Механическая принцесса

– Хорошо, – уступила Софи. – Немногие джентльмены способны извиниться перед служанками.

– К тому же я совершенно уверен, что булочки очень вкусные, – поспешно добавил Гидеон. – Просто… я не люблю их с детства, а не потому, что это вашибулочки.

– Мистер Лайтвуд, прекратите постоянно повторять слово «булочки».

– Хорошо.

– И они не мои, их пекла Бриджит.

– Хорошо.

– А что это вы не пьете посеет?

Он поднес к губам чашку и послушно сделал глоток. Девушка смягчилась и улыбнулась.

– Отлично, – сказала она, – если вам не по вкусу булочки, то что вы скажете о бисквитном торте?

В окна светило холодное солнце. В Институт прибыла дюжина Сумеречных охотников, присланных Конклавом, и несколько Безмолвных братьев. Незадолго до этого унесли тела Джессамины и Безмолвного брата, имени которого Сесилия не знала. Во дворе слышались голоса и лязг железа – представители Конклава осматривали останки автоматов.

Обитатели Института собрались в гостиной. Здесь же был Консул.

– Это безумие, – сказал он, скрестив на груди большие руки. – К тому же основанное на детских фантазиях.

– Я не ребенок! – вскинулась Сесилия.

Она сидела в кресле у камина, том самом, где прошлой ночью сидел брат. Неужели это было только вчера? Уилл стоял рядом. Он так и не переоделся. Шарлотта сидела за столом, заваленным ворохом бумаг. Генри не было – вместе с Безмолвными братьями он остался в комнате Джема, который так и не пришел в сознание.

– Мои родители были знакомы с Мортмейном, и вам это прекрасно известно. К нашей семье он относился по-дружески. Когда мы лишились дома в Долгеллау, он подарил отцу поместье Рэйвенскар.

– Это правда, – кивнула Шарлотта. – Летом я передавала вам сообщение Рагнора Фелла.

Уилл окатил Консула свирепым взглядом:

– Подарить моей семье этот дом со стороны Мортмейна было злой шуткой! Он играл с нами. Кто помешает ему шутить в таком роде и дальше?

– Кажется, нашла, – произнесла Шарлотта, вытаскивая из пачки карту. – Смотрите, вот озеро Ллин Кау в Идрисе, а вот озеро Талиллин у подножия горы Кадер-Идрис.

– Ллинозначает «озеро», – с отчаянием в голосе прошептала Сесилия. – Мы зовем его Ллин Мингил, хотя другие предпочитают другое название – Талиллин.

– В мире полно других мест с названием «Идрис», – ощетинился Консул, запоздало осознав, что вступает в полемику с пятнадцатилетней девчушкой.

– Но здесь скрыто определенное значение, – сказал Уилл. – Это название говорит о бездонных озерах вокруг горы, а также о том, что сама гора полая, а внутри нее спят Охотники Нижнего мира.

– Что-то вроде Дикой охоты, – сказала Шарлотта.

– Да! – Уилл провел пятерней по своим черным волосам. – Мы, нефилимы, верим в легенды и мифы. Все эти истории – правда.Разве не идеальный вариант – спрятаться внутри полой горы, которую и без того связывают с черной магией и дурными предзнаменованиями? Если оттуда будут доноситься непонятные звуки, это никому не покажется странным, и уж тем более ни у кого не возникнет желания что-то разузнать. Если я ошибаюсь, зачем ему вообще ошиваться в тех краях? Мне всегда было интересно, почему Магистр уделяет моей семье столь пристальное внимание. Не исключаю, что он поселился по соседству только для того, чтобы погубить семью нефилимов – перед таким соблазном он никогда бы не устоял.

Консул склонился над столом и стал рассматривать карту:

– Этого мало.

– Мало? – воскликнула Сесилия. – Для чего мало?

– Для того, чтобы убедить Конклав, – ответил Консул, выпрямляясь. – Шарлотта, тыдолжна меня понять. Чтобы послать против Мортмейна силы, основываясь на предположении, что он в Уэльсе, нам придется созвать Совет. Небольшой отряд туда направить нельзя, это рискованно, ведь враг может значительно превосходить по численности. Сколько этих тварей напало на вас сегодня утром?

– Шесть, может, семь, не считая того, что унес Тессу, – ответила Шарлотта. – Честно говоря, я не знаю. Вероятно, они обладают способностью складываться, иначе как бы набились в небольшую карету?

– Что ж, остается предположить, что Мортмейн не учел Габриэля и Гидеона Лайтвудов и послал меньше автоматов, чем требовалось. В противном случае вы все были бы мертвы.

– Лайтвуды… – усмехнулся Уилл. – Скорее Мортмейн недооценил Бриджит – она виртуозно владеет палицей.

Консул поднял руку:

– Мы прочитали бумаги Бенедикта. В них говорится, что Мортмейн скрывается в окрестностях Лондона и вынашивает планы выступить против анклава.

– Эти записи Бенедикт делал в те дни, когда его быстро покидал разум, – возразила Шарлотта. – Да и потом… не думаю, что Мортмейн поделился с ним своими истинными планами.

– Почему бы и нет? – В голосе Консула чувствовалось раздражение. – Бенедикту незачем лгать в своих записях, которые тебе,Шарлотта, читать не следовало. Если бы вы не были так убеждены, что знаете больше Конклава и Совета, то отдали бы их незамедлительно. На фоне подобного непослушания я не склонен вам верить. Если считаете нужным, можете поднять вопрос о возможном местонахождении Мортмейна в Уэльсе на заседании Совета, которое состоится через две недели…

– Через две недели? – взвился Уилл. Он побледнел, на щеках выступили алые пятна. – Тессу увезли сегодня.О каких двух неделях вы говорите!

– Магистру она нужна живой и здоровой, Уилл, – тихо сказала Шарлотта, – и тебе это известно.

– А еще мне известно, что он хочет на ней жениться! Да она скорее предпочтет умереть, чем стать игрушкой в его руках.

– Если так, ну ее к дьяволу! – заявил Консул. – Какая-то девчонка, даже не нефилим, не может быть приоритетом для нас.

– Для меняона важнее всех! – закричал Уилл.

Стало тихо. В камине потрескивали дрова. Солнце садилось, и лицо Консула оказалось в тени.

– Мне казалось, она невеста твоего парабатая, – произнес он, нарушив молчание, – но никак не твоя, Уилл.

Юноша вздернул подбородок:

– Если она невеста моего парабатая, то мой долг заключается в том, чтобы оберегать ее, как свою собственную. Это и называется – быть побратимом.

– Ну разумеется. – В голосе Консула прозвучал сарказм. – Подобная верность достойна всяческих похвал. – Покачав головой, он добавил: – Ох уж эти Эрондейлы. Упрямые как ослы. Я помню, как твой отец хотел жениться на твоей матери. Она не была в числе кандидатов на Вознесение [17] , но он и слушать ничего не желал. Признаться, я надеялся, что его дети будут посговорчивее.

– Полагаю, вы простите нас с сестрой, если мы не согласимся, – парировал Уилл. – Ведь если бы отец, выражаясь вашим языком, оказался «посговорчивее», нас бы попросту не было.

17

Вознесение – ритуал, в ходе которого кандидат, с одобрения Конклава, должен испить из Чаши смерти и стать Сумеречным охотником.