Меланхолия Синдзи Икари

– Вы что-то хотели, Фуюцуки-сан?
– вынув из ушей капельки наушников, спросил я учёного.

– Да, Икари-кун, - профессор чуть улыбнулся произнося фамилию, - хотел поговорить об этой конференции, пока есть время.

– Слушаю.

– Прежде всего и одновременно самое важное, это то, что там будут присутствовать представители многих ключевых организаций входящих в систему безопасности ООН. Само по себе это не плохо, но среди них есть не мало тех кто настроен к NERVу, скажем так, не очень дружественно, а учитывая последние обстоятельства это может привести к попыткам провокаций и просто завуалированных оскорблений по отношению к нам, - Фуюцуки с располагающим видом прикрыл глаза и поправил газету на подлокотнике, всем видом показывая что дело пустяковое и расстраиваться из-за такой мелочи совершенно не стоит. Краем глаза я замел изменения ритма дыхания у Кацураги, сидевшей рядом, но открывать глаза майор не спешила. Кодзо же продолжил: - Многим людям, особенно наверху, не нравится увеличение влияния нашего института. Больше всего им, правда, не нравится беспрекословное увеличение ООН нашего бюджета, - улыбка, - но чрезвычайные полномочия тоже мозолят глаз. Ты же у нас новая фигура, а главное - фигура, со всех сторон, очевидно, слабая, согласись, ожидать от четырнадцатилетнего подростка взрослой выдержки и самоконтроля сложно. Тебя они не знают и как-то подготовится тоже не успеют, а значит будут прощупывать на ходу, в надежде хоть так досадить NERV. Думаю ты и сам понимаешь - от скандала приятного нам будет мало.

– Провокации я проигнорирую, - Фуюцуки едва заметно наклоняет голову и растягивает губы в довольной улыбке, - но вы ведь хотели попросить меня не об этом?

– Да, - смешок, - совершенно верно, - и всё с той же располагающей улыбкой опытного преподавателя, профессор хитро прищурился.
– Но ведь никто не говорил, что мы сами не можем вести себя похожим образом с особо назойливыми "коллегами"?

– Вы хотите чтобы я начал издеваться над нашими конкурентами?
– удивлённо, ну почти, вскидываю бровь. За одно отмечаю как Мисато затаила дыхание.

– Ну, "издеваться" слишком грубое слово, скажем... принимать ассиметричные меры. Сам я для такого уже староват, но вот у тебя, по словам майора Кацураги, очень хорошо получается.

"Бедная Мисато, интересно, каково ей сейчас? А Фуюцуки - красавец! Ну до чего красавец!"

– Почему я?

– Прости если ввёл в заблуждение, на самом деле тебя никто не заставляет ничего такого делать, а почему?...
– профессор на миг поднял глаза к потолку, - если это будут делать доктор Акаги, или майор Кацураги, со стороны мы будем выглядеть... довольно забавно, - ещё одна улыбка, - а уж если в препирательства вступлю я, то вообще кошмар, - Кодзо уже откровенно веселился и с чётко различимой иронией, продекламировал: - Престарелый заместитель командующего NERV пытается уязвить мальчишек... наша репутация будет уничтожена. А вот ты подросток, так что даже если скажешь что-то не то, всё спишут на возраст. Главное не доводить до откровенного скандала и не повышать тон.

– Логично... Как я понимаю, провокаторами будет выступать молодёжь?

– Ну не генералам же этим заниматься. Летенанты, младшие научные сотрудники...
– Фуюцуки пожал плечами, - те у кого много наглости, но мало реального веса. Всё это безопасная для игроков игра, у которой тем не менее могут иметься последствия.

– Ясно, - возвращаю взгляд к планшету.
– Я подумаю. Хотя сомневаюсь что вы реально на что-то рассчитываете.

– Я просто проинформировал, - по голосу было ясно что заместитель командующего в очередной раз тепло улыбнулся, - как пользоваться информацией решать тебе.

Выдав таким образом своеобразный карт-бланш на мои действия, старик не дожидаясь дальнейшей реакции, зашуршал газетой, словно никакого разговора и не было. Только едва слышное, недовольное сопение, всё ещё притворяющейся спящей, Мисато, да вынутые из ушей наушники подтверждали, что в кабине что-то произошло.

***

Землетрясение в Старом Токио, произошедшее в день Второго Удара, стало для Японии одной из самых больших трагедий новейшего времени.

Не смотря на всю сейсмозащиту зданий, многомиллионный город перестал существовать практически в один момент. Двадцать из двадцати трёх районов огромного мегаполиса оказались стёрты с лица земли. Лишь муниципалитеты Нэрима, Сугинами и Сэтогая, в которых проживало чуть более двух миллионов человек, пострадали относительно слабо. Всё остальное население Старого Токио погибло, а выжившие оказались под завалами.

Но не это было самым страшным.

