Механический Зверь. Монстр внутри

– «Раз вы меня позвали, то у меня, похоже, не остается выбора. Уходить я, после такого вступления, точно не буду».
– Лаз развел руками.

– «Отлично, я думал правильно. Ладно, для начала я расскажу тебе о той ситуации, в которой сейчас находится королевство».
– Старик тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Скрестив руки на груди, он с минуту собирался с мыслями, разглядывая мальчика тяжелым взглядом. Потом, видимо, все-таки принял какое-то решение и начал.

Кристория, находясь на территории древней империи и занимая ее столицу, являлась сильнейшей страной на тысячи километров вокруг. Однако на Люпсе были и похожие на нее по силе страны, и державы намного сильнее. Одной из таких держав был Танильский Каганат. Находясь очень далеко на юго-востоке от королевства, он вот уже триста лет вел непрекращающиеся войны, увеличивая свои территории за счет соседей. Однако до Кристории эта беда ни разу не доходила и вряд ли дошла бы еще несколько сотен лет. Каганат не был похож на земные племена кочевников монголов, за несколько лет пронесшихся вихрем от своих степей до берегов китайского моря. Танильцы завоевывали соседей неспешно, полностью ассимилируя местное население и не оставляя никакой возможности для восстания. Из-за своих размеров и силы они не опасались нападения других стран, а тем оставалось только покорно ждать, когда это бедствие придет и на их земли.

Но, повторимся еще раз, до Кристории Каганату было еще очень и очень далеко, и она могла бы мирно жить еще долгое время. Если бы не одно недоразумение. Один из королей захваченных танильцами стран, чтобы спасти свою жизнь наплел Кагану о несметных сокровищах, оставленных древней империей на месте сегодняшней Кристории. Голову он все равно потерял, но Каган зажегся идеей получения несуществующих богатств, и никаким образом переубедить его не получалось.

Каганат захватывал территории не только силой. Многие маленькие страны сдавались им добровольно в обмен на спокойное существование. Не считая маленьких стран, существовала одна, силой и территориями ни в чем не уступавшая Кристории – империя Альк. И вот она находилась сравнительно недалеко от королевства. Получив от Каганата приказ любыми средствами получить таинственный клад, Альк год за годом высылал в королевство гонцов с просьбами, требованиями, а потом и угрозами. Десятки сообщений, в которых было сказано, что никакого сокровища не существует, они оставляли без внимания.

И вот, чуть больше года назад терпение Каганата, а вместе с ним и Алька лопнуло. Они поставили ультиматум. Если Кристория не отдаст сокровища древней империи, то армия Алька вместе с элитными войсками танильцев разорят королевство и разнесут каждый камешек в столице. Высокий сероволосый человек был послом Алька, а маленькая девочка выступала как доказательство силы Каганата. Это была младшая дочь того самого Кагана и, если бы не Лаз, она была бы величайшим гением из всех, что видел Савойн. Сродство к двенадцати силам и законам, не считая света и времени. Она приехала, чтобы показать королю и ректору сильнейшей академии, что они не достойны даже попытки сражаться с Каганатом. Вот только никакого сокровища не было, во что посол отказывался верить.

– «И вот где мы сейчас, - закончил свой рассказ Савойн.
– По моим предположениям армия Каганата прибудет в Альк к середине осени. Еще месяц на перегруппировку, месяц на обучение двух армий сражаться вместе и два месяца на поход до Кристории. Ну, может еще два-три месяца на непредвиденные обстоятельства. Не позже вашего выпуска страна будет атакована. И я не питаю никаких иллюзий. Альк и так был сильнее нас, а с прибавлением к их силе элитных войск Каганата королевство обречено. Да, мы уже укрепляем свои позиции, но этого будет мало. Нас просто подавят числом и мощью. Перед этим никакие тактики и стратегии не сработают. Так что при самых оптимистичных расчетах у нас с тобой, живущих в центре страны, в столице есть еще год. Хотя я бы и это время сильно урезал. Я рассказал это тебе, потому что знаю, что ты не станешь напрасно раскидываться этой информацией и поймешь всю серьезность положения. Да еще мне хотелось хоть кому-то рассказать об этом. Даже Оливия ни о чем не знает. Даже учитывая ту девочку, ты самый гениальный малыш, которого я видел. Так что я возлагаю на тебя большие надежды. Что ты думаешь о том, что я рассказал?»

