Медовая ловушка

Я презирал отсутствие контроля.

Тяжело дыша, я налил стакан ледяной воды из холодильника и быстро выпил. Однако это никак не помогло мне успокоиться. И тогда я попробовал плеснуть в лицо ледяной водой из-под крана. Ничего.

Черт, даже от одной мысли о ней мой член снова становился твердым. Серьезно контрпродуктивно, пока я пытался разобраться, что, черт возьми, только что произошло и как, черт возьми, с этим бороться.

Одно я знал наверняка. Она становилась моей слабостью, а этого не могло случиться.

Я выпил еще стакан воды, затем молча вернулся наверх. Вместо того чтобы вернуться в свою спальню и испытать всю ту эйфорию, которая ожидала меня в образе Дэнни ДеЛуны, я направился в свой кабинет. До того, как я увидел взлом от команды Ареса, я работал над сервером Эммануэля Бланше.

Вздохнув, я сел обнаженным в свое компьютерное кресло. Иногда нули и единицы давали мне ясность, в которой я нуждался при принятии других решений. Но не в этот раз. Я не просидел там и пары минут, прежде чем мои мысли вернулись к богине в моей постели.

— К черту все, — пробормотал я. — Еще раз хуже не станет. Конечно.

Я встал, затем взял со стола свой телефон. Может быть, на этот раз я сделаю несколько снимков или видео. Возможно, если бы у меня были какие-то визуальные средства, я бы смог отпустить настоящую Дэнни. Это был рискованный шаг, но, безусловно, попробовать стоило… Позволит ли она мне? Или она разыграет застенчивость и спрячется от камеры?

Мой телефон загорелся у меня в руке еще до того, как я вернулся в спальню, и я остановился, чтобы проверить, что это за уведомление. Это было новое предложение о контракте по моему идентификационному номеру палача. Хотя я сказал Дэнни, что наемникам не разрешается отказываться от контрактов, правила для палачей немного другие. Нас наняли на эту должность, потому что мы никогда не отказывались от контракта. Никогда. Потребности Гильдии всегда ставились выше наших собственных, и не было границ, которые было бы слишком трудно пересечь.

Палачи едва ли были людьми. Я едва ли был человеком. Вот почему моя внутренняя реакция на Дэнни ДеЛуну потрясла меня так глубоко.

Это была ежедневная борьба не думать о Лейле рядом с ней. Но с каждым мгновением, проведенным с Дэнни в моем доме, с ее запахом на моих простынях и ее поцелуями на моих губах, я приходил к отрезвляющему осознанию. Что я никогда по-настоящему не любил Лейлу.

Она была мне небезразлична. Она мне нравилась. Но из-за силы моих чувств к Дэнни моя история с Лейлой казалась бледной по сравнению с ней.

Я не был настолько идиотом, чтобы заявлять, что влюбляюсь в ДеЛуну. Одержимость, которую я испытывал к ней, была гораздо менее здоровой, чем любовь, несмотря на то, насколько тщательно нормальным я вел себя рядом с ней всю неделю.

Вернувшись в свой офис, я откинулся на спинку стула и открыл только что полученное уведомление. К моему удивлению, это был не контракт. Это было личное сообщение не от кого иного, как от самого Эммануэля Бланше. Какое совпадение.

Конечно, он не знал, что я знал, что это был он. Члены Круга очень старались сохранять свою анонимность. Это было то, что сохраняло им всем жизнь и сохраняло их родословные в безопасности. Когда власть передавалась по семейной линии, единственный способ гарантировать, что власть никогда не сместится, - это не поддаваться паранойе.

Когда я прочитал сообщение, холодная дрожь пробежала по мне, и я сел прямее.

— Почему? — Спросил я вслух, перечитывая запрос о казни Дэнни во второй раз. Объяснений не последовало - такое случалось редко - только присвоенный ей идентификационный номер и вежливая, хотя и немногословная просьба своевременно предоставить доказательства смерти.

Я долго сидел там, снова и снова перечитывая разрозненные детали, как будто на экране могло появиться еще больше слов. Затем я нахмурился и напечатал ответ.

Понятно. Я буду ждать контракт.

Потому что запрос был именно таким. Запрос. Мне не нужно было выполнять его, пока не будет предоставлен официальный контракт. Так было со всеми заданиями Гильдии. В основе организации лежал бизнес. Каждая работа представляла собой транзакцию с четко определенными ожиданиями и деталями оплаты. Без этого у меня не было никаких обязательств, и, честно говоря, я был бы дураком, если бы согласился. Контракты защищали обе стороны.

Бланше ответил мне почти сразу.

Никаких контрактов. Просто сделайте это, и вам заплатят.

Я приподнял бровь, услышав этот ответ. Если контракта не было, то это была личная вендетта Бланше. Более того, это означало, что он либо не пытался, либо не заручился поддержкой еще двух членов Круга. Казни - приказы об уничтожении наших собственных наемников - должны были быть санкционированы тремя членами Круга.

Вздохнув, я побарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла. Сам факт того, что я даже рассматривал возможность отклонить эту просьбу, говорил о том, что моя одержимость зашла слишком далеко. Я никогда раньше не сомневался в своей лояльности Гильдии. Ни разу. Даже когда Лейла опасалась за свою жизнь, убежденная, что кто-то пытается ее убить.

Гильдия была всем, что я когда-либо знал. Оба моих родителя состояли в Гильдии и вырастили меня таким, каким я был сегодня. Холодным, безжалостным, аморальным. Идеальный актив для организации. Это были такие люди, как я, те, кто делал то, что должно было быть сделано, без колебаний и чувства вины, мы были теми, кто поддерживал власть Гильдии. Именно благодаря палачам Гильдия просуществовала более тысячи лет.

Ничто и никто не был важнее в моей жизни, чем моя преданность Гильдии наемников. Ни Лейла, ни моя собственная мать. И все же я впервые всерьез задумался об отказе от заказа.

Из-за нее.

Дэнни ДеЛуны.

Неприятное, тошнотворное чувство пронеслось по моему животу, когда я осознал этот тревожный факт.

Дэнни была опасна. Не только для тех, за кем она охотилась, но и для меня. Она была проблемой, а я не суетился вокруг своих проблем.

Стиснув зубы, я снова вышел из своего кабинета и направился в комнату хранения оружия дальше по коридору. Я не позволил себе зацикливаться на том, что собирался сделать, я просто взял ближайший кинжал и снова закрылся в комнате, пока не успел передумать.

Мои шаги были тихими, когда я вошел в свою спальню, мое дыхание поверхностным и тихим, когда я приготовился к драке. Но мне понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что ничего такого драматичного не будет. Дэнни спала.

Я застыл в ногах кровати, позволяя своему дыханию прийти в норму, и уставился на нее сверху вниз. Сумерки только начали сгущаться, и комната все еще была хорошо освещена. Ничто не заслоняло от меня ее до боли совершенного тела, этих невероятно полных грудей, поднимающихся и опускающихся в такт ее дыханию.