Медицинский триллер. Компиляция. Книги 1-22

Что делать дальше?

На стороне Бена, кроме фактора неожиданности, больше, похоже, ничего не было. Ему просто придется минута за минутой следить за развитием ситуации и действовать по обстоятельствам, пытаясь выработать хоть какой-нибудь план, пусть и с минимальными шан­сами на успех. Выжидать, бросив Сэнди на произвол судьбы? Возможно, признался себе Бен, так и получит­ся. Погибнуть самому — тоже не лучший способ оста­новить этих людей и прекратить их преступный бизнес. Ему стало плохо от одной только мысли, что придется готовить самолет к обратному полету в Штаты, зная, что произошло с несчастной женщиной и что из-за этих лю­дей восьмилетний мальчик больше никогда не увидит свою мать.

Стэн Холиен ждал Бена у подъемника. Имелся ли в кабине револьвер? Возможно, решил Бен. Он еще раз ог­лядел салон. Дверь в кабину была закрыта и, скорее всего заперта.

—Где мы, черт побери, сели, Стэн?

—В Бразилии.

—Очень смешно.

—Точно. Северо-западнее Рио, миль семьдесят пять, может сто.

—Никогда не был в Бразилии.

—Отличное место. Очень красивые женщины. Но, бо­юсь, что на этот раз экскурсий не будет. Послезавтра, са­мое позднее через два дня мы вылетаем обратно.

—Давно вы занимаетесь этим?

Холиен явно пропустил вопрос мимо ушей и махнул Бену, чтобы тот пропустил бразильцев, перетаскивающих привезенные ящики на платформу подъемника. Когда они спускались, Бен невдалеке заметил невысокое белое зда­ние, которое скрывалось в глубине леса. Утро выдалось прохладным, и после многих часов пребывания в самолете влажный воздух, насыщенный ароматами джунглей, пока­зался почти сладким.

Винсент ожидал их у обочины широкой тропинки, вы­ходившей к самой полосе. Потом все трое — летчик, стю­ард и убийца — молча пошли по тропинке, которая пре­вратилась в более широкую, посыпанную гравием дорогу со следами шин.

—Идите вперед, командир, — обратился Винсент к лет­чику. — Та же комната, что всегда. Ваш чемодан сейчас привезут. А мне нужно поговорить с Сэтом.

Холиен пошел дальше. Когда он скрылся за поворотом, Бен, впервые оставшись один на один с Винсентом, почувствовал, как в груди зашевелилось неясное тревожное ощущение.

—Больница здесь недалеко, — сказал Винсент. — Очень интересная операция, ты поразишься.

—Не сомневаюсь, — ответил Бен, ища в словах Винсен­та намек на скрытый смысл.

—Ты знаешь, что будет с женщиной, которую при­везли?

Тревога начала возрастать.

— Понятия не имею.

— Понимаешь, приятель, мы вырежем ей сердце. А как насчет тебя, Сэт? Ты знаешь, что мы сделаем с тобой?

— Я и не...

Бен не успел договорить. В руке Винсента откуда-то появился пистолет, и Бен получил удар в скулу, отшвыр­нувший его на землю.

— Ты что, на самом деле думал, что тебе это сойдет с рук, придурок? — заорал Винсент. — Мне полдня вы­ковыривали из глаз эту чертову краску! Ты что, решил, будто я тебя не запомнил? Тебе и Джанет в офисе не уда­лось провести. Она передала мне твою фотографию рань­ше, чем ты открыл свой чемодан! — Он с силой ударил Бена ногой по спине. — Интересно, когда ты окажешься на операционном столе? — Еще один удар. — Думаю, мы скоро это узнаем.

Сжавшись в комок, Каллахэн лежал на дороге, не в си­лах вымолвить ни слова.

— Встать! — рявкнул Винсент, ударив еще раз, на этот раз под колено. — Я отведу тебя в нашу комнату для гос­тей. А когда до тебя дойдет очередь, ты позавидуешь на­шей пассажирке.

