Медовый месяц под прицелом

— Папа, — услышали мы голос Егора.

— Да, сынок, — отозвался Никита.

— Папа, мне страшно одному в комнате. Можно, я к вам выйду?

— Конечно, — тепло улыбнулся Панкратов и направился в комнату сына.

Через несколько минут вся наша семья и незваные гости сидели в гостиной. Каждый думал о своем.

— Понимаешь, Женя, — прервал паузу Панкратов, — эти молодцы в один голос утверждают, что их послал «папа», но я им не верю. «Папа» дал мне слово, что он оставит меня в покое. Ему прекрасно известно, что я никуда не смогу деться, пока не выплачу ему эти проклятые деньги. И потом, «папа» на то и «папа», что дети для него — святое. Он лучше десять раз мне уши отрежет или покалечит меня, но малыша не тронет, у него свои принципы.

— Никита, ты хочешь сказать, что даже не догадываешься, кто может быть хозяином этих вот горилл? — осторожно спросила я.

Никита не ответил ничего, он только еще сильнее прижал к себе сидящего у него на коленях сына и уткнулся лицом ему в макушку.

Эти двое, отец и сын, были единым целым. Третий для них всегда станет лишним. Ошибкой любой женщины будет, если она попытается настроить их друг против друга или потребует, чтобы Панкратов-старший уделял ей внимания больше, чем сыну. Я не претендовала занять место Егора в жизни Никиты. Я вообще не хотела становиться частью их семьи, потому что очень явственно чувствовала себя лишней.

— Никита, мы так и будем сидеть здесь всю ночь? — поинтересовалась я. Конечно, картина «Отец и сын» очень трогательна, но не настолько, чтобы любоваться ею до утра и сидеть без дела.

— Я жду, когда они мне скажут, кто их послал, — ледяным тоном проговорил Никита.

— Тогда спроси их еще раз, — настаивала я.

Возможно, мои слова прозвучали глупо и не к месту, но, по-моему, еще глупее было сидеть и дожидаться, надеясь, что взломщики все расскажут сами. Если бы Егора не было в комнате, я бы уже давно нашла способ добыть необходимую информацию.

Наверное, ребятам тоже надоело сидеть привязанными друг к другу. Они стали нервно ерзать, всем своим видом показывая, что если Панкратов их сейчас спросит, то они с радостью все ему выложат. Вряд ли они настолько боятся своего нанимателя, что готовы жизнь положить, лишь бы не выдать имени тайного врага Никиты.

— Так, я жду, когда вы мне расскажете, кто такой неугомонный хочет моей смерти, — проговорил Никита таким тоном, как будто речь шла о том, кто сегодня пойдет за хлебом, а не о его жизни и жизни сына.

На минуту я подумала, что Никита заболел, раз на него напала такая апатия. И решила, что надо брать дело в свои руки, иначе мы просидим так целую вечность.

— Ну вот что, милые мои ребятки, — обратилась я к нашим «гостям», — вы уж извините моего мужа, что он вас держит в столь неудобной позе. Но скажу вам честно: если вы в течение пяти минут не раскроете нам страшную тайну, кто вас сюда направил, то, клянусь богом, пожалеете, что появились на свет. Я из вас котлету сделаю. Вернее — две котлеты. Надеюсь, в моих силах вы не сомневаетесь.

Ребята не сомневались. Они дружно закивали головами, давая понять, что дважды им объяснять не надо.

— Так говорите же! — рявкнула я на них.

— Иван нас послал, — сказал один.

— Кондрашов, — одновременно с ним проговорил другой.

Сенсационной новостью для меня их сообщение не было. Я это поняла сразу, как только увидела Егора на руках одного из них. Я посмотрела на Никиту. Панкратов продолжал сидеть, уткнувшись в макушку сына. Ему было тяжело, может быть, даже хотелось плакать, но он мужчина, поэтому должен был сдержаться, несмотря на предательство друга.

Не везет Никите в жизни. Вернее, не те люди ему попадаются. Сначала предательство и измена жены, а теперь вот лучший друг нанес удар в спину.

— Как вы сюда попали? — поинтересовался Никита.

— У нас есть ключи, — заговорил один верзила.

— Ключи?! — удивился Никита. — Но откуда?

— А мы почем знаем? Нам дали ключи, сказали, где комната мальчишки. Больше нам ничего знать и не положено, — заговорил другой.

— Что же вам не рассказали, где деньги лежат? — поинтересовалась я.

— А нам они ни к чему, нам и так неплохо заплатили бы, если бы мы не облажались.

— А как вы прошли внизу мимо охраны? — продолжал свой допрос Никита.

— А чего тут проходить-то? — удивился один из верзил. — Тюкнули слегка бабульку по голове, она и отключилась ненадолго, а тот, который в форме, как раз куда-то отошел. Вот мы и прошли.

Я смотрела на этих двух молодцов, почти одинаковых — туповатых — с лица, и вспоминала прикольный мультик про Вовку в Тридевятом государстве. Наш Вовчик, то есть Ванек, тоже оказался недальновидным и возложил сложное и опасное дело на плечи двух идиотов. В сказке у Вовки хотя бы потом появился шанс исправить оплошность, а в жизни все оказалось намного серьезнее и ничего исправить уже невозможно. Собственно, к счастью для нас.

— Женя, посиди, пожалуйста, с Егором, мне надо съездить к Кондрашову, — тихо проговорил Никита, поднимаясь с места и направляясь в комнату Егора, чтобы уложить малыша спать.

— Я никуда тебя одного не отпущу, — ответила я «мужу». — Я поеду с тобой. К тому же у тебя нет машины, напоминаю, если ты забыл. А садиться за руль своего «жука» я никому не доверяю.

— Ты хочешь предложить оставить Егора здесь одного? — вспылил Никита. — По-моему, это глупо.

— По-моему, тоже, — согласилась я. — Но можно отвезти малыша к тете, она не будет против.

Никита на миг застыл в нерешительности. Он не знал точно, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Я была права, и Никита это понимал, но ему было бы намного спокойнее, если бы Егор был со мной, потому что я смогу его защитить в случае чего. Но, с другой стороны, у тети Милы малыш тоже будет в полной безопасности, а я ему могу еще пригодиться, как бы странно это ни звучало.

— Ладно, Женя, ты права, Егора лучше отвезти к твоей тете, — согласился Никита.

— А что с этими будем делать? — поинтересовалась я.

— Да ничего, — пожал плечами Панкратов.

— Совсем ничего? — удивилась я.

— Я просто сейчас вызову охрану, и она их отвезет куда следует. Если Кондрашову нужны эти ребята, он их выкупит, в чем я, правда, сильно сомневаюсь — дешевле обойдется найти новых «шестерок». Может, еще повезет, и не такие тупые попадутся. Вот только, думаю, ко мне они уже не будут иметь отношения. А здесь я оставлять их не собираюсь. Быть душкой и отпустить их на все четыре стороны — тоже не в моих правилах. Пускай с ними соответствующие органы разбираются. Все, что мне было нужно, я уже от них узнал.