Механический Зверь. Железный Дьяволенок

— Мой Каган, Кристория определенно очень близка к пересечению черты, такой вызов — словно пощечина для нас, Башдрака и империи и с учетом их положения это неразумно. Но мне кажется, что не важно, когда это бы случилось, в любом случае результат был бы таким же. Если так подумать, то чем позже они начали бы турнир, тем хуже на них отразилась бы неудача, так что с этой стороны они поступили даже правильно… Однако, вы, мой Каган, кажется, имели в виду нечто иное.

— Да. Ты прав, что Кристория сейчас не в лучшем положении и они, конечно, это понимают. Этот турнир… даже если они победят, это не сможет до конца убрать недовольство, вызванное самим фактом турнира. Потенциальная выгода меньше затрат, тем более что победа для них еще не обязательна. А это значит одно из двух…

— Либо они полностью отчаялись…

— Либо хотят на этом турнире продемонстрировать нечто из ряда вон выходящее.

— Вы, мой Каган, сказали, что подумали об этом при упоминании принцессы… думаете, Кристория собирается сделать именно то, о чем вы говорили: вытащить козырь в критической ситуации?

— Гатис не идиот. У него может не быть особых амбиций и вряд ли его имя прославится в веках, но у него точно есть голова на плечах и работает она отлично. Никогда нельзя думать, что твои идеи не могут прийти в голову противнику, это верный шаг к поражению. Выясни все об оставшихся участниках Кристории, я хочу настолько полное досье, насколько это возможно. Чем раньше тем лучше.

— Да, мой Каган.

— Свободен.

.

На сегодня было запланировано ровно сто боев. В командах разных стран не у дел оставались только самые-самые, типа того же Ласса Неля. Многие малые фракции вообще были вынуждены отправить всех своих оставшихся представителей. К примеру, от княжества Пашба в принципе было только трое участников и вчера они выставили двух, оба из которых провалились.

К счастью для Лаза, расписание боев на сегодня было составлено заранее, так что ему можно было подождать своей очереди с комфортом — на первых рядах трибун. А еще его бой оказался одним из последних и он успеет понаблюдать и за сражениями парней, и за битвой внучки Савойна. Как он и предполагал, сегодня их выгнали на поле. Лаз искренне надеялся, что они победят хотя бы в этот раз. Конечно, он не был таким засранцем, чтобы сомневаться в друзьях, но их силы он знал отлично и понимал, что предел для Джи и Рыцаря не далек. По крайней мере для Варвара, которому было только двадцать. А попасть во второй тур и тут же вылететь, так ни разу и не победив, было бы слишком обидно.

И по совпадению бой Варвара был в числе семи первых на сегодня.

— Второй тур, Джи Даз, Кристория, против Малии Шалн, Озерная империя, — судья был другой, сравнительно молодой мужчина с горбатым носом и полностью лысым черепом, что делало его похожим на грифа. Однако его отношение было таким же беспристрастным и хладнокровным. Объяснив правила и удостоверившись в готовности участников, он поднялся на свою смотровую вышку.

Бой обещал быть интересным. Хотя бы потому, что против Варвара выступало двое. Если точнее, то один человек и один зверь.

Рядом с невысокой женщиной, завернутой во множество слоев звериных шкур, стоял огромный медведь. На Земле такая тварь при поддержке одного-двух сородичей с легкостью смогла бы завалить слона. Метра два с половиной в холке, длинные словно кинжалы когти, ощеренная пасть с острейшими клыками, черная шерсть с синеватым отливом была длинной и явно очень жесткой, такую не сразу удастся пробить даже клинком, а перекатывающиеся под ней мышцы свидетельствовали о невероятной силе.

Однако участие такого монстра в битве двух магов не считалась нарушением правил, поскольку подчинение чудовищ было еще одним отдельным типом магии. Лазу было известно, что Озерная империя разработала способ слияния души мага с душой зверя, в результате чего образовывалась неразрывная связь, более крепкая, чем между членами семьи. При этом тот кусок души чародея, что слился с монстром, как и в случае с трансформацией, оказывался заблокирован и не мог быть использован для творения заклинаний. Таким образом само существование этого медведя лишало озерницу значительной части ее магических сил. А потому все было честно.

