Механическая принцесса

Магнус взял перчатки, повернулся и вышел из комнаты.

Уилла охватило смятение.

Он вновь взглянул на парабатая, неподвижно лежавшего на кровати. «Я должен смириться с тем, что это конец, – подумал юноша, и эта мысль показалась ему бессмысленной. – Но… надо смириться, что Джем никогда больше не посмотрит на меня, не заговорит… Просто, когда на тебя обрушивается невыносимое горе, ты взваливаешь его на плечи и несешь, вот и все».

Все происходящее казалось ему каким-то нереальным, словно это был сон. Он встал и слегка прикоснулся к щеке парабатая.Она была холодной.

– Atque inpepetuum, frater, ave atque vale, – прошептал он.

Никогда еще эти строки из стихотворения Катулла не казались ему столь уместными: «Навек, брат мой, прими привет и прости».

Уилл хотел уйти, но в этот момент почувствовал, как на его запястье сомкнулись пальцы.

– Я еще не умер, Уилл, – тихо произнес Джем. – Что имел в виду Магнус, спрашивая, знаю ли я о твоей любви к Тессе?

Глава 11 В страхе перед ночью

Хотя душа моя погружена во тьму, Она взовьется к свету; Я слишком страстно люблю звезды, Чтобы бояться ночи. Сара Уильямс, «Старый астроном»

– Уилл?

Уилл сперва подумал, что голос лучшего друга – не более чем галлюцинация. Потом, когда Джем отпустил его руку, он потрясенно рухнул в кресло, стоявшее рядом с кроватью. Сердце бешено заколотилось – от облегчения и тошнотворного страха одновременно.

Джем повернул к нему голову Глаза его потемнели, серебристый оттенок поглотила чернота. Какое-то мгновение друзья смотрели друг на друга.

– Уилл, – повторил Джем и, прикрыв рукой рот, закашлялся. На пальцах его заалела кровь. – Я что, спал?

Уилл выпрямился. Когда Джем спросил, что имел в виду Магнус, голос его звучал уверенно. Но сил, видимо, хватило ненадолго.

Неужели Джем и в самом деле слышал их с Магнусом разговор? И если да, как убедить его в том, что это был сон, бредовая галлюцинация?

Джем взглянул на свою окровавленную руку и медленно сжал ее в кулак.

– Битва во дворе Института… Смерть Джессамины… И они увезли с собой Тессу, да?

– Да, – прошептал Уилл и повторил слова Шарлотты, в надежде, что они утешат Джема: – Да, но вреда они ей не причинят. Не забывай, что Мортмейну она нужна целой и невредимой.

– Мы должны ее найти, Уилл. Обязательно должны, и ты это знаешь.

Джем попытался сесть и снова закашлялся. На белые простыни брызнула кровь. Уилл схватил друга за хрупкие плечи и держал до тех пор, пока кашель не прекратился. Затем взял с ночного столика влажную салфетку и протер Джему руки. Когда он потянулся, чтобы вытереть лицо, Джем мягко взял салфетку у него из рук:

– Я не ребенок, Уилл.

– Я знаю.

После утреннего боя Уилл так и не помыл руки, и теперь подсохшая кровь Джессамины на его пальцах смешалась со свежей кровью парабатая.

Джем сделал глубокий вдох. К счастью, нового приступа кашля не последовало, и он сказал:

– Магнус говорил, ты любишь Тессу… Это правда?

– Да, – ответил Уилл, и ему показалось, что он падает вниз с высокой скалы. – Это правда.

Джем широко открыл светившиеся в темноте глаза:

– А она тебя любит?

– Нет. – Голос Уилла прозвучал ударом хлыста. – Я признался ей в своих чувствах, но она любит только тебя.

– Когда это было? И что за отчаяние тобой двигало?

– Это случилось перед тем, как я узнал о вашей помолвке, – сбивчиво заговорил Уилл. – В тот самый день, когда выяснилось, что на мне нет никакого проклятия. Я подошел к Тессе и сказал, что люблю ее. Но она ответила, что любит не меня, а тебя, и что вы помолвлены. – Уилл опустил глаза. – Не знаю, важно ли это для тебя, Джеймс, но я правда не знал, что она тебе небезразлична. Я был всецело поглощен своими собственными чувствами.

Джем закусил губу, и щеки его слегка порозовели.

– Прости меня за этот вопрос, Уилл, но… может, это было наваждение, мимолетное чувство?..

Он умолк и посмотрел побратиму в глаза.

– Нет, – ответил Уилл. – Нет, Джем. Я безумно люблю ее, поэтому, когда она призналась, что будет счастлива с тобой, я поклялся себе никогда больше не говорить о своих чувствах, чтобы ни одно мое слово, ни один мой жест или поступок не помешали ее счастью. Мои чувства к Тессе остались неизменными, но я достаточно люблю и ее, и тебя, чтобы не препятствовать вам быть вместе.

Уилл больше не считал нужным сдерживаться. Если Джему суждено его возненавидеть, то пусть он проклянет его за правду, но не за ложь.

Джем выглядел потрясенным.

– Мне так жаль, Уилл. Если бы ты знал, как мне жаль. Лучше бы я обо всем знал раньше…

Уилл резко наклонился вперед:

– И что бы ты сделал?

– Разорвал бы помолвку…

– Разбив тем самым сердце и ей, и себе? Какой мне от этого прок? Я дорожу тобой, как частичкой своей души, Джем, и не могу строить свое счастье на твоем несчастье. Да и потом… Тесса любит тебя.Каким бы чудовищем я был, если бы заставил страдать вас обоих ради сомнительного удовольствия видеть, что моя любимая, не принадлежа мне, не принадлежит никому…

– Но ведь ты мой парабатай.И если тебя терзает боль, то мой долг – облегчить ее.

– В этой ситуации ты не в состоянии меня утешить.

– Но как я не заметил? – покачал головой Джем. – Я видел, что стены вокруг твоего сердца начали рушиться, и решил, что причина этого мне известна. Я всегда знал, что ты несешь какое-то тяжкое бремя, и был осведомлен, что ты бываешь у Магнуса. Мне казалось, ты хочешь воспользоваться магией, чтобы заглушить ложное чувство вины. Знай я, что это из-за Тессы, никогда бы не признался ей в своих чувствах.

– Откуда тебе было догадаться? – Каким бы несчастным ни чувствовал себя Уилл, ему казалось, что с его плеч свалился непосильный груз. – Я сделал все, чтобы это осталось тайной. Ты… ты никогда не скрывал своих чувств. Оглядываясь назад, могу сказать, что это было очевидно, но я все равно ничего не видел. Новость о вашей с Тессой помолвке меня ошеломила. В этой жизни, Джеймс, ты сделал мне много добра, и я никогда не думал, что ты можешь стать для меня источником страданий. Поэтому совершил ошибку, совершенно не задумываясь о твоихчувствах. Вот почему я был так слеп.