Медведи тоже умеют любить
Шрифт:
– Ой, не могу… На бабушку… Ну ты даешь…!!! Вот сказанул так сказанул!!! – Он смеялся так, что из глаз его лились слезы, и Олежка, словно заразившись его смехом, тоже принялся хохотать.
От отцов им, конечно, попало за самовольный уход из лагеря, а Федька вообще, пол дня с ними не разговаривал, обиделся. Ему от старших тоже здорово досталось, за то что за пацанами не досмотрел. Про историю с медведями они, само собой, никому не рассказали, даже Федьке. Иначе, не видать им больше никаких экспедиций. А потом настал учебный год, и вся жизнь Олежки опять потекла по накатанному пути. Мама, приехавшая из очередной экспедиции, рассказывала удивительные истории про подземные города, про людей, живущих там, про неведомую гиперборейскую цивилизацию, отголоски которой сохранились в древних легендах народов Урала. Олежка впитывал в себя эти
Гиперборею он не нашел, но польза от участия его в экспедициях, определенно была. Отец его научил стрелять, держать топор в руках, выживать в тайге в самых суровых условиях, разводить костер с одной спички под проливным дождем, ездить на лошади верхом и в запряженной телеге, и еще много всего интересного и необычного, о чем его сверстники и слыхом не слыхали. И Олежке казалось, что его счастье будет бесконечным, и что о своей будущей жизни он знает все абсолютно точно. И даже не подозревал, что где-то там, на небесах, узор его судьбы уже вышит бесстрастной богиней Сречей 8 на ковре его жизни, и изменить этот узор никому не по силам.
8
Среча – у древних славян богиня Судьбы
Глава 10
Еще в начале учебного года они с родителями договорились, что, как только Олежка сдаст экзамены за восьмой класс, они все вместе поедут на две недели в горы. Мама обещала показать им с отцом знаменитые пещеры, которые по легенде спускаются к самому центру земли, где светит синее солнце, где построены небывалые города, и живут еще, словно осколки великой Северной цивилизации, разлетевшиеся под ударами стихий, гиперборейцы, остатки тех, кого местные племена несколько тысяч лет назад называли «белые боги». Мама так о них рассказывала, что Олежка и вправду поверил в их существование.
В течении года он с какой-то остервенелой страстью буквально «глотал» книги, где хоть в одном предложением было сказано о Гиперборее. Он приставал к матери до тех пор, пока она не принесла ему из института список литературы, которая так или иначе касалась Северной цивилизации. Сначала он перечитал все, что только смог найти у себя дома. Затем, он переместился в библиотеку. Чего он не мог найти, то заказывал на абонементе, иногда, по нескольку недель дожидаясь, когда придет та или иная книга. Библиотекарша только головой качала всякий раз, когда он делал очередной заказ, удивляясь одержимости мальчишки, совершенно несвойственной молодежи в этом возрасте.
Так что к лету, Олег (который перестал быть «Олежкой» сразу, как только ему исполнилось пятнадцать) был полностью готов к поездке с родителями. Дорога предстояла неблизкая. Сначала ехали на поезде, потом несколько часов на электричке, пару часов по лесной дороге тряслись на старом маленьком, похожим на вездеход, неуклюжем автобусе КАвЗ. А затем, в деревне Черпаково, стоящей у самых предгорий, взяли лошадей в местном охотхозяйстве, где хорошо знали отца, который несколько лет назад работал в этих местах с экспедицией.
На лошадях им предстояло пройти через перевал, миновать седловину, опять подняться в гору, на склоне которой и были расположены те самые пещеры, к которым они стремились попасть. Погода стояла немного прохладная, изредка с гор налетал порывами ветер, шушукаясь о чем-то о своем с деревьями, и шевеля тихонько мохнатые лапы пихт и елей. Настроения Олега не могли испортить ни комары, ни грязь, оставшаяся после недавно прошедших дождей. Он был весь в предвкушении приключений. А вдруг, они и вправду найдут тот затерянный мир, о котором так много рассказывала мама, и о котором он читал в многочисленных книгах?
За один переход до места они не успевали дойти, и остановились на ночевку у маленького горного ручья. Они с отцом быстро нарубили мягких и ароматных пихтовых
веток, поставили палатку, развели костер, и пока мама занималась приготовлением гречневой каши с тушенкой, отец повел Олега вверх по ручью, где, судя по развалившимся старым и уже прогнившим деревянным лоткам, была когда-то, так называемая, стихийная добыча золота.– Здесь есть золото? – Глаза мальчишки удивленно распахнулись.