Впрочем, даже будь все иначе, Варвар бы не отказался от боя. Он участвовал не ради победы или приза, этому человеку просто хотелось подраться.

— Отлично! — Взревел Джи, с предвкушением разглядывая монструозного медведя. Редко когда кто-то смотрел на него сверху вниз.

Тело Варвара окутал красно-серый туман, козырь Кристории проявлял себя. И пусть внешне великан никак не изменился, Лаз мог почувствовать в несколько раз возросший энергетический отклик.

Оружием Джи, как и на отборочных, была пара тяжелых стальных рукавиц, однако на этот раз он не побрезговал броней, облачившись в кольчужный доспех и кожаную с металлическими вставками защиту. С его силой можно было бы без затруднений носить и полный стальной доспех, но стиль боя Варвара не позволял ему так сковывать свои движения.

— Вы готовы? — до начала боя бойцам позволялось подготовиться, так что судья спокойно ждал, пока Джи не примет форму Зверя. Однако саму магию применять заранее было нельзя.

— Готова, — язык Озерной империи Лаз более-менее понимал, что называется, со словарем. Язык, кстати, был не слишком благозвучным, с какими-то щелканьями и присвистами.

— Готов!

— Начали!

Как и Лаз, Варвар сразу бросился вперед, однако в отличие от своего маленького друга, без всякого плана. В сражении Джи полагался лишь на собственную дикую физическую силу. Не сказать, что такая тактика была идеальна, не сказать даже, что тут вообще была какая-то тактика, но главное было в том, насколько велика была его сила. Против подавляющей мощи любые планы были бесполезны, к примеру, сейчас, в форме Зверя, Варвар мог с легкостью пробить стену Пашба Ранита насквозь и понестись дальше, словно ничего не было. Однако на этот раз его противник полностью соответствовал пословице: “Клин клином вышибают”.

Медведь, оглядев несущегося на него врага странно человеческими глазами, видимо, решил, что тот слишком наглый для такого маленького размера. Взревев так, что у участников на соседних площадках позакладывало уши, он, каждым шагом создавая маленькие землетрясения, отправился навстречу противнику.

Широкий замах лапы толщиной с талию взрослого мужчины выглядел ужасающе. Однако Варвар не был бы Варваром, если бы не решил встретить такую прямую атаку в лоб. За мгновение затормозив свое огромное тело, он принял как можно более устойчивую стойку и…

Тело человека отлетело метра на три в сторону, кувыркаясь по земле, вот только такое достижение не обошлось медведю даром. Теперь в его реве была не злость, но боль и недоумение. Женщина-маг, все это время стоявшая за своим монстром, покраснела и застонала, связь двух душ позволяла ей видеть и слышать все глазами питомца, но это также означало, что боль тоже будет передаваться. Поэтому озерники так заботились о своих зверях, ведь смерть такого означала страшную агонию и непоправимые повреждения души.

На этот раз, конечно, до такого не дошло, но огромный алый след, появившийся на подушечке лапы медведя, сигнализировал, что так просто в этом бою они не отделаются.

— Горячо? — Варвар, покряхтывая, поднялся и снова принял боевую стойку. Благодаря от природы богатырскому телосложению, усиленному трансформацией, кости остались целы, но ему тоже не слабо досталось, рука дрожала и отчаянно сопротивлялась приказу сжиматься в кулак.

— Ты нагрел свои перчатки? — женщина недоуменно посмотрела на своего молодого противника. Изначально она думала, что это просто какой-то дурак, которому повезло попасть во второй тур, раз он так понесся на ее огромного питомца. Однако наблюдая, как Варвар продолжает разминать кисть правой руки, похоже, даже не вывихнутой, Малия поняла, что все будет не так просто.

— Почему я должен отвечать? — рассмеялся Джи, сжимая и разжимая уже почти нормально реагирующую конечность.

— Мне интересно, я все равно ничего не смогу с этим сделать.

— Откуда мне это знать? Кстати, отлично говоришь по-нашему, — акцента в речи озерницы и правда почти не слышалось.

— Спасибо. Тогда если выиграю — расскажешь.

— Идет! А если я выиграю — с тебя ночь, — последняя фраза была сказана на языке империи. За последние три года в академии Варвар не только дрался.