавшим какую-то сумму, неспособную компенсировать то, что они потеряли, Георгиади со временем оправится, однако, возможно, случившееся заставит ее задуматься, и она больше не совершит подобной ошибки.
– Ошибки?! – воскликнула я. – Ты называешь это ошибкой?
– Не будь смешной, Агния, – устало потирая глаза, вздохнул Андрей. – Неужели ты считаешь, что лично меня такое положение вещей устраивает? Но я разговаривал с Артемом, и он заверил меня, что скорее всего так и получится. Нам повезет, если сумма выплат окажется достойной. Помни, что в результате действий Георгиади никто не пострадал: она действительно классный хирург, и ни у одного из пациентов не возникло осложнений. Если бы это произошло, она могла бы попасть в более серьезную передрягу, а так…
– Значит, кто-то должен был умереть, чтобы ее наказали?
– Ну, как-то так, – кивнул Андрей. – И то не факт!
– И снова мы в начале пути, – констатировала я. – И неизвестно, кто убил Киру, куда пропала мать Нины…
– И кто стрелял в Митина.
– Что?
– Разве я тебе не рассказывал? Ах, ну да, не успел же…
– Кто-то покушался на отчима Нины, и ты забыл мне об этом рассказать?!
– Можно подумать, ты могла бы это предотвратить!
Я уже собиралась рассказать Андрею о том, что видела на остановке маршрутного такси, когда в прихожей хлопнула дверь. Через минуту в гостиную вошла Жанна. Выглядела она немного разбитой, и я спросила себя, виной ли тому встреча с Митиным. Что ж, ничего не случится, если пока я оставлю свои сомнения при себе. Сначала надо поговорить с Жанной – вдруг она нуждается в помощи? Андрей может все неправильно понять, а со мной она будет откровенной.
Артем не ожидал, что ему позвонят так скоро: Антон Скоробогатов явно не хотел, чтобы его нашли, и он мысленно дал себе пару недель на то, чтобы появились хоть какие-то новости. В конце концов, парень ведь не Джеймс Бонд и не Джейсон Борн [138] , и у него нет тех возможностей, которые имелись в распоряжении этих ребят! Он – обычный парнишка, без криминальной истории за плечами, без знакомств, которые помогли бы ему затеряться на просторах нашей необъятной родины. За границу свалить он никак не мог – Артем проверял: у парня нет даже загранпаспорта. Значит, рано или поздно он где-нибудь засветится. Но с утра позвонил некий Михаил Изморов (отличная фамилия для следователя!) и сказал, что в одну из клиник Красногвардейского района поступил пациент в бессознательном состоянии. Он читал ориентировку на Скоробогатова и, посетив пострадавшего в реанимации, пришел к выводу, что им с Карпухиным надо познакомиться поближе.
138
Джеймс Бонд и Джейсон Борн – секретные агенты, вымышленные литературные герои.
– Как давно он поступил?
Они шли по длинному больничному коридору в реанимацию, когда Артем задал Изморову этот вопрос.
– Десять дней назад, – ответил тот.
– Почему сообщили только вчера? У него ведь огнестрельное ранение!
– Ну, вы же знаете, как у нас дела делаются, – развел руками следователь. – Сначала, видимо, не знали, выживет ли, а потом как-то недосуг… Да ведь и ориентировку-то вашу я только
вчера увидел!Михаил Изморов оказался немолодым, опытным работником, любящим свое дело. Таких Артем чуял за версту: их становится с каждым годом все меньше, и все же остается достаточно, чтобы преступления раскрывались, а не хоронились под сукном по причине того, что кто-то не считает нужным поднять свой толстый пыльный зад. Следователь был высок и тонок, как ручка от швабры, но в то же время не производил впечатления слабого человека. Костюм болтался на нем, как на манекене: по всему видать, собственный внешний вид заботил Изморова меньше всего. Обручальное кольцо на безымянном пальце говорило о том, что он женат, и Карпухин мысленно позавидовал Михаилу: иметь непритязательную супругу, которая мирится с трудностями жизни следователя, включая небольшую зарплату и большую загруженность, настоящее везенье!
– Пациент в себя не приходил, – сказал врач из реанимации, выйдя навстречу мужчинам.
– Он в коме?
– Нет, но очень тяжелый… Поговорить с ним нельзя, если вы на это намекаете! – тут же предвосхитил он вопрос, готовый сорваться с губ Артема.
– Вот, я же вам говорил! – пожал плечами Изморов, глядя на подполковника.
– Я обязательно лично позвоню, если в состоянии больного наметится улучшение, – добавил врач, дабы смягчить резкость своего заявления. – Не думайте, что я не понимаю, как вам важно допросить потерпевшего, но сейчас это невозможно.
– Хорошо, доктор, – шумно вздохнул Артем. – Расскажите, как он к вам попал?
– Паренька выловили из речки.
– Из речки?
– Ага. Вернее, не то чтобы выловили – он как-то сам умудрился доплыть до берега и выбросить тело на плиты. Видимо, после этого он потерял сознание и лежал, пока какие-то ранние роллеры не заметили тело на берегу. К счастью, они решили проверить – вы бы знали, сколько народу мрет только потому, что их принимают за пьяных и даже не пытаются оказать помощь! Удивительно, как он кровью не истек – чистое везенье.
– У него огнестрельное ранение?
– Два – в голову и в шею, – кивнул врач. – Но проблема не только в этом: ночи сейчас еще холодные, и то, что он провалялся столько времени без помощи, вызвало двухстороннюю пневмонию. Не стану скрывать, положение не самое обнадеживающее!
– При нем обнаружены какие-нибудь личные вещи? – поинтересовался Артем.
– Нет, – покачал головой врач. – Ни документов, ни денег.
– А телефон? – перебил Карпухин. – Был ли при нем сотовый?
– Нет, точно не было, – уверенно ответил медик. – Пациент поступил совершенно «пустой».
– Могу я хотя бы взглянуть на него и убедиться, что это наш парень?
Неохотно, но врач позволил.
Поблагодарив и получив заверение в том, что он немедленно узнает об изменении состояния Антона, Артем вернулся в предбанник перед дверью в реанимацию.
– Значит, я не ошибся и это ваш подозреваемый? – спросил Изморов, все это время ждавший снаружи.
– Похоже на то, – кивнул Артем. – Только я уже не уверен, что он – подозреваемый!
– Как так?
Подполковник поразмыслил несколько секунд – стоит ли посвящать следователя в дело? Затем, приняв решение, он сказал дружелюбно:
– Есть часок свободный?
– Да хоть два!
Изморов заинтересовался, и Карпухин решил, что беды не будет, если он поделится своими соображениями с человеком, чей свежий взгляд может оказаться нелишним.
– Как, говоришь, зовут этого парня? – спросил Карпухин. Так как в этот момент он мощными челюстями усиленно жевал особенно жилистый кусок мяса, Трофименко не сразу понял, что он сказал.
– Хренников, Виталий, – ответил он, когда наконец до него дошел смысл высказывания босса.
– Надеюсь, ты с ним не связывался?
Серые, как асфальт, глаза подполковника подозрительно буравили лицо лейтенанта.
– Как я мог – без вашего разрешения?
– Молодец, – удовлетворенно кивнул Карпухин.
– И потом, – продолжал Павел, – я подумал, что не стоит его предупреждать: вдруг мужик виноват, а мы возьмем да сообщим ему, что собираемся это проверить?
Карпухин улыбнулся про себя: парнишка не промах. Самостоятельность мышления – отличительная черта хорошего следователя, и Артем надеялся, что со временем ему удастся-таки вырастить себе достойную смену.