Мегрэ в кабаре «Пикрат»

Нигде не пылинки, а когда комиссар зашел в кухню, то и там его поразил идеальный порядок. В печке догорал огонь, чайник был еще теплым. В шкафах Мегрэ нашел хлеб, мясо, яйца, масло, а в ящике для овощей — морковь, репу и цветную капусту. В доме, видимо, отсутствовал винный погреб, так как здесь же стоял бочонок вина с кружкой вверх дном. В бочонок, видимо, часто заглядывали.

С другой стороны коридора, напротив гостиной, располагалась еще одна комната. Это была большая спальня, с кроватью, покрытой атласным одеялом. Спальню освещали лампы в шелковых абажурах, что придавало ей вид женского будуара. Мегрэ удивило также обилие зеркал. Это напоминало комиссару интерьер публичного дома. Примерно столько же их было и в соседней ванной комнате.

В кухне, кроме бочонка с вином, провизии в шкафу и огня в печи не было признаков человека. Ничего не валялось на виду, что часто бывает в даже очень чистых и ухоженных квартирах. Пепельницы пусты. В шкафах — ни грязного белья, ни помятой одежды.

Комиссар понял причину этого стерильного порядка, когда поднялся на второй этаж. Он осторожно приоткрыл дверь. Стояла оглушительная тишина, которую нарушал только барабанящий но крыше дождь.

На втором этаже тоже никого не было. Левая комнатка была берлогой Оскара Бонвуазена. На незастеленной железной кровати валялось смятое толстое красное одеяло. Постельное белье было не первой свежести. На ночном столике лежали фрукты. Одно яблоко было надкусанное и уже подгнившее. На полу — грязные ботинки и несколько пачек сигарет. Везде валялись окурки.

Если на первом этаже была оборудована прекрасная ванная комната, то здесь, в углу, стоял облупленный таз под краном, висели захватанные полотенца. На крючке болтались мужские брюки.

Мегрэ безуспешно пытался найти какие-нибудь бумаги. Ящики старого шкафа были полны всякой всячины, даже патроны для кольта обнаружил там комиссар. Но ни одной записки, счета или какого-нибудь документа.

Только внизу, когда он спустился в очередной раз, нашел в комоде, в спальне, пачку фотографий. Там же находились пленки, фотоаппарат и вспышка.

На фотографиях была запечатлена не только обнаженная Арлетта, но, как минимум, два десятка других, молодых и красивых девушек в непристойных позах. Некоторые снимки Оскар любовно увеличил. Мегрэ вернулся наверх и открыл чулан, где обнаружил «джентльменский» набор фотографа: химикалии, кюветы, красный фонарь.

Когда комиссар спускался, на крыльце послышались шаги. Он прижался к стене, направив револьвер на дверь.

— Это я, патрон.

С Жанвье ручьями стекала вода. Шляпа обвисла и просела, совершенно потеряв свою форму.

— Вы нашли что-нибудь?

— Где Филип?

— Постоянно кружит поблизости. Не понимаю, как он еще держится на ногах. Поссорился с цветочницей, которая стоит напротив «Мулен Руж», требовал наркотиков. Позже она мне сама об этом рассказала. Цветочница знает его в лицо. Он умолял, чтобы она ему помогла найти зелье. Затем зашел в телефонную будку, позвонил доктору Блошу и сообщил, что умирает, угрожал ему. Если это продлится еще немного, ломка у Филипа может начаться прямо на улице.

Жанвье осмотрел тихий, ярко освещенный дом.

— А если птичка упорхнула из гнезда?

От инспектора вовсю разило спиртным. Он скривил губы в хорошо знакомой Мегрэ улыбке.

— Может, сообщить на вокзалы?

— Судя по печке на кухне, прошло не менее трех-четырех часов с тех пор, как он вышел из дома. Если собирался удрать, то давно едет в каком-либо направлении. Слава богу, выбор у него широкий.

— Можно предупредить пограничников.

Странно, но у Мегрэ не было ни малейшего желания запускать в ход полицейскую машину. Интуиция подсказывала ему, что операция не выйдет за пределы Монмартра, ибо до сих пор все события разворачивались здесь.

— Вам кажется, он где-то караулит Филипа?

Комиссар безмолвно пожал плечами. Он просто этого не знал. Выйдя из дома, Мегрэ обнаружил Лоньона, спрятавшегося в тени стены.

— Погаси свет и продолжай дежурство.

— Вы думаете, Оскар вернется сюда?

Мегрэ ничего не думал.

— Скажи мне, Лоньон, по каким адресам Филип заходил сегодня ночью?

Все адреса, по которым парень без толку плутал со времени его освобождения, были зафиксированы у инспектора в блокноте.

— Ты уверен, что ничего не пропустил?

Лоньон почувствовал себя оскорбленным.

— Здесь у меня записано все, что я знаю. Остался только его адрес на бульваре Рошешуар.

Мегрэ не отозвался, с видимым удовольствием в который раз за день разжигая трубку.

— Хорошо. На всякий случай оставайся здесь. А ты, Жанвье, пойдешь со мной.

— У вас есть идея, патрон?

— Кажется, я знаю, где мы его найдем.

Они шли неторопливо, засунув руки в карманы и нахлобучив шляпы. Ловить такси не было смысла.

Когда они добрались до площади Бланш, то уже издали заметили Филипа, выходящего из очередной пивной, и следующего за ним Лапуэнта в клетчатой кепке, который украдкой кивнул им.

Другие полицейские тоже держались поблизости, однако никого из них не было видно.

— Пойдем с нами, — сказал комиссар Лапуэнту.

До квартиры Филипа оставалось несколько сотен метров по почти безлюдному бульвару. Вывески ночных заведений искрились под дождем. Швейцары в ливреях стояли у дверей, готовые раскрыть чад немногочисленными посетителями свои огромные красные зонты.

— Куда мы идем? — спросил Лапуэнт.

— К Филипу.

Графиня была задушена в своей постели, Арлетту убийца ждал в ее квартире на Нотр-Дам-де-Лоретт, по логике вещей, Оскар должен был поджидать Филипа в его логове.

Дом был старый. Над опущенными жалюзи мерцала вывеска переплетной мастерской, направо от входа находился книжный магазин. Полицейские были вынуждены позвонить консьержке. Наконец они оказались в слабо освещенном коридоре, и Мегрэ шепнул своим коллегам, чтобы те шли потише. Проходя мимо привратницкой, он неразборчиво пробурчал какую-то фамилию. Они тихонько двинулись наверх.

На втором этаже из-под одной из дверей просачивался свет и лежал мокрый половик. До шестого этажа они добирались в полной темноте, так как электрореле на ночь отключали.

— Патрон, можно я пойду впереди? — шепнул Лапуэнт, стараясь протиснуться между стеной и комиссаром.

Однако Мегрэ отодвинул инспектора. От Лоньона он знал, что каморка для прислуги на чердаке, где обитал Филип, была третья налево. Фонарик осветил пустой узкий коридор с темными от грязи стенами. Мегрэ включил свет.