Механик

Нет, правда, мне очень приятно. Хоть я и понимаю, что это знак внимания без подтекста.

Просто Матвей такой сам по себе.

– Ань, разреши мне завтра забрать Марго к себе.

– З–зачем?..

– Хочу познакомить ее с Вероникой.

Ударяюсь с разбега головой о кирпичную стену. Именно это чувствую я после его слов. Хороший настрой испаряется как спирт на коже.

Материнская ревность, жгучая, ядовитая растекается по венам.

Он хочет забрать моего ребенка в свою семью. В свой дом.

Что, если ей там понравится? Если Вероника ей понравится?! А она понравится… она всем нравится, даже мне…

– Нет! – вырывается у меня.

 От мысли, что он заберет Марго туда, куда мне вход закрыт, плывет перед глазами.

– Почему?

– Нет! – повторяю я, не находя других слов.

– Успокойся... Всего на три часа и привезу ее обратно.

– Нет, Матвей! Если хочешь знакомить ее со своей… невестой, делай это на нейтральной территории и в моем присутствии!

– Хорошо… – сдается он, – тогда завтра снова в кафе?

Мне хочется взбрыкнуть. Соврать, что завтрашний вечер занят, но это, как продлевать агонию. Я ведь знала, ждала, что это случиться совсем скоро, но не ожидала, что будет так больно.

– Да, – выдавливаю против воли и разворачиваюсь, чтобы уйти в дом.

Я настолько раздавлена предстоящим завтра вечером, что забываю пригласить Матвея пройти со мной. Потому что в нашем доме он не был еще ни разу.

Но, он, как оказалось, не из обидчивых. Проходит следом за мной, с любопытством осматриваясь по сторонам.

– Покажешь комнату Марго?

– Крайняя дверь слева по коридору, – бросаю через плечо, прежде, чем зайти в кухню.

Кладу груши на стол и возвращаюсь к Матвею.

– И почему я не удивляюсь?.. – с загадочной улыбкой проговаривает он, глядя на кавардак в комнате дочери.

– Убираться бесполезно… – немного смущаясь, оправдываюсь я.

Он проходит внутрь и останавливается у стены, увешанной нашими с ней совместными фото. Большинство из них на флешке, которую я ему передала, но есть и те, что он не видел.

Например, та, где я беременная держу в руках розовые пинетки.

На ней он и залипает.

Я там улыбаюсь, но в глазах вселенская тоска. Интересно, он это видит?..

Тот период жизни для меня как в тумане. Только растущий живот держал на плаву.

– Ты здесь грустная… – замечает Матвей.

– Мое обычное состояние в то время…

– Мне тоже было хреново…

В горле образуется ком.

Мне было хуже! Мне было хреновее!!!

Потому что я любила!!! Так любила, что люблю до сих пор!!!

Гляжу на его затылок, широкие плечи, обтянутые светло–серой рубашкой и выть охота. Потому что все это, включая его, такой родной для меня, запах, теперь принадлежит другой женщине.

– У тебя есть еще фото, где ты беременная? – спрашивает Матвей, оборачиваясь ко мне.

– Есть немного… зачем тебе?..

– Покажешь?

Ответить не успеваю. В комнату, как ураган, влетает Марго.

– Пап, крутая у меня комната?

– Крутая! Только здесь ноги поломать можно об твои игрушки.

Игнорируя упрек, Рита начинает экскурсию. Показывает поделки из детского сада, рисунки, на которых изображены собаки и лощади.

Она их очень любит.

Коллекцию гелентвагенов, лук со стрелами–присосками, настольный морской бой.

– Ты в куклы вообще не играешь, что ли?

– Почему?! – вполне натурально изумляется дочь, – играю!

Начинать крутить по сторонам головой в поисках своей единственной куклы, которую ей на пятилетие подарил Макс.

Лезет в корзину с игрушками, заглядывает под кровать и, наконец, выуживает ее из старого рюкзака, с которым мы обычно выезжаем на пикник.

Кажется, с прошлого похода она там и лежит.

– Вот! – показывает отцу бедняжку с калтуном на голове и в одной сандалии, – ее зовут Дуся.

Матвей, закусив губу, изо всех сил старается держать лицо.

– Элину куклу, насколько я помню, звали Маня.

Оставив их в детской, иду на кухню ставить чай. Вдруг получится задержать его еще немного…

Мою груши и надкусываю одну из них.

Ммм… Просто тает во рту. Помню, раньше, он каждый день, идя с работы, приносил мне одну.

– Ань…

Едва не подавившись, с полным ртом поворачиваюсь к Матвею. Смущенно улыбаясь, чувствую, как по губам бежит сок.

Его взгляд спускается к моему рту. Он безотрывно наблюдает, как проглотив мякоть, я слизываю с губ сок.

– Очень вкусно… спасибо… – произношу тихо.

Не знаю, чем я руководствуюсь, но для знакомства Марго с Вероникой выбираю нарядное летнее платье, в стиле моей молодости, открытые сандалии и распускаю волосы по плечам.

Надеюсь, что Матвей, увидев меня, вспомнит, как начинался наш роман?..

Здравый смысл твердит: «Даже не пытайся»

А израненное сердце просит: «Дай нам последний шанс»

– Мамуль, ты такая красивая! – ластится Марго.

– Ты тоже, малыш!..

С горем пополам я заставила ее обрядится в платье с пышной юбкой, а на голову надеть ободок с красным бантом.

Ее не интересует, куда и зачем мы идем. Главное, она услышала, что там будет папа. Остальное для нее второстепенно.

Мы немного опаздываем, поэтому Матвей встречает нас у входа.

– Прости, – говорю я, – она хотела пойти в костюме женщины–кошки.

– Было бы круто, да, Дочь?..

Взяв ее за руку, он проходит внутрь. Я следую за ними, жадно лапая глазами фигуру бывшего мужа.

Сегодня на нем рубашка – поло и черные джинсы. С нарядом, как мы с Марго, не заморачивался. И, тем не менее, выглядит сногсшибательно.

Под стать своей невесте, которая уже сидит за ярко–оранжевым столиком, увлеченно копаясь в своем айфоне.

– Привет! – громко говорит моя дочь, и Вероника, вздрогнув от неожиданности, соскакивает со стула.

– Приве–е–ет! – расплывается в улыбке, – я Вероника.