Мекленбургский дьявол

— Сделаем.

— А ты, — снова обратился я к Рожкову, — повтори-ка мне, какая там у стен Кафы высота?

— Шесть саженей, государь.

— Тогда вот что, разберите часть крыши этого дома, слава богу, хоть не запалил никто.

— Как можно, государь, — вклинился в мой монолог Панин, — огонь в темноте далеко видно, сразу бы вся округа про беду прознала!

— Это верно. А из стропил наготовьте штурмовых лестниц нужной высоты. Чтобы на себе не волочить, добудьте коней. А коли не сыщете, то несколько повозок, сами в них впряжемся и пойдем. Федя, выставь из своих охотников дозоры вокруг.

Обернувшись к помалкивающему до сих пор фон Гершову, распорядился:

— Генерал, собирай войско, полчаса на отдых, пусть перекусят, воды попьют, оправятся, а как сладим лестницы, скорым маршем пойдем к Кафе. И по карте видно, и со слов Рожкова выходит, тут от силы полтора десятка верст по ровной земле. Сюда точно вывел, значит и дальше доведет. Если поторопимся, как раз перед рассветом к городу и доберемся, — Гершов молча кивнул, а я обратился казачьему атаману, — Исай, с тебя и твоих орлов разведка и дозоры для войска. И чтобы ни одна мышь не пискнула, кого встретите, сразу шеи скручивайте, аки куренкам.

— Сделаем, твое величество, это мы завсегда можем, — довольно осклабившись, отозвался Мартемьянов.

— Ничего лишнего с собой не тащить! Впереди бой, а в нем всякое может случиться, потому не хрен барахлом запасаться. Попела вперед не пускать, после боя врач всяко понадобится.

Ради интереса заглянул я и в разбитую усадьбу. Рожков сопровождал, показывал, пояснял чего и как. В общем, простенько все, чтобы не сказать, бедно. Небольшой, с покатой кровлей каменный дом, обмазанный местной удивительно липкой глиной. Жилые помещения на втором этаже. Полы покрыты по большей части войлоком и лишь кое где сверху постелены ковры. Внизу хозяйственные службы. Да, небогато татары живут. Осмотр проходил под бодрый перестук топоров, привычных к такой работе русских воинов. Это хорошо, значит, управятся в срок.

Едва успел выйти на крыльцо, как ко мне подлетел верхами все тот же Панин. Едва сдерживая довольную улыбку, он, соскочив наземь, с коротким поклоном протянул мне поводья:

— Вот государь, наилучшего тебе оседлали. И еще целый косяк смогли сыскать.

— Молодцы, охотники! И сколько всего собрали коней?

— Больше двух сотен, да каких! Племенные жеребцы и кобылы на развод. Этаких татаровя и не продают никому, — не без гордости за отлично выполненную работу ответил Федя.

— Славно, тогда и на разведку, и на дозоры хватит.

— Исай, отбери среди своих казаков, кто по-татарски умеет да пусть оденут халаты и шапки. Вдруг кого в степи встретите, пусть вас за своих примут, а вы уж их поближе подпустив, в ножи! Только без шуму!

— Сделаем, государь.

С лестницами успели быстро разобраться и даже опробовать на прочность. Убедившись, что слажены они добротно и в деле нас не подведут, отдал приказ строиться. К ночи воздух немного посвежел, потянуло степным ветерком. Луна, множество звезд на безоблачно-черном небосводе и широкая полоса Млечного пути давали довольно света, чтобы обходиться без факелов.

— Лелек, распорядись всем нашим белые повязки на правую руку навязать, а то впотьмах сами не уразумеем, где свои, где чужие. Как выйдем к городу, разделим войско на пять частей. Одна будет отвлекать на себя внимание, три штурмовые колонны с лестницами пойдут на стены, ну и резерв оставим, как сумеют ворота открыть, то войдем уже всей силой.

