Медовый месяц в улье. Толбойз
Шрифт:
– Понятно, – сказал мистер Кирк.
– Ничего плохого, – пояснила миссис Раддл, отходя от стола, – в том, чтобы позаимствовать каплю керосина.
– Ну, – сказал Кирк осторожно, – это к делу не относится. Новости в девять тридцать. Это на центральном вещании.
– Верно. До шестичасовых ему и дела не было. Питер взглядом спросил Кирка, подошел к радиоприемнику и поднял крышку.
– Настроено на местное, – заметил он.
– Ну, если вы его с тех пор не перенастраивали… Питер покачал головой, и Кирк продолжил:
– Похоже, что он его не включал – по крайней мере для новостей в девять тридцать. Гм. Мы подбираемся к цели, вам не кажется? Сокращаем неизвестное
– Исайя [159] , – сказал Питер, закрывая крышку. – Или, что более подходит сейчас, Иеремия?
– Исайя, милорд, – никакого повода для плача я вокруг не вижу. Это все в высшей степени удовлетворительно. Мертв или без сознания в девять тридцать, в последний раз видели в живых около шести двадцати, поужинал в…
159
А именно 28:10.
– Шести двадцати?! – воскликнула миссис Раддл. – Ладно вам! Он в девять был как огурчик!
– Что! Откуда вы знаете? Почему вы раньше об этом не сказали?
– Да я думала, вы знаете. Вы не спрашивали. А откуда я знаю? Видела я его, вот откуда. Эй! К чему вы подбираетесь? Меня во что-то впутать хотите? Вы не хуже меня знаете, что в девять он был жив. Вон Джо Селлон с ним разговаривал. Кирк застыл с раскрытым ртом.
– Э?.. – сказал он, уставившись на констебля.
– Да, – промямлил Селлон, – это правда.
– Разумеется, правда, – повторила миссис Раддл. Ее маленькие глаза засветились торжествующим злорадством, за которым скрывался смутный страх. – Тут ты меня не поймаешь, Джо Селлон. Иду я в девять с водой и вижу тебя как свой собственный нос: стоишь и говоришь с ним вот у этого окна. Ага! И слышала все! Такие выражения – постыдился бы, Джо, – не для ушей порядочной женщины. Иду я по двору – вы знаете, где насос, единственная питьевая вода, если не ходить в деревню, мистер Кирк, и он всегда разрешал свободно пользоваться насосом во дворе, если не для стирки, а стираю я всегда в дождевой, чтобы шерсть не повредить, и слышу тебя от насоса – вон поглядите сами. И грю себе: боже, грю, что же это творится? Захожу, значит, за угол дома и вижу Джо – прям в шлеме, так что ты тут не отвертишься.
– Хорошо, мэм, – сказал Кирк, потрясенный, но не спешивший обвинять своего подчиненного. – Премного обязан. Это значительно уточняет время убийства. В девять, вы сказали?
– Почитай ровно. На моих было десять минут, но они спешат. Спросите лучше Джо Селлона. Хочешь знать, который час, – спроси полицию! [160]
– Очень хорошо, – ответил суперинтендант. – Нам нужно было просто немного уточнить этот пункт в показаниях… Два свидетеля лучше одного. Этого достаточно. Теперь идите и – внимание – рот на замке.
160
Фраза из популярной мюзик-холльной песенки “Спроси полицию” (1889) Э.У. Роджерса и А.Э. Дюрандо.
– Разумеется, – сказала миссис Раддл, негодуя. – Я не сплетница.
– Конечно же нет, – согласился Питер. – Это самое последнее, в чем можно вас обвинить. Но, понимаете ли, вы очень важный свидетель, вы и Селлон, и, скорее всего, разные люди, репортеры и так далее, попытаются из вас что-нибудь выудить. Так что вам надо проявлять осмотрительность – вот как Селлон –
и ни слова им не говорить. Иначе вы очень затрудните работу мистера Кирка.– Джо Селлон, подумаешь! – презрительно процедила миссис Раддл. – Да уж небось не хуже его справлюсь. Делать мне больше нечего, кроме как с газетчиками болтать. Проходимцы они все, да и только.
– Крайне неприятные люди, – согласился Питер. Он пошел к двери, аккуратно ведя миссис Раддл перед собой, как отбившуюся от стаи курицу. – Мы знаем, что на вас можно положиться, миссис Раддл, о строгая весталка тишины, питомица медлительных времен! [161] Что бы вы ни делали, – добавил он серьезно, передвигая ее за порог, – не говорите ничего Бантеру – он самый страшный болтун в мире.
– Ни в коем случае, милорд, – сказала миссис Раддл.
Дверь закрылась. Кирк выпрямился в огромном кресле. Его подчиненный сидел сгорбившись и ждал взрыва.
161
Цитата из стихотворения Джона Китса (1795–1821) “Ода к греческой вазе” (1819). Перевод с англ. Г. Кружкова.
– Итак, Джо Селлон. Что все это значит?
– Понимаете, сэр…
– Я разочарован в тебе, Джо, – озадаченно продолжил Кирк. В его голосе слышалось скорее огорчение, чем гнев. – Я удивлен. Значит, ты был там в девять вечера, разговаривал с мистером Ноуксом и ничего об этом не сказал? Где твое чувство долга?
– Я очень извиняюсь, сэр.
Лорд Питер Уимзи отошел к окну. Не следует вмешиваться, когда кто-то распекает своего подчиненного. Тем не менее…
– Извиняешься? Подходящее слово, нечего сказать. Ты, полицейский, скрыл важные сведения? И теперь извиняешься?
(Халатность. Да, на первый взгляд просто халатность.)
– Я не хотел… – начал Селлон. И затем, в ярости: – Я не знал, что старая проныра меня видела!
– Какая, к черту, разница, кто тебя видел? – воскликнул Кирк, раздражаясь все сильнее. – Ты должен был первым делом рассказать мне… Боже мой, Джо Селлон, не понимаю, что с тобой. Честное слово, не понимаю… Ну и вляпался ты, парень.
Бедняга Селлон сидел, ломая руки, и не находил другого ответа, кроме жалобного бормотания:
– Извините…
– Слушай, – сказал Кирк, с опасной нотой в голосе. – Что ты там такое делал, о чем ты не хочешь никому рассказывать?.. Говори!.. А, нет, постой-ка, постой-ка…
(Наконец он понял, подумал Питер и обернулся.)
– …ты ведь левша?
– Ради бога, сэр, ради бога! Это не я! Клянусь вам, не я! Господь свидетель, было из-за чего, но я его не убивал… Я и пальцем его не тронул…
– Было из-за чего?.. Давай же! Выкладывай! Что за дела у тебя были с мистером Ноуксом?
Селлон испуганно оглянулся. У него за спиной стоял Питер Уимзи с непроницаемым лицом.
– Я его не трогал. Я ему ничего не сделал. Умереть мне на месте, если я виновен!
Кирк покачал своей массивной головой, словно бык, которого донимают слепни.
– Что ты здесь делал в девять вечера?
– Ничего, – упрямо сказал Селлон. Возбуждение его прошло. – Просто время коротал.
– Время коротал! – повторил Кирк с таким презрением и раздражением, что нервы Питера не выдержали и он вмешался.
– Послушайте, Селлон, – проговорил он голосом, который заставлял многих попавших в беду рядовых поделиться своими жалкими тайнами. – Я очень советую вам все без утайки рассказать мистеру Кирку. Что бы это ни было.