Медицинский триллер. Компиляция. Книги 1-22

— Разрешите мне сначала показать вам два семейных древа. — Арья нагнулась и положила на стол перед Лори листки бумаги. — Первое, как вы видите, составлено для Томпсонов, биологической семьи плода, обнаруженного нами во время вскрытия Керы Якобсен. Его предки прослеживаются вплоть до прапрадеда, который жил в конце девятнадцатого века. И, просто чтобы вы знали, плод был мужского пола.

— Интересно, — сказала Лори, изучая фамильное древо Томпсонов. Арья тем временем села в кресло с другой стороны стола. — Значит, вы считаете, что фамилия человека, которого вы называете Любовничком. Томпсон?

— Поначалу мы так и решили. К несчастью, здесь-то как раз и вылезла совсем не к месту эта кирпичная стена. Как видно из семейного древа, отец Любовничка — Эрик Томпсон. Но сегодня, когда ему позвонили, он не особенно рвался помогать и категорически отрицал, что, помимо троих детей от супруги Клары, которые изображены на семейном древе, у него есть другие потомки.

— Надеюсь, с ним разговаривали не вы, — предположила Лори.

— Не я, — кивнула Арья, — а один из директоров «Генеалогии ДНК». А даже если бы и я, какая разница?

— Начиная работать судмедэкспертом, я на своем горьком опыте убедилась, что собственное расследование может быть опасным, если там замешаны сильные эмоции или потенциальная возможность преступления.

— Ох, да ради бога, — скривилась Арья, — я о таком дерьме вообще не думала.

— Вот и я не думала, пока меня чуть не убила одна банда, — призналась Лори. — Я просто делюсь опытом. Можете им воспользоваться, а можете и проигнорировать.

— Да неважно все это, — отмахнулась Арья. — Кирпичная стена, похоже, возникла потому, что Любовничек был усыновлен и, следовательно, фамилия у него не та, которую предполагает его игрек-хромосома.

— Ладно, — кивнула Лори, — я поняла. Усыновление может привести к бреши в фамильном древе, а в данном случае означает, что дальнейшие поиски отца методами генетической генеалогии невозможны.

Но я все равно под большим впечатлением Нет мнения, что генетический анализ будет полелей судебной медицины.

— Я тоже боялась, что на этом все. конец. — скатала Арья. — Но «Генеалогия ДНК» продолжила работу и создала фамильное древо бабки плода по отцу Вот оно. Вы понимаете, кто она такая?

— Думаю, да, — ответила Лори. — Получается, что она мать Любовничка.

— Вот именно, — подтвердила Арья. — По-моему, не исключено, что Эрик Томпсон и не врал, заявляя, будто у него всего трое детей. Существует вероятность, что он мог заделать сына еще подростком, да так и не узнать об этом. Мы все понимаем, что такое случается, хоть и нечасто.

— Верно, — согласилась Лори.

— Поэтому «Генеалогия ДНК» бросила все силы на выяснение подробностей о семье бабушки со стороны отца. Им повезло, они нашли совпадение, довольно далекое, попытались его отследить и наткнулись на золотую жилу — так в этом бизнесе говорится. В общем, на них просыпалась манна небесная, и они набрели на женщину тридцати с чем-то лет по имени Патрисия Ханна, которая только что загрузила в Сеть свой генеалогический набор и оказалась единоутробной сестрой Любовничка. Получается, что ее мать Диана Ханна, урожденная Карлсон, — мать Любовничка и бабушка нашего плода по отцу.

— Вижу, — пробормотала Лори, изучая фамильное древо. Потом она подняла взгляд на Арью. — И что, кто-нибудь попытался с ней созвониться?

— Я ей позвонила, — сообщила Арья, — но не стала заводить серьезный разговор по телефону. Хотела пообщаться с ней лично. В общем, я так и сделала. На самом деле, просто заявилась в ее роскошную квартиру на Пятой авеню с видом на парк.

