Медвежья услуга

– Работа, а не судьба!
– я переступила с ноги на ногу, так как перестала чувствовать пальцы на ногах. Погодка шепчет: оставайся дома. Сегодня, и правда, столица готовилась к встрече Нового года и старательно посыпала улицы снегом!

– Но мы встретились в огромном городе нос к носу! Все подталкивает нас к тому, чтобы вместе перекусить! Вы совсем замерзли!
– Дмитрий показал на мои щеки, а я покосилась на него с любопытством: уж не морж ли? Закаленный? Меня уже от холода мелко трясет, а он крепко стоит на ногах в тонкой одежде, годной только на то, чтобы выпрыгнуть на пару секунд из машины и метнуться кабанчиком обратно.

– Простите, но никак не могу, спешу к заказчику!

– странное чувство облегчения оттого, что отказ был не надуманный, возникло внутри. Вот, вроде, что тебе, Злата, надо? Стоит шикарный мужик, рядом - его шикарное авто, денег, наверное, куры не клюют. А не тянет меня с ним обедать, вот хоть тресни!

– Тогда разрешите хотя бы подвезти! Не со стаканчиком кофе в автобусе толкаться? Я не приму еще одного отказа, пожалейте мою гордость!
– мне показалось, или в словах Дмитрия темной тенью мелькнуло предупреждение? Странная штука, необъяснимая: и лицо его выражало участие и лучилось улыбкой, и голос был как патока... Но внутри меня словно дернули за нитку: осторожно!

Сейчас я будто оказалась в сказочной истории, вот только чувствовала себя неправильной Золушкой. Или правильной, но в чужой сказке. Или будто принц забрел в мою историю из соседней книжки, а все во мне кричит, что это не мой принц.

Может, я себе рассудок отморозила? И речь Дмитрия хороша, и манеры, и внешность, и совесть не позволила с места аварии укатить на понтах. Что еще надо? ах да, чувств! Вот их я как раз-таки у себя и не наблюдала!

– Вот простудитесь, заболеете из упрямства, как тогда работать будете? Раз бежите со всех ног под Новый год, значит, важный клиент. Садитесь, мигом домчу!
– Дмитрий подхватил меня под локоть и я чуть не выронила сумку.

– Я помогу!
– Дмитрий среагировал молниеносно: поймал сумку, подвел меня к припаркованному рядом Майбаху и приглашающее открыл переднюю пассажирскую дверь: - У вас в руках кофе, я положу сумку на заднее сиденье, хорошо?

Дмитрий уже открывал заднюю дверь, поэтому я ответила скорее для галочки:

– Хорошо.

А сама с удивлением пробежалась взглядом по салону машины, что просто кричал о деньгах. Цвета топленого молока, элегантно простроченный, стильный. Даже изгиб волны дерева и обтяжки кожи приборной панели был настолько идеален, что я замерла в восхищении. И как же я этого всего вчера не рассмотрела? Наверное, стресс сказался!

– Нравится?
– лицо Дмитрия светилось гордостью.

– Восхищает! Тут каждая деталь идеальна! Представляю, сколько гениальных голов трудились над дизайном! Даже эта вычурная и крупная надпись "Майбах" на панели настолько к месту, что убери ее - и будет пусто. Каждая деталь, сочетание светло-бежевого и кофейного, все дотошно продумано, не изменить ни на тон. И ничего лишнего на панели: ни дисплеев, ни кнопок, но при этом я не сомневаюсь, что машина напичкана по последнему слову техники.

Вот тут лицо Дмитрия неуловимо изменилось и стало выражать неподдельное удивление. Будто мышцы или мимика стала вести себя по-другому. Трудно понять, но сейчас, и только сейчас я, наконец, почувствовала искренность эмоции нутром.