Ещё живых людей, погребённых под завалами, оказалось почти некому спасать. Все расположенные вдоль побережья Японии населённые пункты оказались сметены волнами цунами, многие внутренние районы страны сильно пострадали от землетрясений, а Силы Самообороны спешно приводились в повышенную боевую готовность, ведь на Корейском полуострове уже разгоралось пламя войны, в скором времени опалившее и Страну восходящего солнца...

А когда в район столицы наконец-то направили спасателей и добровольцев, заботиться в первую очередь пришлось об уцелевших во время катастрофы. Оставшиеся без энерго и водоснабжения, вынужденные искать пропитание в развалинах и отягощенные множеством раненых, люди держались из последних сил. Так что единственным возможным решением в такой ситуации стала полная эвакуация выживших.

Токио превратился в город-призрак...

Тем не менее, спустя примерно полтора года после Второго Удара правительство Японии всё же предприняло попытку очистить десятки квадратных километров, покрытых сплошным слоем разрушенных зданий, а также отыскать и предать земле тела погибших.

Масштаб работ оказался просто колоссален. Даже несмотря на привлечение армии и огромное количество добровольцев за два года удалось более-менее очистить лишь пять окраинных районов, не отличавшихся особо большой площадью...

Полностью работы по разбору завалов были окончены всего лишь три года назад.

Япония потратила двенадцать лет и чудовищное количество сил и средств на то, чтобы разрушенная столица перестала быть огромной братской могилой для миллионов человек...

А вот дальше стало решительно непонятно, что делать с расчищенной территорией. Ознакомившись со сметой расходов, требуемых для полной рекультивации земель, Премьер-министр Куруруги принял соломоново решение отдать зачищенные площади ООН, которая как раз искала место под полигон где-нибудь в районе Японии. С территориями, не заражёнными радиацией, но одновременно непригодными для чего-нибудь полезного, на Дальнем Востоке был изрядный дефицит (как в общем-то и везде, особенно учитывая подъём уровня Мирового Океана)... Так что несколько десятков квадратных километров техногенной пустыни оказались весьма кстати... как и отчисления за аренду в японский бюджет. Двадцать наиболее пострадавших районов бывшей столицы объявили закрытой зоной и старательно оградили. Решение приняли, кстати, ещё и по соображениям безопасности - список пропавших без вести любителей приключений, рискнувших проникнуть в Старый Токио, рос из года в год, несмотря на все попытки властей пресечь это крайне рискованное занятие. Постоянные же боевые испытания тяжёлого оружия быстро поумерили пыл японских сталкеров... (Отрывок честно украден из произведения моего тёзки - Кима Сергея Александровича - "Своя жизнь", сомневаюсь что я сумел бы написать лучше. Примечание автора.)

Именно так, в кратце, изложила мне историю Майя, пока мы ожидали явления высокого начальства, сейчас утрясавшего организационно-технические вопросы с командованием полигона. Зачем она это делала я не очень понял, так как история "Токийской трагедии" преподавалась во всех японских школах, а следовательно не знать я её не мог, но... Видимо девушка перенервничала. Что-то у них там не сложилась с прибывшим раньше нас оборудованием, но подробностей я не знал, так, краем уха зацепил обрывок доклада взмыленного техника из первой группы, примчавшегося нас встречать. В общем, девушка захотела рассказать, а я не видел причин ей в этом мешать.

Ждали мы прямо у экраноплана причалившего к частично восстановленному порту. Частично, ибо весь восстанавливать смысла не было, бывшую столицу ныне посещали исключительно мало судов, да и те лишь раз от разу - обстановка изолированной техногенной пустыни мало способствует развитию комфортной инфраструктуры. Тем не менее, кофе в нашем распоряжении был и даже вполне недурственный, за что отдельное спасибо ребятам из первой группы. Краем уха я также слышал о паре закусочных неподалёку, где якобы можно разжиться свежайшей выпечкой, но тут уж я пролетал, ибо как лицо особо приближённое к Еве, шляться по чужим, сомнительным портам не мог, ну просто категорически. И, к слову, не один я, Майя, Шигеру и Макото тоже вынужденно страдали, выполняя "почётную" роль сторожевых собачек при баснословно дорогом оборудовании.

Продолжалось так уже добрых полтора часа. Солнышко уверенно приближалось к зениту. Аоба вдохновенно посапывал в салоне с воткнутыми в уши наушниками, откуда периодически доносились довольно звучные запилы, что, однако, никак не мешало ему спать. Хъюга сидел у трапа, уткнувшись в планшет вроде моего, где что-то читал. Ибуки, уже успокоившись, продолжала развлекать меня разговором уже давно уйдя с темы Токио и теперь увлечённо рассказывала как они с "Акаги-сенсей" решали разные мелкие технические проблемы в штабе. Дело это(хвастаться) ей так понравилось, что от меня требовалось только сохранять на лице заинтересованное выражение и время от времени поддакивать. К своей чести замечу что я понимал почти две трети сказанного! И нет, это были не предлоги! В смысле, не только они.