Медвежий инстинкт

– Это с чего бы?!
– взвизгнула местная скандалистка.

– Я так сказала, - рыкнула медведица, прищурив глаза.

– За щенка мы заплатим, - вдруг произнес Дима, потерев лицо ладонью.
– Сколько вы хотите?

– Тыщу, - самодовольно выдала Антонина Николаевна.

– Обойдешься, - хмыкнула Маша.
– Сто рублей и все.

– Еще чего!
– воскликнула односельчанка.

– Соглашайся или вылетишь отсюда быстрее пули! Надоела, - рявкнула медведица.
– Я не выспалась и мне плевать на твои печали.

– Это всё твоя бабка, - выплюнула Антонина Николаевна.
– Её рук дело! С чего бы залетным москвичам по дворам шастать.

– Еще одно слово и я тебе все косы повыдергиваю, - зло предупредила Маша, наставив на неё палец.

– Дамы, - иронично встрял Дима.
– Давайте решим все мирно. Я заплачу сколько скажете, и парни починят все, что сломали.

– Хрен ей, - тихо произнесла медведица.
– Пошла отсюда! И попробуй только вонь поднять, я тебе покажу, как свой рот раскрывать.

– Машка, ты с дубу рухнула?
– шокировано сказала жертва пьяного произвола.

– Пока ты не коснулась моей бабули, я готова была договариваться, но теперь - нет, - сурово ответила хозяйка дома.
– Пошла нахер!

– Ты больная?!
– взвизгнула Антонина Николаевна, пятясь назад и быстро исчезая за забором.

Окинув тяжелым взглядом четверых оборотней, Маша ничего не сказала, но, заходя в дом, шваркнула от души дверью. Улегшись на кровати, женщина просто кипела от злости, хотя правоту скандалистки не принять сложно. Кир с Яром никогда бы не оказались на той стороне деревни, если бы не пошли по указке бабули, но ни одна падла не смела оскорблять её старушку.

– Машунь..., - с порога донесся тихий голос Бориса.

– Дай поспать, - резко ответила она.
– Где эти горе-спасатели?

– Димка забрал их, - вздохнул медведь, присев на кровать.

– Не смей платить или что-то там чинить этой заразе, - строго произнесла Маша, полуобернувшись к нему и взглянув в лицо.
– И волкам скажи, что если пойдут на поводу - пусть на мой порог не являются.

– Как скажешь, - приподняв брови, согласился Борис.

– Какого черта они натворили?
– устало спросила она, выдохнув напряжение и расслабившись.

– Понятия не имею, - в тон ей ответил мужчина, ложась рядышком.
– Завтра узнаю.

– Куда они дели щенка?

– С собой забрали, - мрачно отрапортовал Борис.
– Цепь ели сняли. Они потому конуру и украли, что не смогли освободить его на месте. Ты видела? Да там цепь в три раза тяжелее животинки.

– Ой, всё, - поморщилась Маша.
– Спать хочу.

– Спи-спи, солнышко, - миролюбиво произнес медведь, чмокнув её в плечо.

Когда прозвенел будильник, женщина с тяжелым вздохом поднялась с кровати. Бориса рядом не было, зато аромат жаренной яичницы витал в комнате. Недосып и утренний выброс эмоций сказался на настроении, так что Маша, мягко говоря, была не в духе. На кухне нашелся медведь, хлопотавший над плитой, но разговоров сейчас не хотелось. Молча прошагав в душ, она заметила отсутствие злополучной собачьей будки.

– Ты хоть сам поспал?
– вымученно поинтересовалась медведица, зайдя на кухню.

– Какой там, - бодро хмыкнул Борис, закинув в рот дольку помидора.
– Убрался за волками, починил сломанный замок на воротах.

– Сказал им, чтобы не смели платить этой дуре?
– мрачно спросила Маша, устало присев на стул, и уронила голову на ладонь.

– Да, - кивнул медведь.
– А чего так сурово? Парни ведь реально вломились в чужой двор.

– Если бы она не начала катить бочку на бабулю, я бы промолчала, но теперь..., - многозначительно высказалась она.
– Пусть радуется, что по морде ей не заехала. Вас постеснялась.

После завтрака и медленных сборов Маша чувствовала, что сил работу нет вообще. Борис подвез к почте, заметив, как у неё слипаются глаза. Поцеловавшись на крыльце, женщина вошла в здание, наткнувшись на ироничную улыбку Ольги.

– Ни слова, - мрачно предупредила медведица, пройдя в свою часть помещения.

– Я молчком, конечно, - усмехнулась подруга, облокотившись на прилавок.
– Но ты же знаешь, кто мои соседи?

– Ночью слышала что-то интересное?
– сардонически уточнила Мария.

– Грохот и мат, а потом ор соседки, - едва сдерживая смех ответила Оля.
– Утром она голосила еще больше, Федька проснулся и сбегал посмотреть. Сказал, что конуры собачьей нет.

– Борькины друзья сперли щенка, - устало пояснила медведица, усаживаясь на свой стул и включая компьютер.
– Не смогли снять цепь с него и уволокли вместе с будкой, к которой она была приделана.

– Ох, - тяжко вздохнула подруга.
– Этот щенок постоянно пищал. Федька извелся весь. Николаевна не слишком добрая хозяйка, а песик, и правда, потешный.

– Да видела я, - отмахнулась Маша.
– Когда пенсию носила, заметила во дворе это чудо. А что, старый пес сдох?

– Видать не выдержал ласки и заботы Антонины Николаевны, - скептично предположила Ольга, заметив, как первые покупатели уже приближались к магазину.

Утренние клиенты с упоением обсуждали события прошлой ночи, но в воздухе носилась мысль, что Николаевну обобрали поделом. Народ сыпал подробностями, что будка уходила, словно избушка бабы Яги, на своих ножках, а рядом семенил кто-то, кативший тачку, к которой тянулась цепь.

– Клянусь, всё так и было, - весело сообщил дедок, живший по пути шествия грабителей.
– Я думал, что уже последние мозги потерял.

Народ веселился как мог, припоминая все скандалы, которые затевала жертва ограбления. Одной из отоваривавшихся оказалась Надя, которая на деревне была содержательницей небольшого стада коров. Все покупали у неё молоко, сметану, творог, и пробиться в список её клиентов весьма сложно.

– Машка, - со смехом подошла Надюха.
– Ну и забавные у тебя гости.

– А-то, - невесело вздохнула почтальонша.
– Сама хохочу и плачу. Хоть бабуля им заботы придумывает, только еще и кормить их надо. Четверо мужиков жрут будь здоров.

– Ну, ты заходи ко мне, - с улыбкой произнесла молочница.
– Помогу с прокормом.

– У тебя появилось место? Или коровы стали давать больше молока?
– с надеждой спросила Маша.

– Борисовна ведь переезжает к дочери в Орловку, - напомнила Надя.
– Так что, если есть желание побаловать свою бабулю - я не против.