— Мишка, давай, не подведи! Коли справишься, будет тебе щедрая награда! Глядишь, и сына твоего сумеем в Кафе сыскать. Кто знает?

Рожков лишь скрипнул зубами и молча поклонился.

— Ну, с богом! В путь!

Первыми ушли вперед конные казачьи дозоры, следом выдвинулся передовой отряд, опять же из донцов. За ними ехал я вместе с охраной во главе с Корнилием, который буквально разрывался между желанием беречь царскую персону и умчаться вперед вместе с казаками. Основную часть войска, растянувшуюся в пеших порядках на несколько верст, составили солдатские и стрелецкие полки.

С ними двигалась и батарея полевых гаубиц, которые раньше бойцам приходилось тащить самим, впрягшись в постромки. Теперь совсем другое дело. Артиллеристы получили полноценные упряжки в шесть лошадей. Вместе с полками, в задачу которых входит штурм стен Кафы, ехали и только что сработанные лестницы. Замыкал строй еще один казачий отряд. И приглядеть за тылами, и подобрать отставших.

Теперь только вперед! Свой ход мы сделали. И ставка высока. Сама столица Северного Причерноморья, один из крупнейших городов Омсанской Порты — Кефе или как еще турки его называют за богатство и многолюдство — Кучук-Истамбул «Малый Стамбул»!

[1] Зернь — азартная игра.

[2] Склянка — песочные часы с получасовым ходом. Отбивались каждые полчаса после полудня. Соответственно 7 склянок — 15:30.

Глава 5

Ночной марш дело не простое, даже на знакомой земле, а уж на вражеской и подавно. Но пока что идем, тьфу-тьфу, без происшествий. Повезло с луной и погодой, да и степь — не лес, разве что холмы создают на склонах особо густые участи тьмы. Войско шло молча.

Время от времени я отправлял вдоль колонн конных вестовых, чтобы проверить, не отстал ли кто, ни заплутал, не уклонился от общего курса движения. Но пока все нормально.

Двигаемся тремя колоннами, в одной казаки во главе с атаманом Мартемьяновым, в другой Панинские охотники и мои телохранители, под командованием сами знаете кого. В третьей шагают стрельцы вместе с мекленбуржцами и артиллерией. У них главным — фон Гершов.

Впереди казаки. Конные и пешие. Арьергард еще сотня казачьих сабель. На флангах опять же их летучие дозоры. Пару раз разведчики замечали далеко впереди овечьи отары, и чтобы лишний раз не отсвечивать, мы просто немного изменяли направление движения, обходя их стороной.

Один раз я не успел и донесение получить, а казаки сами разобрались. Окружили, спугнули волчьим воем, а потом быстро повязали двух пастухов. Оба оказались из полонянников. Хорошо, что сразу не зарезали. Расспросил их, они подтвердили, что идем правильно и до Кафы осталось всего ничего. Часа полтора.

Донцам проще всего. Для них, как выяснилось, это обычная практика — высадиться где-нибудь на пустынном берегу и пешим ходом до татарского аула. Налетят-пограбят и с добычей на свои струги, а там поминай, как ветра звали! Моя колонна если и отстает, то несильно. Все же вчерашние разбойники, ставшие царскими ратниками недалеко от казаков ушли, а уж для головорезов Михальского красться «яко тать в нощи» дело совсем обычное.

Что же до наших «регуляров» то они, хоть и не сильно, но задерживаются, однако идут в полном порядке. Слава богу, хоть без барабанного боя! Впрочем, моему Каролю и его солдатам приходилось видать разные виды. Мы с ним и с пиратами дрались, и датчан сонных резали, и вообще каким только чертом не занимались.

Что-то меня на воспоминания потянуло. В голове то и дело возникают образы давно ушедших людей, вроде рыжего малыша Мэнни или кузенов, а также покойного короля Кристиана и Катарины. К чему бы это, интересно? Будь я хоть немного суеверен, подумал бы, что это предчувствие беды или даже кончины, но уж кому как ни мне знать, что смерть это еще не конец!