*** *** *** *** ***

– «О, смотри, наши встретились».

– «Что делают?»

– «Твой моему рассказывает про ту жопу, в которой сейчас их страна и нагло врет».

– «Бывает, есть за ним такой грешок. Чего говорит?»

– «Что сокровища нет».

– «Посмел бы он сказать что-то другое. Я ему еще при первой встрече запретил что-либо кому-либо рассказывать».

– «Серьезно? Ну-ну. Ладно, как у тебя там дела с перемещением сферы?»

– «Он старается изо всех сил, но мне кажется, что он опоздает».

– «С большой вероятностью так и будет».

– «Черт. А я тут так хорошо устроился… Придется переезжать. Есть места на примете?»

– «Ну ты погоди, я тоже могу ошибаться, а вообще… Если ты не хочешь к тому, второму, могу предложить только еще одну бесхозную сферу. Однако она глубоко на морском дне. Подходит?»

– «Нет. Не полезу в океан. Лучше уж просто погуляю, все равно так или иначе мне жить осталось недолго».

– «Это для тебя недолго, а они могут несколько десятков жизней прожить за это время».

– «Все относительно, это правда. Ладно, пока подождем, вдруг обойдется?»

– «Ага».

Глава 41. Изощренная пытка, раскрытие тайны и очень важный вопрос.

С минуту Лаз переваривал полученную информацию. Так эта богиня закинула его в обреченную страну? Нет, он не жаловался, ему здесь нравилось и никакие внешние угрозы не заставят Лазаря отказаться от семьи и друзей. Но чтобы вот так? Всего год? Такого он точно не ожидал. Но в данный конкретный момент ему было не до этого.

– «А вы редкая сволочь, ректор Савойн, - сейчас Лаз плюнул на любые формальности.
– Вы скинули на меня свой груз и запретили мне говорить об этом даже своей семье. Я понимаю, что сам согласился, но вы же должны понимать, с чем мне теперь придется жить? Вокруг меня знакомые, друзья, родные, которые максимум через год, скорее всего, погибнут в хаосе войны. А у меня нет никакой возможности им это рассказать, иначе начнется паника. Даже своим родителям я не могу рассказать, так как, зная мою маму, через час об этом будет знать вся Столица. И вы рассказали мне это только потому, что возлагаете на меня надежды? Какого хрена!?» - Ректор сидел в своем кресле, безропотно вынося крики и ругательства маленького восьмилетнего мальчика. Он сам прекрасно понимал, какую ношу опустил на его плечи. Вся его злость была совершенно оправдана.

– «Мне не остается ничего иного, кроме как извиниться. Я хотел, чтобы ты это узнал, потому что ты – это яркая звезда, только поднимающаяся на небосводе. И я не могу допустить, что ты погибнешь просто из-за незнания. Когда новости о вторжении перестанут быть тайной, ты можешь рассказать своим друзьям и семье всю правду. Вы будете должны бежать как можно дальше от Столицы и спрятаться. Так я могу быть уверен, что ты выживешь. Это все, чего я хочу».

Лаз не находил слов. В глубине души он знал, что все слова ректора искренни, и он желает ему только добра. Но на поверхности клокотала ярость, так что мальчик встал, и громко хлопнув за собой дверью, вышел из кабинета. Вбежавшая на стук Оливия застала ректора сидящим в кресле с совершенно опустошенным выражением на как-то резко постаревшем лице. Но на все ее вопросы он отвечал, что ничего страшного не случилось и, в конце концов, она сдалась.

В глубине леса за академией неслась закованная в сталь фигура. Громко крича от злости, Лаз ломал на своем пути деревья, выдирал с корнем кусты и вообще устраивал полный разгром. Большого участка бора не стало после его выплеска ярости. Наконец, успокоившись и спрятав доспех он вернулся домой. Видевшие, что с ним что-то не так друзья принялись расспрашивать его о причинах, но сейчас он даже смотреть им в глаза не мог. Так что, сказав, что очень устал, он поднялся к себе в комнату и кинулся на кровать. Эту ночь он не спал, думая, что же ему дальше делать.