— О-хо-хо, — протянула Лори, — надеюсь, вы не пытались выдать себя за судмедэксперта?

Мысль об Арье, которая решила поработать на выезде, заявилась к людям с хорошими связями и, возможно, выдавала себя за представительницу нью-йоркского Бюро судебно-медицинской экспертизы, совершенно не порадовала Лори. Мало того что это грозило катастрофическими юридическими последствиями, так вдобавок могло оказаться опасным. Вопросы, связанные с внебрачными беременностями и усыновлением, были чреваты взрывом эмоций даже при сегодняшнем отношении к таким вещам.

— Ничего подобного, — заявила Арья. — Я представилась интерном патологоанатомии Нью-Йоркского университета.

— И что было дальше? — с растущим беспокойством спросила Лори. — Надеюсь, вас хорошо приняли?

Арья рассмеялась. Ей понадобилась некоторое время, чтобы успокоиться, хотя ее смех нельзя было назвать по-настоящему веселым.

— Извините, — сказала она наконец. — Нет, приняли меня плохо. Хотя не совсем так. Вначале меня принимали хорошо, но все повернулось на сто восемьдесят градусов, когда я подняла вопрос, который, собственно, и собиралась обсудить, а именно, не было ли у хозяйки дома лет этак пятьдесят назад сына от человека по имени Эрик Томпсон.

— Могу себе представить, — ужаснулась Лори, внезапно пожалев, что поощряла Арью и дальше заниматься делом Керы Якобсен. Учитывая все, что ей было известно о городской политике, глава судмедэкспертизы всерьез опасалась, что придется услышать всю эту историю в городском совете. Лори почти не сомневалась: если будет подана официальная жалоба и начнется расследование, на бюро непременно выйдут.

— Она просто взбеленилась, — продолжала Арья, — и практически вышвырнула меня на улицу.

— Я не удивлена, — поморщилась встревоженная Лори. — И как, мне ждать последствий? Вы упоминали бюро или смерть Керы Якобсен?

— Нет! Не волнуйтесь, — ответила Арья. — Я ничего не говорила ни про бюро, ни про нашу покойницу. Если хотите знать, я придумала историю: мол, я была зачата от донора спермы, вроде бы ее сына, и хочу узнать что-нибудь о своей наследственности. Я постаралась преподнести вопрос как можно безобиднее, даже чтобы чуть-чуть лестно получилось, ведь по легенде Диана, выходит, моя бабушка. Но хитрость не сработала. Эта старая сучка, которая явно мнит себя светской львицей, на самом деле просто пустышка. Она себе столько пластических операций сделала, что у нее губищи стали как у рыбины.

— Ладно, — произнесла Лори, пытаясь успокоиться. К тревогам о предстоящей завтра операции добавились и новые, связанные с потенциальной юридической проблемой, ну и с Арьей в целом. — Наверное, нужно прикинуть, как смягчить последствия, какими бы они ни были. Как по-вашему, миссис Ханна сильно разозлилась? Какие шансы, что она захочет отомстить, провести расследование, притащить вас в суд?

— Абсолютно никаких, — отмахнулась Арья. — Это гарантирует ее бурная реакция. Диана знает, что, если развоняется — начнет, допустим, жаловаться, что я приходила, — правда тут же выплывет наружу, а ей это на фиг не нужно. Ей хочется, чтобы проблема просто исчезла и не пятнала ее фальшиво-гламурную жизнь. Тут у меня сомнений нет, и у вас тоже не должно быть.

— Может, вы и правы, — проговорила Лори. Сказанное имело смысл, и ей стало чуть легче. — Значит, раз ни мать, ни отец не желают признавать сына, я могу предположить, что вы перестанете их преследовать?

— Да, с ними покончено, — подтвердила Арья. — На самом деле я и не ждала от них особой помаши, уж от папаши-то во всяком случае. Толк мог выйти только в одном случае: если бы усыновление было открытым хотя бы со стороны матери. Задним числом ясно, что шансы практически равнялись нулю, но я не могла не попытаться.