– Интересно вы оцениваете машины!
– Дмитрий моргнул, и тут же на лице появилось прежнее участливое выражение. От меня не укрылась эта перемена: если художник практикует написание портретов, это оттачивает внимание и потом, в повседневной жизни, с ходу точно подмечаешь тончайшие оттенки мимики первого встречного. Чуть продлишь мимическую морщинку у портрета, и человек будет выглядеть несчастным, чуть расширишь - замученный, уберешь наполовину - излишне молодым, передвинешь ямочку на щеке - получишь совсем другой посыл эмоций. И это только морщинки и углубления! Что уж говорит о разрезе глаз, форме носа, изгиба губ. Малейшее отклонение - и вот у нас совсем другой человек. Похожий, но не прототип. И именно поэтому я так мало рисовала: редко удавалось уловить и передать все идеально, так, чтобы сама осталась довольна. Вот портретом "гендиректора" я была довольна, как никаким изображением человека до этого. Вот только, возможно, именно поэтому я и довольна, что образ взят из фантазий и не имеет ничего общего с реальностью. Тем более, Маринка его не видела тогда у своей бабули...

– О чем задумались?
– голос Дмитрия вырвал меня из размышлений, вернув обратно в салон шикарного авто. Мы уже мчали вперед, и я только поняла, что даже не назвала адрес.

– А куда мы едем?
– тревога распушила хвост.

– Пока вперед. А как только скажете, куда именно, то к вашему заказчику, — Дмитрий оторвал взгляд от дороги и быстро посмотрел на меня.
– Пейте кофе, а то совсем остынет!

– Так чего вы молчите! Я так могла надолго задуматься, — скрывая смущение за наслаждением напитком, я осторожно пригубила карамельный маккиато, стараясь не расплескать ни капли. Жутко подумать, во сколько обойдется химчистка такого салона!

– И не страшно. Больше бы времени провели в компании друг друга, — Дмитрий не дал задуматься над словами и тут же спросил: — Как вам мой любимый кофе?

– Вкусно, — я допила кофе и оставила стаканчик в руках. Ставить пустую одноразовую посуду в изящный изгиб двери в форме кармана, казалось кощунством.
– Давайте я вобью адрес в навигатор, чтобы вы не отвлекались от дороги.

– Держите, — Дмитрий снял тонкий гаджет с крепления и протянул мне.
– И не вздумайте мне больше оставлять по прибытии пятьсот рублей.

– Конечно не оставлю! За такую долгую дорогу надо дать всю тысячу!

– Я сменил голос в навигаторе. Теперь там Уткин, и он не требует денег по прибытии к месту назначения, — смешок вырвался изо рта Дмитрия, и он тут же стал серьезным, будто не планировал сейчас веселиться.

– Будем забивать голы, и обходить на дороге противников?
– предположила я. Голос футбольного комментатора Василия Уткина я однажды слышала в такси. Забила данные в навигатор и отдала гаджет обратно.

Дмитрий потянулся к навигатору, и случайно обхватил мою руку, вместо плоского прямоугольника. Я отпрянула, будто от ожога, сама удивившись своей реакции. Руку будто опалило.

Дмитрий тоже замер, с прищуром посмотрев на свою руку, настороженный, будто прислушивался к чему-то, а потом вновь повернулся к дороге:

– Я не укушу.

– Обычно, говорят, что не кусаются, — обстановка требовала разрядки, чем я безуспешно и

занималась.

Глаза Дмитрия, что смотрели на дорогу, сузились, а рот открылся, будто он хотел что-то сказать, да передумал. Вместо этого поставил на место навигатор и спросил:

– Как насчет радио?

– Только за, если это не радио «Маяк!»

– Юмор-фм?
– мельком подаренный насмешливый взгляд мужчины развеял напряжение.

– Отлично!
– я осторожно откинулась на спинку сидения и стала наблюдать за прохожими. За окном царила настоящая вьюга, дворники работали непрестанно, а прохожие надвигали шапки на самые глаза и чуть ли не бегом перемещались по улицам.

Под шутки и юморные сценки, что развлекали нас из динамиков, время пронеслось незаметно. Мы даже голос Уткина заглушили, чтобы не мешал. Вскоре я задумалась над последней шуткой, крутя в голове разные варианты развития событий и последствия, и не сразу заметила, что мы уже стоим у крыльца.