ГЛАВА 33

Как же можно убедить тех, кто и слушать не станет?

Платон, "Государство", кн. 1

— Ладно, давай еще раз. Кто ты?

— Каллахэн. Бенджамен Майкл Каллахэн.

— Чем занимаешься?

— Детектив. Я... частный детектив. Ради бога, пожалуй­ста...

— Откуда?

— Ай... Айдахо. Покателло, Айдахо. Нет, пожалуйста, не надо... не надо больше!

Винсент прикоснулся к Бену электродом. Сильнейшая боль, какую ему еще не приходилось испытывать, пронзи­ла руку и спину, опоясывая каждый мускул.

Бен вскрикнул.

Он был абсолютно беспомощен. Никуда не спрячешь­ся, никто не поможет, и Винсент ни за что не отпустит.

Допрос продолжался несколько часов. Электрод вместе со штуковиной, которую ввинчивали под ногти, являлся основным источником боли. Сначала Бена избили, а по­том притащили в эту комнату в подвале больницы, разде­ли и привязали к деревянному стулу с высокой спинкой. После десятков ударов током и манипуляций с пальцами он несколько раз терял сознание.

Дважды бразильский абориген, невысокого роста, но исключительно сильный, таскал его в душ и обливал хо­лодной водой, после чего снова усаживал на стул, и пытки продолжались. Винсент снова и снова напоминал Бену об их встрече в Цинциннати и наслаждался каждым его сто­ном.

— Откуда ты узнал про фургон?

— К... кто-то в Сода-Спрингс записал номер.

— Не пори чушь!

— Я говорю правду, клянусь вам!

И опять тычок электродом, теперь по внутренней по­верхности бедра. И снова страшная боль и судороги. И снова крик.

С той секунды, когда Винсент ударил Бена пистоле­том, он уже знал, что его будут пытать. И знал, что должен сохранить в тайне имя Элис Густафсон, хотя вполне воз­можно, это будет последнее, что ему предстоит сделать в жизни. Когда она прочитает его письмо и освободит Сэта Степански, то сможет что-то предпринять, чтобы разру­шить подпольную деятельность «Уайтстоуна». Но только в том случае, если сама останется жива. А если Винсент и его люди найдут ее, жертва Бена окажется напрасной. Пока его волокли в эту комнату, он пытался придумать более или менее правдоподобную историю о том, как все узнал. А теперь Каллахэн пересказывал ее снова и снова, чтобы ему поверили.

— Как ты нашел нас в Цинциннати?

— Я же детектив, мне за это платят! Зная номер фурго­на, это было совсем нетрудно.

— Кто еще в курсе всего этого?

— Никто. Никто, кроме меня. Никто ничего не знает, только я... Нет! Не надо больше!..

То ли это от холода, пробиравшего до костей, то ли из- за нервов, но Бен не мог унять дрожь.

Существовало несколько типов боли, с которыми Бен мог справляться: головная, растяжение связок, боль в гор­ле, даже удары Винсента тогда, в гараже. Но еще с детства он ненавидел и боялся бормашины. Несмотря на обезболи­вание и все прочее, что придумали врачи, одно ожидание самого легкого прикосновения к зубному нерву представ­лялось почти невыносимым. Электрод в руке Винсента был как сотня бормашин, нацеленных на обнаженную пульпу. Только на этот раз никакого обезболивания.

Винсент снова приложил к Бену электрод, теперь уже к шее. Каждый мускул измученного тела вздрогнул и заде­ревенел. Рот непроизвольно закрылся с такой силой, что Бен прокусил кончик языка и сломал зуб.

— Еще раз спрашиваю: кто тебя нанял?

— Да... Даркины. Из Сода-Спрингс. Их сына сбил гру­зовик во Флориде. Местный полицейский решил, что у парня брали костный мозг. Это правда! Клянусь вам!

— Что правда, а что нет, здесь решаю я. И если решу, что ты мне лапшу на уши вешаешь, то разукрашу тебя этой штукой от ушей задницы. Скажи-ка мне еще раз, как ты очутился в Техасе?