Отец посмотрел на него с усмешкой.
– Есть, но очень мало. Недостаточно для промышленной добычи. – Потом он присел на большой валун, приглашая сына присоединиться к нему, и заговорил спокойно. – Запомни, сынок. Золото – штука коварная. Заманивает человека в свои цепкие объятия, и может не выпустить до самой смерти. – Отец серьезно посмотрел на сына. – Если… Если только ты не знаешь, как с золотом обращаться. На самом деле, дело тут не в золоте, дело в человеке. Точнее, в вопросе, который человек должен сам себе задать: для чего я живу? И если ты поймешь, что твоя цель – это стремление к знаниям, как источнику мудрости и познания окружающего нас мира, чтобы жить с ним в гармонии, простые человеческие отношения, доброта, дружба, любовь, поверь, тогда тебе не страшно золото. А если ты захочешь обладать им ради обладания, богатства и власти, тогда, ты пропадешь. Оно выест изнутри всю душу, все, что в тебе есть человеческое, оставив только пустую скорлупу, которая с легкостью заполнится всяким мусором. И тогда, ты просто перестанешь быть человеком, золото погасит в тебе искру Божию. Вырваться из этой ловушки мало кому удавалось. Помни об этом всегда, и береги в себе этот огонь, дарованный нам Творцом.
Олег с изумлением смотрел на отца. Они никогда не говорили о подобных серьезных вещах. Не то, чтобы отец обращался с Олегом все еще, как с «Олежкой», вовсе нет. Но такие серьезные темы они никогда не затрагивали. Мальчик смотрел с изумлением, граничащим с восторгом на отца, и думал, как ему все-таки повезло в жизни. У него были такие замечательные умные, сильные и мудрые родители.
Тут они услышали звон импровизированного «гонга», сделанного из алюминиевой кружки и ложки. Это мама их звала на ужин. Ночью Олегу не спалось. Он потихоньку вылез из палатки, и уселся у потухающего костра. Потом, подбросив в него несколько сухих поленьев, стал смотреть на огонь, пытаясь осознать то, что сказал ему отец. Вдруг, лошади стали фыркать и тревожно переступать копытами, как будто почуяли чье-то постороннее присутствие. Но, не зверя, а человека. Олег напрягся, внимательно прислушиваясь к ночным звукам тайги, но, не услышал ничего тревожного или настораживающего. В палатке послышалось легкое шуршание, и отец вылез наружу, и встревоженно спросил:
– Ты почему не спишь?
Олег, не зная, что ответить отцу, пожал плечами и проговорил:
– Лошади чего-то волнуются…
Отец подошел к лошадкам и стал с ними тихонько разговаривать. Вскоре, животные успокоились. Отец подсел к костру, и подбросил в него еще несколько сухих поленьев. Пламя вспыхнуло ярче, освещая довольно большое пространство вокруг. Посидев немного в молчании, отец проворчал:
– Ступай спать, полуночник, я побуду здесь немного, покараулю.
Олегу спать не хотелось, но возражать отцу не стал, а покорно поплелся в палатку. Но ему казалось, что в затылок ему уперся чей-то внимательный взгляд, как тогда, в пещере, в которую будучи совсем еще маленьким, он залез вместе со своим другом Ванькой Куликовым. Не оглядываясь, он нырнул в палатку, залез в свой спальник, но уснуть никак не мог. Непонятное чувство тревоги забралось вслед за ним под брезентовый полог, прогоняя сон, и рождая беспокойные мысли.
Видимо, под утро он все же уснул, потому что, когда открыл глаза рядом никого не было. Из-под входного полога тянуло дымком от костра, и был слышен негромкий разговор родителей. Олег не стал прислушиваться. Сладко потянулся, выпрастываясь из спальника. Тут полог палатки откинулся в сторону, и солнечные лучи проникли внутрь, слегка ослепив мальчика. Насмешливый голос отца, произнес:
– Вставай, соня!! Проспишь все Царствие Небесное… Живо умываться, завтракать, и пора в путь!
Олег выбрался из палатки, и бегом кинулся к ручью. Холодная вода ломила зубы, руки немели от ее ледяного прикосновения. Но, зато, она сразу привела его в чувство, скинув остатки сна. Ночные тревоги куда-то отодвинулись, словно их унесла бегущая вода. Мир казался радостным и счастливым. Настроение у него поднялось, и, весело насвистывая, он вернулся к костру.